Кто изначально составил хронологию мировой истории, ставшую «официальной»? Откуда мы знаем, что конкретное событие древности произошло именно в этот год?

Все придумал Скалигер. Который специально все это натворил, а потом его светлым идеям помогла воплотиться в жизнь династия Романовых из каких-то своих соображений. Так пишет Фоменко. Но не в этом дело. Я рассуждал исключительно как типолог, как обычный археолог и знаток своего материала. И применил эту хронологическую схему без всяких культурных пристрастий и распределил по ней свой материал. Из экспертных соображений. И он распределяется по этой схеме самым удовлетворительным образом. Все народы и культуры находят свое законное место, что соответствует всем сведениям письменных источников. Вот что меня и смутило. И если бы я чувствовал или видел хоть какую-то нестыковку, то не стал бы публиковать свою статью. Какой смысл? Подтасовывать материал под чужую концепцию? Во имя чего? К тому же на натяжках или подтасовках коллеги тебя могут легко поймать. Ведь грамотных людей много. Лучше постараться все сделать честно и профессионально. Поэтому и не поймали. Не могут.

Впрочем, грязи на меня было вылито в Интернете немало. Но критика была огульной, не поступило ни одного внятного научного контраргумента. Зато комплиментов я получил куда больше. Немецкий историк Евгений Габович меня назвал «Лобачевским от истории». И не он один – зайди в Интернет и посмотри.

Ведь та классификация, которую я обнародовал и отдал на всеобщий суд - это лишь предложение моим коллегам непредвзято пересмотреть свой материал. Это и будет подлинной, независимой экспертизой. А не разговоры типа: «Этого не может быть, потому что этого не может быть никогда». Почему мне никто внятно не указал, в чем бы я мог ошибиться? При этом все говорили, что я невменяем или поехал мозгами. Осуждали меня исключительно в культурном контексте: «Не может быть. Они невежественны. Ты пошел у них на поводу. Они математики, не знают материала». Я говорю: «Но я-то знаю». Критиковали насмешливо и неубедительно: «Как же так, там есть геологические пробы. Можно определять хронологическую последовательность напластований курганной насыпи по геологическим пробам». Нельзя это определить. Я работал с геологом, профессором Лисецким, когда мы нашли Ени-Дунью, турецкий форт на Тилигуле. Он мне говорил, что процессы почвообразования идут значительно быстрее, чем мы себе представляем. А за хронологией почвообразования они следят исключительно на основании археологических датировок. И эти датировки, по его мнению, значительно «удревняют» сроки почвообразовательных процессов по сравнению с реальными. Тоже самое и с антропологическими определениями, особенно этнокультурными. Мне Сегеда говорил: «Ты мне сначала скажи, к какому времени и к какой культуре этот покойник относится, и тогда я тебе скажу, какой у него антропологический тип». Причем, так рассуждает антропологическая элита.

Вся моя референтная группа и мои коллеги, которые являются интеллигентнейшими культурными людьми, в один голос говорили, что я сошел с ума. При этом заявляли, что пока доказать не могут свою правоту, но скоро докажут точно. Но это все равно означало обструкцию.

Я все равно хотел написать книгу по этому поводу. Я бы и написал ее, если бы не одно обстоятельство. Совершенно случайно я попал в Москву на еврейский конгресс, где докладывал о находке захоронения еврейских надгробий на Приморском бульваре, под бастионом Хаджибея. Воспользовавшись этим визитом, я попытался повидаться с Фоменко. Лично я с ним не виделся – он был в отъезде, – а Носовский меня принял. Он меня клеил, чтобы я написал статью в газету «Известия» обо всех моих соображениях.