Принципы построения супервизорской сессии в группе те же, что при индивидуальной супервизии. Однако наличие
группы позволяет использовать более разнообразные техники работы со случаем, который консультант предъявляет на супервизию. Групповое обсуждение— это, пожалуй, самый простой и распространенный способ работы.
Консультант рассказывает о своей проблемной ситуации, о своем затруднении в этой ситуации, формулирует запрос. Очень часто бывают ситуации, когда запрос консультанта звучит так: помогите мне сформулировать запрос. Иногда запрос звучит в очень общей форме (например, как строить дальнейшую работу), и для того чтобы супервизия была эффективной, его необходимо конкретизировать. Итак, определенное время необходимо уделить на то, чтобы прояснить запрос консультанта. Пожалуй, это и есть основная функция и, одновременно, трудность для ведущего супервизорской группы — на стадии прояснения запроса удерживать фокус внимания участников на этой задаче, не допуская преждевременных решений, которые рискуют стать ответами на «ситуацию вообще», а не на конкретные трудности консультанта.
Например, консультант предъявляет следующую ситуацию (обращение на телефон психологической помощи): «Звонит отец 18-летней девушки. Она лежит на полу и бьется в истерике, потому что она пропустила концерт группы „На-на", который транслировали по телевизору. Она злится на родителей, которые вовремя не разбудили ее и не напомнили про концерт. Отец злится на дочь и на жену, которая потакает капризам дочери. Его вопрос ко мне— что ему делать: выпороть дочь или отправить в психушку. Я бы хотела спросить, были ли у кого-нибудь подобные ситуации и как вы с ними работали».
В принципе, для консультанта действительно может быть очень полезно услышать об опыте коллег. Но если коллеги на этой стадии сразу начнут отвечать на его запрос, все попадут в очень сложное положение. Какую ситуацию считать подобной? Для того чтобы ответить на этот вопрос, необходимо выяснить очень много разных вещей. Например, какой цели хочет добиться клиент своими действиями, что злит его больше всего — что дочь любит группу «На-на», что у нее бывают истерики или что у них с женой разные взгляды на проблемы воспитания? И каковы в связи с этим трудности консультанта? Идя по линии внешнего сходства ситуаций,
166
167
мы ничем не поможем консультанту, только потеряем время. В данном случае разбор завершился тем, что консультант сказала: «Спасибо, я получила ответ. Я поняла, что основная моя трудность заключается в том, что я теряюсь, когда сталкиваюсь с сильными чувствами. Я понимаю, с чем это связано, и мне нужно поработать с этим в индивидуальной терапии».
Итак, на стадии формирования рабочего запроса участники и ведущий проясняют чувства консультанта, задают вопросы, касающиеся ситуации клиента, а также взаимоотношений клиента и консультанта, обращают внимание на актуальное состояние супервизируемого. Очень часто в ходе такого прояснения консультант начинает видеть ситуацию несколько по-иному. Высвечиваются новые аспекты ситуации, меняются акценты, появляются новые гипотезы. Задача ведущего на этом этапе — отслеживать изменение запроса консультанта, периодически задавая ему вопрос о том, как изменилось его видение ситуации и на чем сейчас ему важно сосредоточить внимание.
По окончании этого этапа ведущий подводит итог, формулируя основные вопросы. Консультант выбирает один основной вопрос или несколько разных вопросов. После чего участники группы делятся своими реакциями, идеями, предложениями. На этом этапе для ведущего так же важно отслеживать соответствие предложений запросу консультанта и супервизорскому контракту (то есть быть внимательным к тому, чтобы супервизия не превратилась в психотерапию).
Консультант (Юлия) рассказывает о ситуации: Обратилась молодая женщина, замужем, в браке около года, есть маленький ребенок. Причина обращения — сложности взаимоотношений с мужем. Основные проблемы клиентки с точки зрения консультанта — инфантилизм, зависимость от взглядов и оценок окружающих, вспыльчивость, непредсказуемость реакций (например, однажды, на что-то обидевшись, выскочила на ходу из машины). Сама клиентка тоже отмечает, что она ведет себя иногда как ребенок. Все это ставит под угрозу ее семейные отношения. «Мы работаем уже полгода, — говорит консультант, — изменения какие-то есть, но они очень
169
маленькие. Пожалуй, таких трудных клиентов у меня раньше не было, я имею в виду ее состояние. И у меня возникает вопрос, могу ли я вообще работать с этой клиенткой, есть ли какие-то перспективы у этой работы. Пожалуй, это и есть то, что я хотела прежде всего прояснить в группе». Одна из участниц труп пы: Юля, но ведь она к тебе ходит почти полгода, значит, она что-то получает, значит, ты помогаешь ей.
Понятно желание членов группы поддержать коллегу. Но будет ли такая реакция серьезным ответом на запрос консультанта? Мы еще ничего не знаем о том, что заставляет консультанта сомневаться — динамика работы, отношения с родственниками клиентки, неадекватные ожидания самого консультанта, а может быть, сумма всех этих факторов. Итак, участники группы проясняют ситуацию.
Участник группы: Что тебя заставляет сомневаться?
Консультант: Пожалуй, в основном скорость. Я ни с кем еще не работала так долго. И за такой срок мало что изменилось. То есть мне-то видны небольшие изменения, но то, что я вижу в кабинете, еще никак не отражается на отношениях с окружающими. Аза терапию платит муж. Мы много раз проговаривали с ним условия, он вроде понимает, что это долгая работа, но он все равно каждый раз выражает нетерпение. Я думаю сейчас, что все-таки на меня это действует.
Участник группы: Ты говорила, она самая тяжелая
из твоих клиентов... Консультант: Да. Но это не только мое мнение. Я пробовала отправить ее в группу личностного роста. Группу ведет у нас опытный, хороший психолог. Моя клиентка ее напугала своими неадекватными, противоречивыми реакциями... У меня есть трудности и во время сессии. Она очень чувствительная к тому, как ее оценивают, всегда готова обидеться и закрыться. Я стараюсь быть очень осторожной, чтобы она не истолковала мои слова как оценку. Правда, сейчас
168
этого уже стало меньше. Она даже говорит о том, что я единственный человек, который ее воспринимает серьезно и такой, какая она есть.
Участник группы: Вам удалось заключить контракт?
Консультант: Впрямую нет. Она очень хаотичная. Большую часть сессии она жалуется — на мужа, на мать, на родственников. Повторяет, что уйдет, разведется, хотя на самом деле очень боится потерять семью. Она часто перескакивает с предмета на предмет. Иногда кажется, что она вообще неспособна к систематической работе. Но при этом она хорошо учится, я думаю, у нее есть ресурс.
Участник группы: А как тебе кажется, зачем она к тебе приходит?
Консультант: Думаю, за поддержкой, ей важно почувствовать веру в себя. Может быть, что-то упорядочить.
Участник группы: А ты сама как видишь свою цель?
Консультант: Так же— помочь ей почувствовать силы в себе, научиться ставить цели, быть более организованной.
Супервизор: То есть, Юля, у вас есть клиентка, которая отличается от тех, что у вас были раньше. Она очень сложная, и это не только ваше мнение. Вы давно с ней работаете, у вас есть пусть не проговоренное, но все же, как вам представляется, разделенное представление о целях работы, клиентка меняется, хотя и очень медленно, так что это заметно только вам и этого не видят окружающие. Вы по-прежнему сомневаетесь в том, что работа с ней может быть успешной?
Консультант: Нет. Я поняла. Пока я рассказывала, я поняла, что, во-первых, изменения эти не такие уж маленькие, для нее это очень большой шаг. Во-вторых, я поняла, что не надо ориентироваться на прошлый опыт в плане скорости, каждый случай идет как идет. В-третьих, мне, конечно, нужно еще раз проговорить условия с ее мужем, который платит за терапию.
171
Супервизор: Можно сказать, что вы получили ответ
на свой вопрос? Консультант: Да, мне гораздо легче. Я готова была
бы закончить. Но если у кого-то есть еще какие-то
наблюдения или гипотезы, я буду рада услышать. Участники группы и супервизор делятся
своими идеями:
• У меня возникло предположение, что клиентка боится взрослеть, — я бы попробовала поисследовать, откуда идет этот страх взрослости.
• Ты говорила, что у нее страх оценки со стороны окружающих. А сама она может поставить себе оценку? Можно, например, попробовать предложить ей оценить свое участие в сессии...
• Мои предложения касаются самой сессии. Я имею в виду, что работу по упорядочиванию и постановке целей, может быть, проще всего начать с того, чтобы она больше принимала участие в организации времени сессии. Ты говорила, например, что большая часть времени сессии уходит на ее жалобы. Можно обратить на это ее внимание и спросить, хотела ли бы она в этом что-то изменить, проговорить с ней, какие есть у нее предложения, как это сделать, чтобы она почувствовала, что есть нечто, что она может контролировать. Это могло бы стать шагом к установлению границ.
• Ты говорила, что она сама признает, что иногда ведет себя как ребенок. И еще, что у нее как будто нет взрослой части, на которую можно опереться. Но ведь та часть ее, которая осознает ребенка, — уже не ребенок, я имею в виду ее внутреннего наблюдателя. Может быть, на это можно тоже обратить внимание при случае.
Консул ьтант: Спасибо, это здорово, я очень довольна работой. Даже настроение поднялось.
Групповое обсуждение может являться как самостоятельной формой работы супервизорской группы, так и быть составной частью работы со случаем.
170