Противоречия коммунистического mainstream

В своем предисловии к книге В. Катаняна о Маяковском В. Шкловский упоминает о том, что в английском флоте, чтобы не крали канатов, вплетали в канат красную нить, чтобы легче было отыскать украденное. Так вот, используя этот пример, можно сказать, что жизнедеятельность Маяковского вплела коммунистическую «нить» в канат «советского социализма», где были и достаточно крепкие антикоммуни­стические нити (от Сталина до Солженицына). Многие нити этого каната по мере решения исторических задач разорвались от действительных противоречий советской эпохи, вторые - от их неразрешенности, а третьи, наоборот, от противоречий становились еще крепче. «Красная нить» Маяковского своим коммунистическим вызовом осталась и продолжает оставаться едва ли не последним вызовом современной Истории, несмотря на то, что наше общество, оказавшись в положении исторического «охвостья», не понимает или же игнорирует это понимание, прячась в частные смыслы своей жизнесуетливости (если бы жизнедеятельности!)

Как показал ХХ век, в канате «советского социализма» исторически оказались прочны те нити, которые в первую очередь были связаны с идеей Нового человека (чего почти нет у современных левых как России, так Запада). Новый человек (как новое общественное качество индивида, как новый этический императив), рожденный Октябрем 1917 г. и культурной революцией 20-х гг. через социальную практику, ориентированную на прорыв, не только выявлял общественные противоречия «реального социализма», но и сам их разрешал. И именно благодаря этому Новый человек сумел создать индустриальную страну, победить мировой фашизм, сотворить новый всемирный тип культуры - советскую культуру и первым в мире выйти в космос.

Возникает вопрос - а какова прочность самой этой «красной нити»? Каковы ее собственные противоречия? Если откровенно, то это вопрос о противоречиях собственно уже самой коммунистичности, а значит, о противоречиях уже самого феномена Маяковского. Одни люди своими «личными» противоречиями выступают выразителями противоречий лишь своей эпохи, другие, говоря словами М. Горького, «выламывались» из своего класса или эпохи, третьи воплощали историческое будущее. Так вот, Маяковский не только выражал противоречия своей эпохи, не только «выламывался» из нее, но и выражал противоречия того будущего, воплощением которого он сам и являлся.

Внутренние противоречия феномена Маяковского - это конкретные противоречия коммунистического mainstream «советского социализма». Каково их содержание? Не имея возможности в данной статье показать сущность этих противоречий (в книге все это есть), автор перечисляет лишь названия к их содержанию.

· Коммунистическое соло Маяковского в советской культуре.

· Маяковский - поэт не народа, а общества.

· Политическая свобода и творческая несвобода Маяковского.

· Коммунистичность - это путь не «в светлое будущее», а в сложное настоящее.

· Nonsense: поэт за организацию вдохновения.

· Коммунизм как «укротитель» рынка.

· Дихотомию идеального и материального поэт решает в пользу последнего.

· Откровенность как вызов читателю.

· Свой среди «чужих» и чужой среди «своих».

· Чем «больше» культуры, тем сильнее зависимость от Другого.

· Одинокость (не одиночество) - обратная сторона неотчужденности.

· Коммунизм - самая противоречивая общественная система.

· У художника могут быть ученики, у Маяковского - никогда. Почему?

· Полемика как способ обретения взаимопонимания поэта и читателя.

· Освоение нового - единственный способ сохранения наработанного.

· Искусство - жестокая арена идейной борьбы.

· Личность как главный аргумент исторической правды.

· Добровольная классовость.

· «Я» - как алгоритм партийно-классовой позиции поэта-большевика.

· Коммунистичность - это быть «не вместе с обществом», а «напротив него».

· Этика и эстетика как критерии исторической и культурной правды.

· Коммунистический романтизм как высший тип реализма.

· Гармония - особый тип противоречия.

· Маяковский - «электростанция» коммунистической энергии.

· Коммунизм как средство разрешения противоречий социализма.

· Личностный принцип общественного бытия - обязательность коммунизма.

· Авторский принцип общественного бытия: надорванность субъектностью.

· Почему творческая универсальность поэта лишает его песенности.

· В социальном творчестве, как и в искусстве, - нет права на повторение.

· Опережение Маяковского и запаздывание среды.

· Маяковский - катализатор и субъект общественных противоречий.

Суть же основного противоречия Маяковского заключалась в том, что объективно он был предельно неотчужден от реального мира, а субъективно - поэт не мог принимать действительность в существующих формах отчуждения. Поэту было дело до всего, до всех и каждого. Эта потребность, как и все остальное, для Маяковского имела предельно личную окраску. Более того, поэт не был отчужден от самого отчуждения, переживая его болезненно и как личный момент:

«Но это была большая жажда нежности и любви, большая жажда чрезвычайно и интимного участия, огромная жалость к окружающим - такая жалость, что Маяковский готов был броситься на шею замученной лошади» 101.

Маяковский как единство понятия и образа советской культуры

Целостность феномена Маяковского - это еще и воплощение единства образа и понятия. Вот почему Маяковский привлекал (не оставлял равнодушным) всех (даже антикоммунистов) как художественный образ, а убеждал не столько логической аргументацией, сколько исторической и человеческой правдой - уже как понятие.

Понятие «Маяковский» объективировано не только в процессе жизнедеятельности поэта, но и в самом образе его личности (как поэта, гражданина и человека) как закономерном результате этой деятельности. Вот почему, замеряя понятием «Маяковский» такое явление действительности, как «Маяковский» (что и попытался сделать автор), мы видим их полное соответствие, что позволяет нам с полным правом сказать, что это понятие истинное.

Таким образом, «Маяковский» стал выражением истинного понятия, отражающего не только определенные законы действительности, методологию, методы их выведения, но и саму систему доказательств, приводимых выше.

Вот почему «Маяковский» является не только выражением коммунистического идеала (не как образа, а как принципа особого типа исторического движения в его личностном выражении)102«реального социализма» со всеми его тенденциями, в том числе и антикоммунистической (сталинизмом), но и его главным аргументом, который не могли не принять даже его идейные противники.

«Маяковский» - это не только понятие, это еще и художественный образ, который, будучи понятием познания, хотя и эстетического, отражает, но уже субъективированную форму жизнедеятельности поэта. Образ Маяковского, как всякий художественный образ (и в этом их общность), будучи категорией эстетической, в то же время является средством и формой освоения жизни искусством; способом бытия художественного произведения. Т.е. можно сказать, что «Маяковский» как художественный образ есть результат, чувственно отразивший его собственную деятельность его автора. Причем если художественный образ является фактом воображаемого художественного бытия, то Маяковский как образ есть факт уже сотворенного им же и уже общественного бытия. Если художественный образ возникает как результат освоения действительности посредством искусства, понимаемого как процесс изменения действительности в идеальной форме, то образ Маяковского - это результат, но уже не освоения, а сотворения самой действительности, понимаемого как процесс изменения действительности, но уже в ее материальной форме.

Если результатом подлинного 1) художественного творчества является 2) новый образ - искусство как 3) новый факт мира культуры, то результатом творческой 1) жизнедеятельности поэта Маяковского является 2) его личность (уже сама являющая собой художественный образ) как 3) факт уже действительности во всей ее полноте и целостности, т.е. самой жизни.

Если художественный образ - это искусство, ставшее фактом действительности, то образ Маяковского - это уже действительность (живая, дышащая, с трагическими глазами), ставшая фактом художественной реальности, роднящаяся с искусством, но превосходящая его тем, что в ней художник, искусство и действительность становятся единым целым. В этом смысле Маяковский явил собой реальность нового качества, реальность в ее предельной целостности.

В пользу этого взгляда говорит одно достаточно любопытное обстоятельство: по-моему, в нашем отечественном искусстве не было ни одного фильма и спектакля про Маяковского, за исключением художественного чтения его стихов, в частности, такими выдающимися мастерами художественного слова, как В. Н. Яхонтов103, В. С. Лановой104.

Даже про Пушкина были спектакли, и фильмы, а вот про Маяковского - нет. И это не случайно: его нельзя сыграть, понимая под этим создание нового художественного образа, ибо сам поэт уже являлся таковым. Художественная законченность его как образа не поддается никакому, даже самому талантливому лицедейству105. Играть Маяковского действительно невозможно, как нельзя быть Маяковским № 2. И дело не только в сложности актерской задачи. После Маяковского остается только одно - именно быть им. Это означает быть революционером от мира Культуры (а не от политики), преобразуя мир человека универсально (все его сферы, не брезгуя политикой), но так, чтобы «попасть в точку жизни» своей эпохи.