Статья 53. Каждый имеет право на возмещение государством вреда, причиненного незаконными действиями (или бездействием) органов государственной власти или их должностных

Каждый имеет право на возмещение государством вреда, причиненного незаконными действиями (или бездействием) органов государственной власти или их должностных лиц.

♦

(1) Постановление от 25 января 2001 года № 1-П по делу о проверке конституционности положения пункта 2 статьи 1070 Гражданского кодекса Российской Федерации

(Собрание законодательства Российской Федерации. 2001. № 7. Ст. 700)

Правовые категории в Постановлении: право на возмещение государством вреда, причиненного незаконными действиями (или бездействием) органов государственной власти или их должностных лиц; вина судьи как условие возмещения государством вреда, причиненного при осуществлении гражданского судопроизводства.

Заявители: ряд граждан (в порядке части 4 статьи 125 Конституции РФ).

Предмет рассмотрения: положение Гражданского кодекса, согласно которому государством возмещается вред, причиненный при осуществлении правосудия, при условии установления вины судьи приговором, вступившим в законную силу, поскольку оно служит основанием для разрешения дел по искам о возмещении вреда, причиненного действиями судьи в гражданском судопроизводстве.

Позиция заявителей: указанными положениями нарушается право на судебную защиту и право на возмещение государством вреда, причиненного незаконными действиями органов государственной власти и их должностных лиц.

Итоговый вывод решения: не противоречит Конституции РФ положение, содержащееся в пункте 2 статьи 1070 ГК РФ, согласно которому вред, причиненный при осуществлении правосудия, возмещается в случае, если вина судьи установлена приговором суда, вступившим в законную силу, поскольку на основании этого положения подлежит возмещению государством вред, причиненный при осуществлении правосудия посредством гражданского судопроизводства в результате принятия незаконных судебных актов, разрешающих спор по существу.

Данное положение в его конституционно-правовом смысле, выявленном в настоящем Постановлении, и во взаимосвязи со статьями 6 и 41 Конвенции по защите прав человека и основных свобод не может служить основанием для отказа в возмещении государством вреда, причиненного при осуществлении гражданского судопроизводства в иных случаях (а именно, когда спор не разрешается по существу) в результате незаконных действий (или бездействия) суда (судьи), в том числе при нарушении разумных сроков судебного разбирательства, - если вина судьи установлена не приговором суда, а иным соответствующим судебным решением.

Правоприменитель не может придавать данным нормативным положениям какое-либо иное значение, расходящееся с их конституционно-правовым смыслом, выявленным Конституционным Судом РФ в настоящем Постановлении.

Федеральному Собранию надлежит в законодательном порядке урегулировать основания и порядок возмещения государством вреда, причиненного незаконными действиями (или бездействием) суда (судьи), а также определить подведомственность и подсудность дел применительно к случаям, предусмотренным абзацем вторым пункта 1 резолютивной части настоящего Постановления, руководствуясь Конституцией РФ и с учетом настоящего Постановления.

Мотивы решения. Отсутствие в конституционных нормах непосредственного указания на необходимость вины как на условие возмещения государством причиненного вреда не означает, что вред, причиненный, в частности, при осуществлении правосудия незаконными действиями (или бездействием) органа судебной власти и его должностных лиц, в том числе в результате злоупотребления властью, возмещается государством независимо от наличия их вины.

По общему правилу, бремя доказывания отсутствия вины возлагается на причинителя вреда. Оспариваемое положение является исключением из этого правила, - в предусмотренном им случае не действует презумпция виновности причинителя вреда, вина которого устанавливается в уголовном судопроизводстве, то есть за пределами производства по иску о возмещении вреда, такое специальное условие ответственности связано с особенностями функционирования судебной власти, а также с особым порядком ревизии актов судебной власти.

Пересмотр судебного решения посредством судебного разбирательства по иску гражданина о возмещении вреда, причиненного при осуществлении правосудия, фактически сводился бы к оценке законности действий суда в связи с принятым актом, то есть означал бы еще одну процедуру проверки законности и обоснованности уже состоявшегося судебного решения, что принципиально недопустимо.

Исходя из особенностей гражданского судопроизводства, где в силу правила диспозитивности активность суда ограничена правомочиями сторон по определению судьбы спора, законодатель вправе связать ответственность государства за вред, причиненный при осуществлении правосудия посредством гражданского судопроизводства, с уголовно наказуемым деянием судьи - в отличие от того, как это установлено для случаев возмещения вреда, причиненного незаконным привлечением к уголовной ответственности, когда ответственность государства наступает независимо от вины должностных лиц суда.

Специфический характер оспариваемого положения как исключения из общих правил, регламентирующих условия возмещения причиненного вреда, позволяет прийти к выводу, что в нем под осуществлением правосудия понимается не все судопроизводство, а лишь та его часть, которая заключается в принятии актов судебной власти по разрешению подведомственных суду дел, то есть судебных актов, разрешающих дело по существу. Судебный процесс завершается принятием именно таких актов, в которых находит выражение воля государства разрешить дело, отнесенное к ведению суда.

Положение о вине судьи, установленной приговором суда, не может служить препятствием для возмещения вреда, причиненного действиями (или бездействием) судьи в ходе осуществления гражданского судопроизводства, в случае если он издает незаконный акт (или проявляет противоправное бездействие) по вопросам, определяющим не материально-правовое (решение по существу спора), а процессуально-правовое положение сторон, - тогда его вина может быть установлена не только приговором суда, но и иным судебным решением; при этом не действует положение о презумпции вины причинителя вреда. Суды не должны увязывать конституционное право на возмещение государством вреда непременно с личной виной судьи, установленной приговором суда, если действия судьи не относятся к принятию актов, разрешающих дело по существу.

Уголовно ненаказуемые, но незаконные виновные действия (или бездействие) судьи в гражданском судопроизводстве (в том числе незаконное наложение судом ареста на имущество, нарушение разумных сроков судебного разбирательства, несвоевременное вручение лицу процессуальных документов, приведшее к пропуску сроков обжалования, неправомерная задержка исполнения) должны рассматриваться как нарушение права на справедливое судебное разбирательство, что предполагает необходимость справедливой компенсации лицу, которому причинен вред нарушением этого права.

Международно-правовые документы, использованные в Постановлении: статьи 6 и 41 Конвенции по защите прав человека и основных свобод, статья 3 Протокола № 7 к Конвенции по защите прав человека и основных свобод, согласно которым каждый человек имеет право при определении его гражданских прав и обязанностей или при рассмотрении любого уголовного обвинения, предъявляемого ему, на справедливое и публичное разбирательство дела в разумный срок независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона; если Европейский Суд по правам человека объявляет, что имело место нарушение положений Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право государства-участника допускает возможность лишь частичного возмещения, потерпевшей стороне в случае необходимости присуждается выплата справедливой компенсации; если какое-либо лицо на основании окончательного решения было осуждено за совершение уголовного преступления и если впоследствии вынесенный приговор был пересмотрен или это лицо было помиловано на том основании, что какое-либо новое или вновь открывшееся обстоятельство убедительно доказывает, что имела место судебная ошибка, то оно получает компенсацию согласно закону или практике соответствующего государства, если только не будет доказано, что ранее неизвестное обстоятельство не было своевременно обнаружено полностью или частично по его вине.

(2) Постановление от 14 июля 2005 года № 8-П по делу о проверке конституционности отдельных положений федеральных законов о федеральном бюджете на 2003 год, на 2004 год и на 2005 год и постановления Правительства Российской Федерации «О порядке исполнения Министерством финансов Российской Федерации судебных актов по искам к казне Российской Федерации на возмещение вреда, причиненного незаконными действиями (бездействием) органов государственной власти либо должностных лиц органов государственной власти»

(Собрание законодательства Российской Федерации. 2005. ¹ 30 (2 ч.). Ст. 3199)

Правовые категории в Постановлении: право на судебную защиту; право на возмещение государством вреда; исполнительное производство; исполнение судебных актов по искам к Российской Федерации и актов о взыскании средств по денежным обязательствам получателей средств федерального бюджета, подлежащим исполнению за счет средств федерального бюджета; принцип исполняемости судебных решений; обязанности суда в рамках производства по исполнению судебных решений; пределы делегирования Правительству РФ полномочий федеральным законодателем.

Заявители: граждане Э. Д. Жуховицкий, И. Г. Пойм, А. В. Понятовский, А. Е. Чеславский и ОАО «Хабаровскэнерго» (в порядке части 4 статьи 125 Конституции РФ).

Предмет рассмотрения: часть первая статьи 122 Федерального закона «О федеральном бюджете на 2003 год», согласно которой исполнительные листы судебных органов по искам к Российской Федерации на возмещение вреда, причиненного незаконными действиями (бездействием) органов государственной власти либо должностных лиц, направляются в Министерство финансов РФ для исполнения им в порядке, установленном Правительством РФ, аналогичные по сути положения части второй статьи 122 Федерального закона «О федеральном бюджете на 2003 год», статьи 135 Федерального закона Обзор«О федеральном бюджете на 2004 год» и статьи 111 Федерального закона «О федеральном бюджете на 2005 год», закрепляющие, что исполнение судебных актов по искам к Российской Федерации и ряда иных судебных актов службой судебных приставов не производится; а также находящиеся в прямой нормативной связи с указанными законоположениями положения Правил исполнения Министерством финансов РФ судебных актов по искам к казне Российской Федерации на возмещение вреда, причиненного незаконными действиями (бездействием) органов государственной власти либо должностных лиц органов государственной власти, утвержденных Постановлением Правительства РФ от 9 сентября 2002 года № 666.

Позиция заявителей: положения статьи 122 Федерального закона «О федеральном бюджете на 2003 год» не соответствуют статьям 2, 4, 15, 17, 18, 45, 46, 52 и 53 Конституции РФ, поскольку лишают гражданина механизма защиты его прав по исполнению судебного акта в рамках исполнительного производства по отношению к должнику в лице Российской Федерации в полном объеме, как это предусмотрено по отношению к иным субъектам правоотношений, возникающих по поводу исполнения судебных актов.

Статья 135 Федерального закона «О федеральном бюджете на 2004 год», отменяя принудительный порядок исполнения судебных актов судебными приставами и устанавливая запрет для взыскателя на предъявление исполнительного документа о взыскании денежных средств с Российской Федерации в службу судебных приставов, а для судебного пристава – на принятие исполнительного листа в установленном порядке и возбуждение на его основании исполнительного производства, противоречит статьям 45 (часть 1) и 46 (части 1 и 2) Конституции РФ. Статья 135 Федерального закона «О федеральном бюджете на 2004 год», а также часть 1 его статьи 134, часть 1 статьи 110 и статья 111 Федерального закона «О федеральном бюджете на 2005 год», устанавливая особый порядок исполнения судебных решений для получателей средств федерального бюджета, препятствуют принудительному исполнению судебных решений и дают возможность исполнять вступившие в законную силу решения судов в неопределенные сроки, что противоречит статьям 8 (часть 2), 19 (часть 1) и 46 (часть 1) Конституции РФ.

Правила исполнения Министерством финансов РФ судебных актов по искам к казне Российской Федерации на возмещение вреда, причиненного незаконными действиями (бездействием) органов государственной власти либо должностных лиц органов государственной власти, утвержденные постановлением Правительства РФ от 9 сентября 2002 года № 666 в нормативном единстве со статьей 122 Федерального закона «О федеральном бюджете на 2003 год» допускают возможность неисполнения судебного решения, обязывающего возместить вред за счет казны Российской Федерации, и, обязывая взыскателя самостоятельно представлять в Министерство финансов РФ необходимые документы, лишают права на принудительное исполнение судебного решения, что противоречит статьям 19, 34, 46 (часть 1), 52, 53, 54 и 55 (часть 3) Конституции РФ, а также иным федеральным законам.

Итоговый вывод решения: не противоречат Конституции РФ оспоренные положения в части, устанавливающей, что исполнение судебных актов по искам к Российской Федерации на возмещение вреда, причиненного незаконными действиями (бездействием) органов государственной власти либо должностных лиц, и по взысканию средств по денежным обязательствам получателей средств федерального бюджета, подлежащим исполнению за счет средств федерального бюджета, службой судебных приставов не производится, а также обязывающей Министерство финансов РФ к принятию соответствующих исполнительных листов для исполнения, поскольку они направлены на установление механизма исполнения судебных решений данной категории в части определения федерального органа государственной власти, ответственного за их исполнение. Положение, предусматривающее направление исполнительных листов в Министерство финансов РФ для исполнения, по своему конституционно-правовому смыслу в системе действующего правового регулирования, предполагает обязанность суда по просьбе взыскателя направлять соответствующие исполнительные листы в Министерство финансов РФ для исполнения.

Не соответствуют Конституции РФ:

– часть первая статьи 122 Федерального закона «О федеральном бюджете на 2003 год» в части, возлагающей на Правительство РФ полномочие по регламентации исполнения судебных решений по искам к Российской Федерации на возмещение вреда, причиненного незаконными действиями (бездействием) органов государственной власти либо должностных лиц;

– пункты 3, 5 и 6 Правил исполнения Министерством финансов РФ судебных актов по искам к казне Российской Федерации на возмещение вреда, причиненного незаконными действиями (бездействием) органов государственной власти либо должностных лиц органов государственной власти, утвержденных постановлением Правительства РФ от 9 сентября 2002 года № 666.

В силу пункта 12 части первой статьи 75 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации» рассматриваемое Постановление Конституционного Суда в части утраты юридической силы указанными положениями Правил подлежит исполнению с 1 января 2006 года.

Мотивы решения. а) Закрепленные в Федеральном законе «Об исполнительном производстве» подходы к реализации публичной функции по исполнению судебных решений не являются универсальными, а федеральному законодателю не воспрещается их дифференциация, в том числе в зависимости от объективно обусловленных юридически значимых характеристик субъекта, в отношении которого реализуется исполнительное производство. Поэтому требования судебных актов могут исполняться органами, не являющимися органами принудительного исполнения. Однако в связи с тем, что, будучи участником регулируемых гражданским законодательством отношений, возникающих при возмещении вреда, причиненного частным лицам, государство выступает на равных началах с иными участниками этих отношений, оно должно исходить из того, что вне зависимости от избранного варианта положение взыскателя в сфере исполнительного производства не должно ухудшаться, несмотря на то что ответчиком является публичная власть; государство обязано не допустить ситуацию, при которой отсутствие денежных средств у государства могло бы воспрепятствовать ему выполнить свое обязательство.

Тем самым подтверждена правовая позиция, согласно которой публичная функция исполнения судебных решений, предполагающая адекватные и соразмерные средства и способы ее реализации, может быть возложена на тот или иной орган или должностное лицо, что само по себе не противоречит Конституции РФ (см.: Постановление от 14 мая 2003 года № 8-П). Подтверждена и правовая позиция о том, что из права каждого на судебную защиту его прав и свобод, как оно сформулировано в статье 46 Конституции РФ, и вытекающего из него права на обязательное и неукоснительное исполнение принятого по результатам рассмотрения дела судебного решения не следует возможность произвольного выбора гражданином той или иной процедуры исполнения решения, особенности которой применительно к отдельным видам судопроизводства и категориям дел устанавливаются федеральными законами (см.: Определение от 20 ноября 2003 года № 405-О).

Таким образом, определение федеральным законодателем того конкретного органа в структуре федеральных органов государственной власти, на который возлагается обязанность и ответственность за эффективное исполнение решений судов по искам к Российской Федерации, полномочий этого органа для выполнения данной публичной функции, а также соответствующих прав и обязанностей для иных участников процесса исполнения судебного решения, не может рассматриваться как выходящее за пределы конституционно допустимого усмотрения федерального законодателя. Вместе с тем законодатель не должен ставить под сомнение принцип исполняемости судебного решения.

Придя к выводу о непротиворечии Конституции РФ оспоренных положений в части, устанавливающей, что исполнение судебных актов по искам к Российской Федерации о возмещении вреда, причиненного незаконными действиями (бездействием) органов государственной власти либо должностных лиц, и по взысканию средств по денежным обязательствам получателей средств федерального бюджета, подлежащим исполнению за счет средств федерального бюджета, службой судебных приставов не производится, а также обязывающей Министерство финансов РФ к принятию соответствующих исполнительных листов для исполнения, Конституционный Суд вместе с тем отметил следующее: включение данных положений в специальные законы, каковыми являются федеральные законы о федеральном бюджете на очередной год, приводит к тому, что механизм исполнения соответствующих судебных решений не опирается на стабильную правовую основу, чем нарушается принцип верховенства права, включающий в качестве обязательного элемента правовую определенность.

б) Вынесение судебных решений по искам к Российской Федерации порождает коллизию конституционных ценностей – своевременности и полноты исполнения судебного решения, с одной стороны, и стабильности и непрерывности в реализации государством возложенных на него функций, а следовательно, и стабильности гарантированного государством конституционно-правового статуса личности – с другой. Данная коллизия подлежит разрешению, в том числе, на основе принципа, согласно которому осуществление прав и свобод человека и гражданина (а значит, и права на судебную защиту) не должно нарушать права и свободы других лиц. Учитывая это, федеральный законодатель вправе установить порядок исполнения судебных решений в отношении государства, предусматривающий определенные изъятия из такого общего правила исполнительного производства, как применение к должнику мер принуждения вплоть до принудительного отчуждения имущества. Государству должна быть обеспечена возможность принять организационно-технические меры по перераспределению бюджетных средств, находящихся на казначейских счетах, таким образом, чтобы реализация права на судебную защиту не парализовала деятельность соответствующих государственных структур (решения и действия которых стали причиной вынесения судебного решения) и, следовательно, не привела бы к нарушению обеспечиваемых функционированием этих структур прав и свобод человека и гражданина.

Вместе с тем взыскателю должна быть гарантирована действительная возможность получить то, что ему причитается по судебному решению, в разумный срок, а также эффективный, а не формальный судебный контроль за исполнением судебного решения уполномоченными органами, предполагающий, в частности, обеспечение заинтересованным лицам права на обжалование решений и действий (бездействия) органов государственной власти и их должностных лиц, приводящих к затягиванию исполнения судебного решения или его неисполнению.

в) Взыскатель не обязан предпринимать меры по взысканию самостоятельно, так как оспоренные нормы не исключают участие суда в производстве по исполнению соответствующих судебных решений. Суд является самостоятельным непосредственным участником производства по исполнению судебных решений независимо от того, в связи с каким делом они были вынесены и участвуют ли в соответствующем производстве судебные приставы-исполнители. Таким образом, суд по просьбе взыскателя обязан направлять соответствующие исполнительные листы в уполномоченный орган государственной власти.

г) Принцип определенности и непротиворечивости законодательного регулирования распространяется, в том числе, на те правовые нормы, которыми законодатель делегирует полномочия Правительству РФ. Наделяя Правительство РФ теми или иными полномочиями в сфере нормотворчества, федеральный законодатель должен четко определить круг вопросов, по которым Правительство вправе принимать нормативно-обязывающие решения. Подтверждена правовая позиция, согласно которой предметом делегирования не может быть нормотворчество по тем вопросам, регулирование которых в соответствии с Конституцией РФ относится к исключительным прерогативам законодателя (см.: Постановление от 6 апреля 2004 года № 7-П), в частности по вопросу регулирования механизма исполнения судебных решений как неотъемлемой составляющей права на судебную защиту и самого правосудия.

Международно-правовые документы, использованные в Постановлении: статья 2 Международного пакта о гражданских и политических правах, закрепляющая обязанность государства обеспечить любому лицу, права и свободы которого нарушены, эффективные средства правовой защиты; Рекомендации R(2003) 16 Комитета министров Совета Европы государствам-членам по исполнению административных и судебных решений в области административного права; Постановления Европейского Суда по правам человека от 19 марта 1997 года по делу Хорнсби против Греции, от 7 мая 2002 года по делу Бурдов против России, от 9 декабря 1994 года по делу «Стрэн Грик Рифайнериз» и Стратис Андреадис против Греции, от 18 ноября 2004 года по делу Вассерман против России, касающиеся закрепленного в Конвенции о защите прав человека и основных свобод права на справедливое судебное разбирательство; Резолюция № 3 XXIV Конференции европейских министров юстиции «Общие подходы и средства достижения эффективного исполнения судебных решений (Москва, 5 октября 2001 года).

Особое мнение по данному делу представил судья Н. С. Бондарь.

(3) Постановление от 2 марта 2010 года № 5-П по делу о проверке конституционности положений статьи 242.1 Бюджетного кодекса Российской Федерации

(Собрание законодательства Российской Федерации. 2010. № 11. Ст. 1256)

Правовые категории в Постановлении: бюджетная система; возмещение вреда, причиненного незаконным уголовным преследованием; реабилитация в уголовном процессе; роль суда в досудебном производстве.

Заявители: Уполномоченный по правам человека в Российской Федерации в защиту конституционных прав гражданки Г. М. Демидкиной (в порядке части 4 статьи 125 Конституции РФ, пункта 5 части 1 статьи 29 ФКЗ «Об Уполномоченном по правам человека в Российской Федерации»).

Предмет рассмотрения: положения статьи 242.1 Бюджетного кодекса РФ, определяющие общие правила обращения взыскания на средства бюджетов бюджетной системы Российской Федерации только в порядке исполнения судебных актов, в том числе и применительно к случаям возмещения государством имущественного вреда, причиненного реабилитированному лицу, уголовное преследование в отношении которого было прекращено на стадии досудебного производства.

Позиция заявителей: оспариваемое регулирование фактически исключает для лиц, реабилитированных на стадии досудебного производства по уголовному делу, возможность реализации конституционного права на возмещение государством вреда, причиненного незаконными действиями (бездействием) органов государственной власти или их должностных лиц, поскольку уголовно-процессуальное законодательство не предусматривает обязанности суда рассмотреть требование реабилитированного взыскателя и, соответственно, не предоставляет ему возможность получить отвечающий предписаниям статьи 242.1 Бюджетного кодекса РФ судебный акт, чем нарушаются права, гарантированные статьями 19 (часть 1), 52 и 53 Конституции РФ.

Итоговый вывод решения: положения статьи 242.1 Бюджетного кодекса РФ, определяющие общий порядок обращения взыскания на средства бюджетов бюджетной системы Российской Федерации, применительно к случаям возмещения государством имущественного вреда, причиненного реабилитированному лицу, уголовное преследование в отношении которого было прекращено на стадии досудебного производства, не противоречат Конституции РФ.

Дело Демидкиной Г. М. подлежит пересмотру в установленном порядке с учетом настоящего Постановления.

Мотивы решения. Конституция РФ закрепляет право каждого на возмещение государством вреда, причиненного незаконными действиями (бездействием) органов государственной власти или их должностных лиц (статья 53). Реализация данного права гарантируется конституционной обязанностью государства обеспечивать потерпевшим доступ к правосудию и компенсацию причиненного ущерба (статья 52), а также государственную, в том числе судебную, защиту прав и свобод человека и гражданина (статья 45, часть 1; статья 46).

Право на судебную защиту предполагает не только право на обращение в суд, но и гарантии, позволяющие реализовать его в полном объеме и обеспечивающие эффективное восстановление в правах посредством правосудия, отвечающего требованиям справедливости и равенства (см.: постановления от 14 июля 2005 года № 8-П, от 26 декабря 2005 года № 14-П, от 25 марта 2008 года № 6-П и др.).

Конкретизируя конституционно-правовой принцип ответственности государства за незаконные действия (бездействие) органов государственной власти или их должностных лиц, федеральный законодатель устанавливает порядок и условия возмещения вреда, причиненного такими действиями (бездействием). При этом, исходя из необходимости максимально возможного возмещения вреда, он должен принимать во внимание особенности регулируемых общественных отношений (см.: Постановление от 27 января 1993 года № 1-П) и предусматривать наряду с общими гражданско-правовыми правилами компенсации вреда упрощающие процедуру восстановления прав реабилитированных лиц специальные публично-правовые механизмы. При рассмотрении вопроса о возмещении вреда, причиненного гражданину в результате ошибочного привлечения к уголовной ответственности, действуют требования презумпции невиновности (статья 49 Конституции), исходя из существа которых на гражданина не может быть возложена обязанность доказывания оснований для возмещения данного вреда, непосредственно связанная с доказыванием невиновности в совершении преступления.

Аналогичной позиции придерживается Европейский Суд по правам человека, который исходит из того, что пункт 2 статьи 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, закрепляющий принцип презумпции невиновности, распространяется на судопроизводство по возмещению ущерба, если получение компенсации обусловливается именно незаконностью привлечения к уголовной ответственности или заключения под стражу, что подтверждено вступившим в силу оправдательным решением (см.: постановления от 21 марта 2000 года по делу «Рушити (Rushiti) против Австрии», от 11 февраля 2003 года по делу «Хаммерн (Hammern) против Норвегии», от 29 июня 2006 года по делу «Пантелеенко (Panteleyenko) против Украины»).

Таким образом, федеральный законодатель не должен возлагать на гражданина, как более слабую сторону в правоотношении, излишние обременения, связанные с произвольными решениями и действиями органов исполнительной власти.

Содержащиеся в статье 242.1 Бюджетного кодекса РФ общие предписания относительно исполнения судебных актов, обеспечивающие, в том числе в соответствии со статьями 1069 и 1070 ГК РФ, возмещение за счет казны Российской Федерации причиненного гражданину незаконными действиями государственных органов вреда, применяются при исполнении судебных решений, принятых как в гражданском, так и в уголовном судопроизводстве. Обязанность уполномоченного финансового органа по выплате средств из соответствующего бюджета возникает лишь при условии, что она подтверждена актом, принятым судом. В указанном требовании находит выражение принцип иммунитета бюджета (статья 239 Бюджетного кодекса РФ).

Нормативные положения статьи 242.1 Бюджетного кодекса РФ не ограничивают и не могут ограничить право на компенсацию причиненного незаконным уголовным преследованием вреда ни по объему, ни по процедуре его возмещения.

Действующий уголовно-процессуальный порядок признания права на возмещение имущественного вреда в связи с реабилитацией, в том числе на стадии досудебного производства по уголовному делу (статья 133, часть первая статьи 134, статья 135, часть вторая статьи 136, статья 137, часть первая статьи 138, пункт 1 статьи 397, статья 399 УПК РФ), в соответствии с требованиями статей 45, 49, 52 и 53 Конституции во всех случаях создает для реабилитированных лиц упрощенный по сравнению с исковым порядком гражданского судопроизводства режим правовой защиты, освобождающий их от бремени доказывания оснований и размера возмещения вреда и одновременно предоставляющий им возможность участвовать в доказывании объема компенсации, а также возможность обжалования принятых об этом решений в случае несогласия с ними.

Как неоднократно подчеркивал Конституционный Суд РФ, ни конституционное право на судебную защиту, ни принципы состязательности и равноправия сторон, ни общеправовой принцип равенства не предполагают выбор гражданином по своему усмотрению любых способов и процедур судебной защиты (см.: постановления от 28 января 1997 года № 2-П, от 16 июля 2004 года № 15-П и др.), законодатель же управомочен как на установление процедур, в рамках которых осуществляется возмещение вреда реабилитированным лицам, так и на дальнейшее их совершенствование, если эти процедуры недостаточно ясны или пробельны (см.: постановления от 20 февраля 1996 года № 1-П, от 17 июля 2002 года № 13-П, от 20 февраля 2006 года № 1-П и др.).

Уголовно-процессуальный кодекс РФ, не предусматривая непосредственно, каким образом реабилитированное лицо может получить судебное решение, подтверждающее его право на возмещение имущественного вреда, вместе с тем не исключает такую возможность.

При внесении Федеральным законом от 27 декабря 2005 года № 197-ФЗ в Бюджетный кодекс РФ статьи 242.1, согласно которой обращение взыскания на средства бюджетов бюджетной системы Российской Федерации осуществляется только по судебному акту, законодатель обязан был учесть, что соответствующие положения уголовно-процессуального законодательства не должны создавать препятствий для обращения взыскания на средства бюджета в целях возмещения гражданам имущественного вреда, причиненного незаконным и (или) необоснованным уголовным преследованием. Такой подход, вытекающий из статьи 53 Конституции РФ во взаимосвязи с ее статьями 15 (часть 2), 17 (часть 2), 18, 45, 46 и 52, предполагал внесение поправок и в Уголовно-процессуальный кодекс РФ, что, однако, не было своевременно осуществлено.

В результате возникла формальная несогласованность между взаимосвязанными положениями частей второй и четвертой статьи 135 УПК РФ относительно вынесения следователем, дознавателем не требующего подтверждения в судебном порядке пстановления о производстве выплат в целях компенсации имущественного вреда лицам, реабилитированным на стадии досудебного производства по уголовному делу, с одной стороны, и положениями статей 242.1 и 239 Бюджетного кодекса, допускающими взыскание из средств бюджетов бюджетной системы Российской Федерации только по судебному акту, – с другой.

Вместе с тем как указал Конституционный Суд, пробел в законодательном регулировании не может служить непреодолимым препятствием для реализации вытекающих из Конституции прав и законных интересов граждан. В случаях, когда коллизия правовых норм приводит к коллизии реализуемых на их основе конституционных прав, вопрос об устранении такого противоречия приобретает конституционный аспект и, следовательно, относится к компетенции Конституционного Суда, который обеспечивает в этих случаях выявление конституционного смысла действующего права (см.: постановления от 23 декабря 1997 года № 21-П, от 2 февраля 1999 года № 3-П и от 23 февраля 1999 года № 4-П).

Возникшая несогласованность предписаний статьи 242.1 Бюджетного кодекса с иным отраслевым регулированием института реабилитации не обусловливает признание данной статьи не соответствующей Конституции РФ, поскольку сами по себе ее положения не ограничивают право на возмещение указанного вреда.

Статья 242.1 Бюджетного кодекса РФ – по своему конституционно-правовому смыслу во взаимосвязи с положениями частей второй, четвертой и пятой статьи 135 УПК РФ – предполагает, что обязанности взыскателя средств бюджета приложить к исполнительному документу копию судебного акта, на основании которого он выдан, корреспондирует право данного лица на обращение в суд с требованием о принятии судебного акта относительно возмещения вреда, причиненного незаконным уголовным преследованием. Соответственно, положение части пятой статьи 135 УПК РФ о том, что требование о возмещении имущественного вреда разрешается судьей в порядке, установленном статьей 399 данного Кодекса для разрешения вопросов, связанных с исполнением приговора, – во взаимосвязи с положениями статьи 133, частей второй и четвертой статьи 135, статей 137 и 138 УПК РФ – означает, что данная процедура применяется для возмещения имущественного вреда не только лицам, право на реабилитацию которых признано оправдательным приговором или определением, постановлением вышестоящей судебной инстанции о прекращении уголовного дела, но и лицам, реабилитированным на стадии досудебного производства по уголовному делу, что согласуется также с пунктом 1 статьи 397 УПК РФ, в силу которого вопросы, связанные с возмещением вреда реабилитированному, восстановлением его трудовых, пенсионных, жилищных и иных прав, рассматриваются судом в порядке, установленном для разрешения вопросов, связанных с исполнением приговора. Такой порядок является дополнительной гарантией от произвольного определения органами предварительного расследования размера возмещения вреда.

Иное истолкование положений статьи 242.1 Бюджетного кодекса не обеспечивало бы для лиц, реабилитированных на разных стадиях уголовного судопроизводства, юридическое равенство в реализации посредством уголовно-процессуальных процедур конституционного права на возмещение государством вреда, причиненного незаконными действиями (бездействием) органов государственной власти или их должностных лиц, и вело бы к нарушению статей 19 (части 1 и 2), 52 и 53 Конституции.

Международно-правовые документы, использованные в Постановлении: Конвенция о защите прав человека и основных свобод (пункт 5 статьи 5, статья 3 Протокола № 7), Международный пакт о гражданских и политических правах (подпункт «а» пункта 3 статьи 2, пункт 5 статьи 9, пункт 6 статьи 14), утверждающие право каждого, кто стал жертвой незаконного ареста, заключения под стражу или судебной ошибки, на компенсацию и обязанность государства обеспечить эффективные средства правовой защиты нарушенных прав.

(4) Постановление от 17 октября 2011 года № 22-П по делу о проверке конституционности частей первой и второй статьи 133 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации

(Собрание законодательства Российской Федерации. 2011. № 43. Ст. 6123)

Правовые категории в Постановлении: право на возмещение вреда, причиненного незаконными действиями органов государственной власти и их должностных лиц, равенство всех перед законом.

Заявители: граждане В. А. Тихомирова, И. И. Тихомирова и И. Н. Сардыко (в порядке части 4 статьи 125 Конституции РФ).

Предмет рассмотрения: положения частей первой и второй статьи 133 Уголовно- процессуального кодекса РФ, согласно которым право на реабилитацию включает в себя право на возмещение имущественного вреда, устранение последствий морального вреда и восстановление в трудовых, пенсионных, жилищных и иных правах; вред, причиненный гражданину в результате уголовного преследования, возмещается государством в полном объеме независимо от вины органа дознания, дознавателя, следователя, прокурора и суда (часть первая); право на реабилитацию, в том числе право на возмещение вреда, связанного с уголовным преследованием, имеют: подсудимый, в отношении которого вынесен оправдательный приговор; подсудимый, уголовное преследование в отношении которого прекращено в связи с отказом государственного обвинителя от обвинения; подозреваемый или обвиняемый, уголовное преследование в отношении которого прекращено по основаниям, предусмотренным пунктами 1, 2, 5 и 6 части первой статьи 24 и пунктами 1 и 4–6 части первой статьи 27 указанного Кодекса; осужденный – в случаях полной или частичной отмены вступившего в законную силу обвинительного приговора суда и прекращения уголовного дела по основаниям, предусмотренным пунктами 1 и 2 части первой статьи 27 указанного Кодекса; лицо, к которому были применены принудительные меры медицинского характера, – в случае отмены незаконного или необоснованного постановления суда о применении данной меры (часть вторая).

Позиция заявителей: оспариваемые положения содержат неопределенность в вопросе о том, имеет ли право на реабилитацию лицо, оправданное судом апелляционной инстанции по уголовному делу частного обвинения, и тем самым противоречат статьям 53 и 56 (часть 3) Конституции РФ, а также указанные положения не предусматривают право на реабилитацию по уголовным делам частного обвинения, что противоречит статьям 1, 2, 17–19, 21, 23, 45–48, 52, 53, 55, 120 и 123 Конституции РФ.

Итоговый вывод решения: не соответствуют Конституции РФ положения частей первой и второй статьи 133 Уголовно-процессуального кодекса РФ в той мере, в какой данные положения – по смыслу, придаваемому им сложившейся правоприменительной практикой, – служат основанием для отказа лицу, в отношении которого выдвигалось частное обвинение, в возмещении государством вреда, причиненного незаконными и (или) необоснованными решениями суда (судьи).

Мотивы решения. Государство обязано гарантировать возмещение вреда, причиненного личности его органами и должностными лицами в ходе уголовного судопроизводства на любой его стадии, включая судебную.

Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации, пункт 34 его статьи 5, определяет реабилитацию как порядок восстановления прав и свобод лица, незаконно или необоснованно подвергнутого уголовному преследованию, и возмещения причиненного ему вреда. По буквальному смыслу части первой его статьи 133, такой вред возмещается государством лишь тогда, когда он является результатом уголовного преследования, однако в числе возможных причинителей вреда, указанных в этой норме, назван и суд, который – согласно части третьей статьи 15 того же Кодекса – не является органом уголовного преследования, но который при разрешении уголовного дела обязан объективно и беспристрастно решить вопрос о законности и обоснованности выдвигаемых против лица обвинений.

Согласно Уголовно-процессуальному кодексу РФ право на возмещение вреда имеют не только подозреваемые, обвиняемые и подсудимые в случаях прекращения уголовного преследования в отношении них по реабилитирующим основаниям или оправдания (пункты 1 и 3 части второй статьи 133), но и осужденные – в случаях полной или частичной отмены вступившего в законную силу обвинительного приговора суда и прекращения уголовного дела по реабилитирующим основаниям (пункт 4 части второй статьи 133). Соответственно, применение реабилитации в конкретном деле является результатом принятия в рамках уголовного судопроизводства как решения, исключающего имевшее место подозрение лица в совершении преступления или снимающего выдвинутые против него обвинения, – оправдательного приговора, постановления или определения о прекращении уголовного преследования в связи с отсутствием события или состава преступления и по некоторым другим основаниям, так и решения, отменяющего незаконное осуждение, – полной или частичной отмены вступившего в законную силу обвинительного приговора суда и прекращения уголовного дела по указанным выше основаниям.

Ни глава 18 УПК РФ, ни другие законодательные нормы, регламентирующие возмещение ущерба, причиненного лицу в результате нарушения его прав и свобод в уголовном судопроизводстве, не содержат положений, исключающих ответственность государства за незаконные действия (или бездействие) и решения суда по той лишь причине, что уголовное преследование осуществлялось в частном порядке. Иными словами, применимость закрепленного указанной главой специального порядка возмещения государством вреда предрешается не видом уголовного преследования, а особым статусом причинителя вреда.

В то же время специфика правовой природы дел частного обвинения, уголовное преследование по которым осуществляется частным обвинителем, ограничивает применение к ним положений главы 18 УПК РФ. Вынесение мировым судьей оправдательного приговора в отношении подсудимого по такому делу не порождает обязанность государства возместить причиненный ему вред (если он не был причинен иными незаконными действиями или решениями судьи), поскольку причинителем вреда в данном случае является частный обвинитель, выдвинувший необоснованное обвинение. Оправдывая подсудимого на законных основаниях, суд тем самым защищает интересы последнего, добросовестно выполняя возложенную на него Уголовно-процессуальным кодексом РФ обязанность по защите личности от незаконного и необоснованного обвинения (пункт 2 части первой статьи 6).

Таким образом, необходимость обеспечения требования Уголовно-процессуального кодекса РФ о реабилитации каждого, кто необоснованно подвергся уголовному преследованию (часть вторая статьи 6), не исключает использования гражданско-правового механизма защиты прав добросовестных участников уголовного процесса от злоупотреблений своим правом со стороны частного обвинителя, когда его обращение в суд с заявлением о возбуждении уголовного дела в отношении конкретного лица не имеет под собой никаких оснований и продиктовано не потребностью защитить свои права и охраняемые законом интересы, а лишь намерением причинить вред другому лицу.

Вместе с тем отсутствие в главе 18 Уголовно-процессуального кодекса РФ указания на возмещение вреда за счет средств частного обвинителя и независимо от его вины не может расцениваться как свидетельство отсутствия у государства обязанности содействовать реабилитированному лицу в защите его прав и законных интересов, затронутых необоснованным уголовным преследованием. Такая защита может быть осуществлена путем принятия судом по заявлению этого лица решения о возмещении ему вреда в ином процессуальном порядке на основе норм гражданского права. Так, часть вторая статьи 136 УПК РФ прямо предусматривает, что иски о компенсации за причиненный моральный вред в денежном выражении предъявляются в порядке гражданского судопроизводства. Согласно статье 151 Гражданского кодекса РФ суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации морального вреда, если гражданину такой вред (физические или нравственные страдания) причинен действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в иных случаях, предусмотренных законом (см.: определения Конституционного Суда РФ от 25 января 2007 года № 136-О-О и от 28 мая 2009 года № 643-О-О).

Международно-правовые документы, использованные в Постановлении: положения Конвенции о защите прав человека и основных свобод (пункт 5 статьи 5), Протокола № 7 к данной Конвенции (статья 3) и Международного пакта о гражданских и политических правах (подпункт «а» пункта 3 статьи 2, пункт 5 статьи 9 и пункт 6 статьи 14), закрепляющие право на компенсацию, принадлежащее каждому, кто стал жертвой незаконного ареста, заключения под стражу или осуждения за преступление, если вынесенный ему приговор был впоследствии отменен или ему было даровано помилование на том основании, что какое-либо новое или вновь обнаруженное обстоятельство неоспоримо доказывает наличие судебной ошибки.

♦

Вопросы выявления конституционно-правового смысла статьи 53 Конституции РФ также затрагивались Конституционным Судом РФ в Постановлениях: (1) от 1 декабря 1997 года № 18-П; (2) от 20 декабря 2010 года № 21-П; (3) от 7 февраля 2012 года № 1-П.