Статья 30. Статья карает за драку двух мужчин, если они дерутся женскы (это определение отсутствует в Маркеловском (ст

Статья карает за драку двух мужчин, если они дерутся женскы (это определение отсутствует в Маркеловском (ст. 38) и в Архивном изводах (ст. 36) Пространной редакции) или кто-либо из них кусается. Слова мужа два бьетася женскы заменены в Белозерском изводе Устава словами мужа два бьетася женкы деля.

Что касается драки с укусами, составляющей либо второй состав, либо пояснение к предшествующим словам, то этот казус, по-видимому, близок к зубоеже, упоминаемой в Уставе кн. Владимира.

Статья 31

Статья охраняет чужую жену от побоев, в то время как ст. 25 – от необоснованных позорящих обвинений. Согласно ст. 31, побитой жене присуждалось, по-видимому, какое-то вознаграждение за сором. Не вполне ясно, на основании какого закона полагалось это вознаграждение. Ни Русская Правда, ни Закон Судный людем не содержат указаний на этот счет. Можно предположить, что вознаграждение за побои присуждалось по аналогии с другими статьями того же закона в зависимости от социальной принадлежности женщины (потерпевшей). Лишь в двух списках Белозерского извода прямо указывается: за сором ей по закону 6 гривен сребра, т. е. столько же, сколько и епископу.

Статья 32

Статья выделяет из нескольких дел, перечисленных в Уставе кн. Владимира или сын отца бьеть, или матерь, или дчи, или снъха, свекровь, лишь одно и указывает ответственность за него.

Волостельская казнь – наказание, налагаемое волостелем, управителем волости; это светское наказание, возможно, битье кнутом, но не смертная казнь, поскольку в статье говорится еще и о церковном наказании (епископу в вине). Для сравнения можно привести норму из Закона Судного людем Пространной ред., согласно которой даже ослушание родительской воли каралось убиением камнями: «О сыну. Аще кому будеть сынъ непокоривъ, губитель, не послушан речи отца своего и ни матери, и кажють, и не послушаеть, а отечь его изъведеть передъ врата градная и места града того, глаголюще: сын нашь непокорливъ есть и губитель, не послушая речии наших, ветуя и пьяница, да побъють и камением мужи града того, да умреть, да измуть злое сами по себе, да и друзии узревше убояться» ²⁷⁰ [Закон Судный людем. Пространная и сводная редакция, с. 147]. Очевидно, что норма Закона Судного людем резко расходится с основными началами Устава кн. Ярослава в вопросе о наказаниях. Поэтому вряд ли его можно расценивать как действовавший на Руси закон (ср. Закон Судный людем Пространной и Сводной редакций, с 13, 21).