Дневник убийцы

Сегодня с нами завтракала кузина Шэрон. Покушала овсяных хлопьев и закусила блинчиком. Она будет ходить в лицей Шелли, мадам Блинт отвезет ее туда по пути на работу. Может быть, у них зайдет разговор о Карен. Мать Шэрон — еврейка. Так папа сказал маме. Он сказал: «Никогда не подумаешь, что она еврейка, в ней нет ничего от матери».

Лично я ничего не имею против евреев. Убью я ее совсем не из-за этого. Еврейки ничем не отличаются от остальных девочек. Та же хрупкая плоть. То же горло, в котором застревает крик. Те же вылезшие из орбит глаза.

Вчера я слышал, как Джини открыла дверь, чтобы забрать сюрприз. Вот, должно быть, обрадовалась. Ты обрадовалась?

Малышка Джини, о которой я нежно забочусь, — так откармливают к Рождеству хорошую гусыню. Соберись с силами, Джини. И попробуй-ка мне помешать убить эту черноглазую евреечку.

Раньше люди из ку-клукс-клана сжигали черных. На больших пылающих крестах. Люди мешают вам делать некоторые вещи в зависимости от цвета вашей кожи или вашего происхождения. Папа говорит, что в нашей стране все равны, но это неправда. Сироты, например, — в неравном положении. И инвалиды тоже, люди насмехаются над ними. Они — как кусочки людей, и все их презирают.

А меня все любят. И я делаю для этого все возможное. И все меня любят. Кроме Джини.