Книга десятая

подражательное искусство далеко от действительности.

Потому-то, сдается мне, оно и может воспроизводить все что угодно, ведь оно

только чуть-чуть касается любой вещи, да и тогда выходит лишь призрачное ее

отображение.

Если бы поистине он был сведущ в том, чему подражает, тогда, думаю я,

все его усилия были бы направлены на созидание, а не на подражание.

...Тот, кто творит призраки, подражатель, как мы утверждаем, нисколько

не разбирается в подлинном бытии, но знает одну только кажимость.

Применительно к каждой вещи умение может быть трояким: умение ею

пользоваться, умение ее изготовить и умение ее изобразить.

Следовательно, то начало нашей души, которое судит вопреки подлинным

размерам предметов, не тождественно с тем ее началом, которое судит согласно

этим размерам....

Подражательная поэзия изображает людей действующими вынужденно либо

добровольно, причем свои действия люди считают удачными или неудачными, и во

всех этих обстоятельствах они либо скорбят, либо радуются....

Так, обычай говорит, что в несчастьях самое лучшее - по возможности

сохранять спокойствие и не возмущаться, ведь еще не ясна хорошая или плохая

их сторона, и, сколько не горюй, это тебя ничуть не продвинет вперед, да и

ничто из человеческих дел не заслуживает особо серьезного отношения, а

скорбь будет очень мешать тому, что важнее всего при подобных

обстоятельствах....

Негодующее начало души зачастую может быть воспроизведено различным

образом, а вот рассудительный и спокойный нрав человека, который никогда не

выходит из себя, нелегко воспроизвести, и, если уж он воспроизведен, людям

бывает трудно его заметить и понять, особенно на всенародных празднествах

или в театрах, где собираются самые разные люди, ведь для них это было бы

воспроизведением чуждого им состояния....

Ясно, что подражательный поэт по своей природе не имеет отношения к

разумному началу души и не для его удовлетворения укрепляет свое искусство,

когда хочет достичь успеха у толпы. Он обращается к негодующему и

переменчивому нраву, который хорошо поддается воспроизведению....

Чтобы узнать, какова душа на самом деле, надо рассматривать ее не в

состоянии растления, в котором она пребывает из-за общения с телом и разным

иным злом, как наблюдаем мы это теперь, а такой, какой она бывает в своем

чистом виде. Именно это надо как следует рассмотреть с помощью размышления,

и тогда ты найдешь ее значительно более прекрасной, и к тому же можно будет

отчетливее разглядеть различные степени справедливости и несправедливости и

вообще все то, что мы теперь разбирали.

Разве не признаем мы, что для того, кто угоден богам, все, что исходит

от них, будет величайшим благом, если только не положено ему какого-нибудь

неизбежного зла вследствие допущенного проступка....

Стало быть, то же самое надо признать и для справедливого человека, все

равно, постигнет ли его нищета, болезни или что иное из того, что считается

злом, все это в конце концов будет ему во благо при жизни и после смерти.