Медный всадник

По замыслу Фальконе Петр был представлен верхом на вздыбленном коне, который поднялся на полном скаку по крутой скале и остановился на вершине у края обрыва. Екатерине 11 модель понравилась, и скульптор приступил к работе.

Во дворе мастерской, которая находилась на Малой Морской улице, насыпали большую кучу песку. На этот искусственный холм попеременно взлетали два лучших наездника, круто останавливая на вершине горячих коней из дворцовой конюшни, по кличке Бриллиант и Капризник. А Фальконе в это время зарисовывал положение ног коня, посадку и поворот головы всадника.

Однако конь, стоящий на двух ногах, мог получиться опасно неустойчивым. И у скульптора возникла мысль – бросит под копыта змею. Символизируя враждебные России силы, он одновременно служила дополнительной опорой. Русский скульптор Гордеев вылепил змею с таким мастерством, что она органически вошла в общий комплекс монумента. Она кажется совершенно необходимой, хотя на самом деле существует только для того, чтобы конь опирался на нее хвостом и получил, таким образом, третью точку опоры.

Через несколько лет конь и всадник были почти готовы. Но голова Петра никак не удавалась. Перепробовав несколько вариантов, Фальконе пришел в отчаяние.

Талантливая ученица его, Мария Колло, скульптор-портретист за одну ночь сделала великолепный эскиз, дающий совершенно новый образ Петра 1. волнистые пряди волос увенчаны листьями лавра, широко открытые глаза обращены в сторону простертой руки, глубокую мысль и непобедимую волю выражают все черты прекрасного, мужественного лица, о котором скажет позднее великий русский поэт:

Какая дума на челе!

Какая сила в нем сокрыта!

Законченная к 1770 году гипсовая модель памятника была выставлена для обозрения публики и вызвала восторженные отзывы всех, кто посетил мастерскую скульптора. А когда началась отливка, случилась беда: форма дала течь. Хлынувшая из печи раскаленная бронза вызвала пожар. В ужасе бросились вон из мастерской испуганные люди. Только один не растерялся. Загасив пламя, собрав и влив обратно в форму расплавленный металл, он спас скульптуру, честь и многолетние труды Фальконе. Звали его Хайловым, был он артиллерийским литейщиком, и, если бы не мужество этого простого русского рабочего, потомкам никогда не довелось бы увидеть гениальное произведение искусства.

18 августа 1782 года упала полотняная ограда, на которой были изображены горы и скалы. Воздух огласился криками многотысячной толпы, громом труб, полковых оркестров и выстрелами из пушек.

Недаром двенадцать лет трудился Фальконе! Вздыбленный бронзовый конь, стремительно поднявшийся на крутизну скалы, резко становился над обрывом на растоптанной его копытами змее. А в посадке, повороте головы и простертой руке всадника чувствуется величественный покой и уверенная сила властителя. С любой точки, с любого расстояния «гигант на скачущем коне» производит потрясающее впечатление. Даже в туманные, дождливые дни, когда трудно заглянуть в бронзовое лицо Петра, когда стираются в серой дымке детали, очертания поднятого на дыбы коня и всадника с властно поднятой рукой внушают невольный трепет.

(По М.Андреевой и др.)

Архитектор ландшафта

Искусство создания садов и парков известно человечеству с глубокой древности. До наших дней дошла легенда о «висячих садах Семирамиды» - одном из семи чудес света. Сад был устроен на террасах дворца; вместе со строителями, возводившими здание, трудились и садовники, подбирая самые красивые и хорошо растущие при искусственном поливе растения. Сады требовали постоянного ухода: иногда они погибали, их заменяли, и картина каждый раз менялась. Чтобы сохранить удачные варианты сочетания растений, необходимо было иметь рисунок - чертеж, по которому можно было легко повторить то, что пришло в упадок. Так родились проекты садов и парков.

В числе знаменитейших произведений садово-паркового искусства – парк Версаля. Великолепные сады Италии эпохи Возрождения, представляющие своеобразные симфонии природы и архитектуры – водные каскады, фонтаны, бассейны, скульптуры в обрамлении стриженных кустарников, цветов и деревьев. Яркую страницу в истории садово-паркового искусства вписали и русские мастера – создатели ландшафтов подмосковных усадеб, парков, петербургских пригородов, садов Крыма.

Проект парка отражает его основную композиционную идею – в нем архитектор воплощает свое понимание и ощущение красоты природы. На планах парка указываются перепады рельефа, водоемы, зеленые насаждения, дорожки, террасы, архитектурные объекты. Архитектор рисует перспективы ланшафтнтных панорам. Как бы следуя вместе с будущим зрителем в его прогулке; останавливается для отдыха, изображая уголок со скамьями, беседку под сенью деревьев… На проектных чертежах фиксируются все элементы будущего ансамбля, включая породы деревьев и со состав трав, которые надо посеять на газонах, потому что зачастую трава, которую используют для партеров в Санкт-Петербурге, не станет расти ни в Заполярье, где сегодня тоже устраивают сады.; ни в засушливых краях Средней Азии и Казахстана.

Мастер ландшафтной архитектуры подобен скульптору, когда «лепит» поверхность земли, подчеркивая ровность партера бархатистой фактурой тщательно ухоженной стриженой травы, а крутизну склона – террасами или подпорными стенками, и формирует купы свободно раскинувшихся или геометрически правильных деревьев и кустарников, как живописец, он «пишет» пейзаж яркой зеленью травы, светлыми тонами ив и берез, темными – каштанов и дубов. Дубовые, липовые рощи в парках Пушкина, Петергофа, Санкт-Петербурга, без которых немыслим облик этого края, посажены руками человека – сами по себе эти деревья растут в этих краях неохотно. В отличие от живописного полотна, произведение ландшафтного архитектора постоянно меняется я в зависимости от времени года и дня, и он обязан предусмотреть, как оно будет выглядеть и в осеннюю пору буйства красных и желтых красок, и зимой, когда это буйство сменяется графической строгостью черных веток и стволов на фоне белизны снега.

Его можно сравнить, наконец, и с режиссером, когда он последовательно разворачивает в пространстве ряд сменяющихся картин, чередует ближние и дальние планы, умело размещает природные и архитектурные акценты, заставляя зрителя остановиться там, откуда он увидит красоту преображенной природы во всей е гармонии.

Есть одна особенность, которая отличает творчество архитектора ландшафта от творчества других архитекторов: если автор здания или сооружения видит результат своей работы сразу по окончании своей постройки, то архитектор ландшафта сможет увидеть окончательное воплощение своей мысли только через много лет.

Творчество архитектора, преобразующего ландшафт, относится к числу гуманнейших профессий, ибо он создает красоту и порядок в окружении человека.