У дяди Филина. Едва ли можно было найти на всём белом свете таких друзей, которые так искренне любили бы друг друга

Кристина Рой

ТРИ ДРУГА

Едва ли можно было найти на всём белом свете таких друзей, которые так искренне любили бы друг друга, как эти трое, отданные на воспитание и попечение старому пастуху Филина! Звали их: Пётр, Ондрейко и Фидель. Филина, дети называли его "дядя", был умный, добрый и благонадёжный человек, хотя юным друзьям он казался немного мрачным. Родители Петра почти одновременно умерли от горячки, и община отдала его на пропитание. Так он попал на пастбище, принадлежащее Гемерским, и поселился у дяди Филина - родственника его родного дедушки. Там, в пастушьей хижине, мальчик чувствовал себя счастливым и находился в безопасности. Ондрейко, которого звали Андраш фон Гемерский, был по предписанию врача направлен к старому пастуху в надежде, что горный воздух, овечье молоко и сыр поправят его здоровье. Когда мальчику было два года, между его родителями произошёл разрыв. Некоторое время мать заботилась о мальчике, но затем отдала его на попечение чужим людям, а сама уехала. Говорили, что она стала знаменитой певицей. Ондрейко помнил её смутно. Правда, она его однажды навестила. Выглядела она прекрасно. Она привезла ему большую коробку сладостей, лошадь-качалку, трубу и ещё много других подарков, но... после этого он её никогда больше не видел. Когда, бывало, Ондрейко расспрашивал об отце и матери, ему отвечали, что у него никого на белом свете больше нет. Жил мальчик в замке, принадлежащем фон Гемерскому, но его здоровье с каждым днём ухудшалось, и вскоре он стал похож на угасающий светильник.

Доктор посоветовал направить мальчика в горы.

Так Ондрейко оказался у старого Филина. Здесь ему пристроили горницу, куда поставили прекрасную кровать с мягкой постелью, которую принесли из замка, а перед хижиной для него сделали скамейку, где он часто отдыхал.

Третьим другом был четырёхногий Фидель. Он повсюду ревностно сопровождал Петра и Ондрейко. Только ночью, когда Ондрейко нырял в свою тёплую постель, а Пётр приставлял лестницу, чтобы вскарабкаться на сеновал, Фидель оставался внизу, чтобы также поспать...

Дядя Филина, старый пастух, был высокого роста.

Его морщинистое лицо было почти всегда строгим; зубы­белы как молоко, на голове не было ни одного седого волоса, лишь густые брови были слегка седоваты, и когда он хмурил их над своими чёрными орлиными глазами, а эти глаза умели глядеть строго, казалось, что грозовая туча повисла над горами... И этой?грозы" боялись все: не только мальчики и пастухи, но даже стадо и мохнатые четвероногие сторожа на пастбищах. Нелегко было рассердить дядю Филина, но если это случалось,- горе виновному!.. Несмотря на то, что Ондрейко был сыном господина, он и ему ничего не спускал. Мальчик не был приучен к послушанию, но Филина научил его этому трудному искусству, хотя он на него не кричал и пальцем не трогал.

Когда доктор привёл к нему мальчика, он сказал:

- Мальчику нужно есть чёрный хлеб и пить молоко; он любит кушать только сладости, а это ему

вредно. Он должен по утрам умываться холодной водой, а это ему тоже не нравится. Но вы не обращайте никакого внимания на то, что он Гемерский, здесь дело касается его здоровья.

- Ах, что,- ответил дядя, нахмурив брови,- с этаким карапузиком я уж справлюсь.

И он справился. С первых дней Ондрейко не осмелился перечить, а теперь?.. Ему это и в голову не приходило! Ведь у мальчиков больше никого на свете не было, кроме дяди Филина. Днём дядя Филина не интересовался тем. что они делают и чем занимаются, но когда наступал вечер и пригоняли стада, они садились с ним перед хижиной: один по правую сторону, другой по левую, и тут они должны были ему всё рассказывать. Фидель клал свою мохнатую голову на колени своего господина, глядя на него умными глазами, как бы тоже желая рассказать ему о том, что он весь день делал. Пёс был молод, и по его носу и ушам можно было видеть, что он ещё глуп.

Часто случалось, что его шерсть висела клочьями, потому что он гонялся за старыми собаками Белко и Царай. Когда дядя первый раз застал мальчиков на сеновале, где они задумали устроиться на ночлег, он высоко поднял брови, удивившись, и они уже испугались, но ничего не произошло. Он сказал им лишь, чтобы Ондрейко подстелил себе полотняную простынь и потеплее укрылся.