Через вершину боли

Нить в руках Овелы казалась тонкой и легкой, будто паутинка. Но в ней пульсировала жизнь. Овела чувствовала ее кончиками пальцев. Биение жизни пробежало по рукам и проникло в сердце, и она ощутила Оламера так, будто была рядом с ним. И боль рванула ей сердце. Она вскрикнула от неожиданности, а голос сучочников спросил:

-Что с тобой, отчего ты кричишь?

-Я не знаю, но когда почувствовала ведуна, в сердце появилась боль… С ним что-то происходит…

-Не пускай биение его жизни в себя. Он не ведает о твоей помощи, но ты-то чувствуешь его. Может, он сейчас в плену погибели, а ты его боль хочешь разделить на двоих…

-Но что же делать? Ему надо помочь!

-Ты все забыла… Проси Волю и она поможет… Вспомни, что с тобой было, когда купалась в огне посвящения?

-Я не знаю, как просить… Что говорить?

-Ты все забыла… Слова ничего не значат, важно, чтобы сердце открылось навстречу Воле и ты приняла ее.

Овела остановила рвущийся крик. Боль в ней нарастала и заволакивала кровавой пеленой разум, но женщина силилась удержать ускользающее внимание… И когда боль выросла до небес и стала нестерпимой, возле женщины возникло переливчатое облако. Оно коснулось Овелы и боль в ней начала стихать, успокаиваться. Она уже могла смотреть на мир и видела рядом облако, но не понимала, что произошло. В ней зазвучал глубокий, объемный голос:

-Я, Аримес, Учитель твоего суженого. Он в беде и я не смог пробиться к нему. Антипод утопил его в потоке времени и лишил силы. Он хотел заставить Оламера служить Хозяину, но тот отказался и Антипод наказал его вечным страданием. Ведун будет страдать до тех пор, пока жив Антипод. А тот бессмертен. Он оградил его болью от мира. И сделал так, что силу боли питают сторожа, созданные нелюдями для защиты от Бури. Они хотели блага, а слуга Хозяина повернул все так, чтобы благо стало злом… Ты держишь нить жизни Оламера, и мы разрушим тьму вокруг него…

-Но как ты, Учитель, мог допустить его страдания?

-Мог! Страдания закаляют крепкий Дух, и он становится тверже любого камня. Ведун не поддался соблазну легкого ухода и тем обрек себя на страдания… А нам заповедано его страдания прервать и помочь ему завершить восхождение…

-Восхождение куда?

-Скоро ты все поймешь, а пока пособи любимому. Он страдает в каждый миг своего бытия и нам нужно прервать цепь мучений.

Смотри на нить и входи в нее. Эта нить доверена тебе, и ты сможешь войти…

Овела остановила взгляд на тонкой ниточке и увидела, как в ней наливается, пульсирует и взбухает смоляной пузырь. И тут же голос Аримеса подсказал:

-Это новый приступ мучений начинается… Останови его.

-Как? Что я могу?

-Смотри, сквозь пузырь течет тонкий ручеек. Это время… Оно проникает сейчас в Оламера, гнездится в теле и наполняет его болью… Останови этот поток… Смотри мимо него рассеянным взглядом и увидишь, что в ручейке скручены в тугие спирали время и пространство. Оторви время…

Овела посмотрела мимо нити и действительно разглядела слабый ручеек, пронизывающий черный пузырь. А потом мыслью нырнула в ручей и увидела в нем две струи. Они сплелись настолько крепко, что ни разорвать, ни даже понять где время, а где пространство она не смогла… И взмолилась. Она призывала Волю, хотя и не называла ее никак. Страдание любимого она чувствовала как свое и хотела избавить его от нарастающей, боли…

Что произошло дальше, она не поняла. Увидела только, как две струи в потоке разъединяются и каждая течет сама по себе. Они остаются в одном русле, но более не сплетены, а текут свободно… И мука стала затихать. Она чувствовала, как беспощадная боль уползает в тайные норы, тает смердящий страх… И еще она почувствовала сердце Оламера. И погрузилась в него, чтобы укрепить, наполнить силой своих чувств… Но не успела коснуться трепетного комочка, как сила выбросила ее обратно и она снова оказалась возле шалаша с нитью в руках. Рядом слабо светилось облако Аримеса. Он спросил:

-Хотела свою любовь ему передать?

-Откуда ты знаешь?

-Я, как и ты, чувствую Оламера и понял, что ты вошла в его сердце… Вытолкнуло тебя, и правильно… Ты хотела наполнить его своим женским чувством, а ему нужна высшая любовь. Подменить собой Волю у тебя не получится. Ты постигла многое, но проявилась в теле и снова стала женщиной. А ты доверься Воле и действуй, как она подскажет… Что же ты, обо всем забыла?

Овела снова почувствовала, что нить жизни Оламера в ее пальцах начинает пульсировать и наливаться чернотой. Но она уже знала, что делать. Толчком воли она проникла в ручей, разделила потоки… Но не вышла из ручья, а осталась наблюдать… Разделенные потоки замедлились, и она увидела, как между ними мечется искорка. Крохотный огонек стягивал потоки воедино, связывал их, и две отдельных струи снова сплетались. Она метнулась к огоньку и даже успела коснуться его, но сила отбросила ее назад и опять она очнулась возле шалаша. Мутным взором смотрела на тропинку, сочные травы. Ветерок обдувал голову, но она не могла придти в себя. Аримес спросил:

-Ты хотела удержать струи раздельно?

Овела только кивнула. Сил на слова у нее не оставалось… Аримес продолжал:

-Разве можешь ты сравниться с мощью Хозяина, а сейчас ты посягнула на его сокровенное. Еще хорошо, что тебя просто выбросили обратно. Он мог бы и тебя утопить во времени и тогда вы вместе с Оламером мучились бы…

Овела чувствовала, что со всех сторон в нее вливается сила. И внутри звучат переливы лесных ручьев. Будто она окунулась в прохладный чистый родник, и он промывает ее. От макушки головы к ногам струился ручей силы, и наполнял ее… Она и не заметила, как нахватала грязи, которая мутными потоками утекала из тела.
Аримес охватил ее облаком, будто кольцом окружил, и поток силы стал нарастать. Внутри возникла звенящая чистота. Ей казалось, что тело поет от чистоты и радости. Волна счастья возникла в сердце, стремительно заполнила тело, зазвучала щебетом утренних птиц и смыла остатки темной поволоки с разума и глаз. Овела встряхнулась и снова посмотрела на нить жизни Оламера. И опять в ней пульсировал и наливался смоляной чернотой пузырь страданий. Она хотела войти в него и разделить потоки, но Аримес сказал:

-Мы не можем разделять время и пространство бесконечно. В их сплетении не только сила Хозяина, но и Воля. Да и Оламеру от этого только облегчение, но не избавление… Его нужно вырвать из пут страдания…

-Но как? Я попыталась коснуться его, видел, что получилось… Просто выбросило обратно!

-Нас к нему не допускают Антипод и Хозяин, а нам и не надо к нему прорываться. Облегчили страдания, дали ему передышку, чтобы мог в себя придти, а теперь надо помочь ему самому вырваться…

- Набери воды в ладони и начни ее сжимать, что получится?

-Ничего, вытечет сквозь пальцы…

-У него внутри сила, что вода. И пока он свое страдание переживает, вода будто в котле заперта, а как почуял передышку и вода потекла. Теперь чем больше его сжимать будут, тем больше воды изнутри сквозь их преграды наружу выйдет. Останется только ненужное ему, бесполезное…

-Но эта вода куда денется?

-Освободится от давления и вознесется… Вспомни, что тебе заповедано было: помочь ему вознестись… Ты еще спрашивала, куда? Вот и увидишь…

Овела пошевелила пальцами и ощутила, как натянута нить жизни Оламера. Она перебирала ее, и сквозь кончики пальцев внутрь входило колючее ощущение боли. Облако Аримеса пульсировало рядом с ней. От него исходило тонкое свечение и рождалось чувство глубинной опоры и безопасности. И он говорил:

-Почувствуй, где самое твердое место на ниточке. Это ядро его страданий. Начни давить его пальцами. Жми, чтобы спрессовать его до предела…

-Но я так усилю страдания!

-Ему нужно преодолеть порог, за которым ни боль, ни муки для него уже не страшны. А для этого нужно пройти через вершину страдания… Дави…

Овела сжала пальцами твердое ядрышко внутри нити и почувствовала, как из его глубины рвется слабый стон. И поняла, что стонет ведун. Стонет от боли и беспомощности… Пальцы разжались, но Аримес крикнул:

-Не оставляй ядро, дави, что есть силы… Дави

Она снова сжала пальцами ядрышко и опять услышала стон. Стенания нарастали, но в какой-то миг она поняла, что слышит другой голос. Аримес удовлетворенно сказал:

-Вот ты и провела суженного через боль… Слышишь, как Антипод причитает… Понял, что не смог удержать ведуна…