Петропавла внимания. Они подвязывали к выпавшему из его глаза

Бревну толстые канаты, чтобы отнести это бревно в надлежащее

Место и там учредить, как понял Петропавел по отдельным

возбужденным возгласам, "Мемориальный Музей Бревна, Убивавшего

Муравья-разбойника". Петропавла насторожила форма причастия:

Это было причастие несовершенного вида.

-- Почему в названии вы употребляете причастие

Несовершенного вида? -- обратился он к суетившемуся поблизости

Гному Небесному.

-- Потому что по отношению к несовершенным действиям

Употребляются глаголы и причастия несовершенного вида,--

Ответил эрудированный Гном. -- А в данном случае никакого

Действия совершено не было.

-- Что значит -- не было, -- растерялся Петропавел, --

Когда было? Я ведь убил Вашего Муравья-разбойника и спас вас от

плена и гибели!

-- А ты всегда лезешь не в свое дело, мы уж к этому

Привыкли,-- походя отчитал его Гном Небесный.-- К счастью,

Здешние события не зависят от тебя, так что ты не убил, а

Убивал, не спас, а спасал... то есть события происходить-то

Происходили, да не произошли. Муравей-разбойник жив и, даст

Бог, здоров, наш священный ужас, как и водится, неизбывен,--

стало быть, ничто не изменилось! Правда, у тебя из глаза

Наконец выпало бревно, но это твои проблемы... А у нас, как

Говорится, и волки сыты, и овцы в теле.

-- Чему же вы все тогда радовались? -- спросил Петропавел.

-- Жизни...-- развел руками Гном Небесный. -- Вечной Жизни

И... многообразию форм ее проявления. Не понимаю, что тебя тут

Смущает.

-- А зачем вам в таком случае мемориальный музей? Ведь

Мемориальный музей -- это увековечивание памяти о ком-то

умершем... У вас же никто не умер!

-- Какой-какой музей? -- переспросил Гном Небесный. --

Произнеси-ка это слово по слогам!

-- Ме-мо-ри-аль-ный...

-- Мы такого музея не учреждаем. Мы учреждаем музей

Мимо-реальный. У нас тут все мимо-реальное. И Гном Небесный

Стремглав полетел вслед за остальными, уже тащившими куда-то

Мимореальное бревно.

Петропавлу ничего не оставалось делать, как отправиться

Своей дорогой. Чтобы не думать о случившемся, он снова стал

напевать, правда, теперь уже совсем безобидную песенку:

Жир был у бабушки --

смерть от глюкозы!

Вот как, вот как --

смерть от глюкозы!

Он хотел задуматься над горькой судьбиной неизвестно

Откуда взявшейся в песне жирной бабушки, но не успел, потому

Что внезапно стемнело. Сделалось как-то жутковато, и, чтобы

Убедить себя в том, что бояться нечего, Петропавел громко

крикнул в темноту:

-- Ау-у-у!

-- Уа-а-а! -- тут же раздался из сумерек детский плач.

Петропавел вздрогнул: детского плача он как-то совсем не