Отлучалась по своим делам, не сообщая о них никому, -- впрочем

Петропавел и Слономоська не слишком-то ей интересовались,

Потому что на пятой, кажется, неделе от усталости оба они

Вообще перестали реагировать на внешние события.

Наконец Тридевятая Цаца развернула их лицом к месту

Переговоров -- и Петропавел, даже не увидев еще ничего, услышал

потрясший равнину страшный крик Слономоськи:

-- Что вы с ней сделали?

Он взглянул и обмер: оказалось, что за эти месяцы Бон

Жуан, сейчас весело держащий зубило в руках, прорубил в Спящей

Уродине довольно широкий коридор -- с аркой и красивыми

Коринфскими колоннами.

Жуткая тишина повисла над равниной. Внезапно Слономоська

зарыдал в голос:

-- Она очень мучилась? -- слова его были почти невнятны.

Бон Жуан, по-видимому, потрясенный неподдельными

Страданиями Слономоськи, даже забыл, что не разговаривает с

мужчинами, и с глубоким сочувствием ответил:

-- По-моему, она даже ничего не заметила: во всяком

Случае, не издала ни звука.

-- Крепкий сон -- выручатель нервной системы! -- рыдая,

Констатировал Слономоська. -- А Вы хоть спросили перед... перед

Этим, кого из нас троих она выбрала бы... если бы... -- и он

Захлебнулся в слезах.

-- Да нет, я не спрашивал... -- смешался Бон Жуан. -- А

Надо было?

Слономоська с ревом бросился на Бон Жуана:

-- Кто Вас просил вырубать коридор в моей невесте? Кто

Просил Вас? -- и он начал бодать его, уже плохо соображая, что

Делает.

-- Это... Тридевятая Цаца, -- сконфуженно бормотал Бон

Жуан, изредка в целях самозащиты укалывая Слономоську зубилом в

Щеку, -- она и объяснила мне, что таково Ваше задание: дескать

Вы с молодым человеком так сильно любите Спящую Уродину, что не

Можете прорубить в ней коридора... И просите меня...

-- Ой, я опять что-то перепутала, да? -- весело

Воскликнула Тридевятая Цаца. -- Я такая странная -- просто

ужас!.. Должно быть, меня просили о другом? Да, я, вроде,

припоминаю, о чем именно -- ах, неважно! -- и она запела с

Детства любимую всеми песню.

Слономоська схватился конечностями за голову:

-- Но, наверное, была же кровь!.. О жестокий!

-- По-вашему, я смыл ее? -- с вызовом спросил Бон Жуан. --

По-вашему, я убийца? Так знайте же: я за свою жизнь Мурки не

обидел! Не было крови! Осколки каменные -- были: можете сами

убедиться! -- и он показал на груду камней.

Слономоська, безумно бормоча "Нашли, кого слушать...

дуру... сумасшедшую!", подбежал к груде и нервно потрогал

Конечностью камни. Внезапно лицо его просветлело: ни тени

страдания не заметили бы теперь на нем вы!

-- Я вспомнил! -- с радостью воскликнул он. -- Я вспомнил

пророчество до конца! Оно гласит: "И приидет бесстрашный и

Глупый человек, и поцелует Спящую Уродину как свою