Различия между «аналитическим» и «синтетическим»

Книга «Две догмы эмпиризма» — одна из самых показательных для постнеопозитивизма. Куайн утверждает, что первая догма эмпиризма состоит в «дискриминации», покоящейся на оценке аналитических истин по значению терминов, а не на данных факта, и синтетических истин, основанных, как полагают, на фактических данных. Такая догма, разделяемая венскими неопозитивистами, восходит к кантианскому различию аналитических и синтетических истин, демаркации между истинами разума и истинами факта, предложенной Лейбницем, и юмовскому разведению идей, с одной стороны, и фактических данных — с другой.

Все же, замечает Куайн, утверждения, которые по общему мнению философов называются аналитическими, следует разделить на два класса. Первый класс образуют логические истины. Например: «Никто из неженатых мужчин не женат». Это суждение останется истинным при любой интерпретации его составляющих терминов (если заменить, например, слова «человек» и «женатый» терминами «кот» и «черный»), если только это не логические связки типа: «ни один», «не», «если... то», «и» и т. д.). Его истинность зависит не от фактической ситуации и не от значения терминов, она зависит только от его логической формы. Поэтому несложно оперировать аналитическими суждениями.

Однако ситуация меняется, как только мы проанализируем второй класс так называемых аналитических утверждений. Например: «Ни один холостяк не женат». Чтобы удостоверить суждение как аналитическое, следует показать синонимию, т. е. равенство значений терминов «холостяк» и «неженатый». Куайн замечает, что сигнификат не то же самое, что денотат. Знаменитый пример Фреге иллюстрирует, что понятия «вечерняя звезда» и «утренняя звезда» обозначают одну и ту же вещь при всем несовпадении смыслов. Аналогичный пример Б. Рассела: когда мы говорим о «Скотте» и «авторе Уэверли», то имеем в виду два выражения с разными смыслами, хотя они оба указывают на одно лицо. Говоря о «существе с сердцем» и «существе с почками», мы, возможно имеем в виду один пространственный объект, но делаем акцент на совершенно разные смыслы.

Так каковы же смыслы по природе? Аристотелевское понятие сущности отчасти соответствует современному понятию коннотата, или сигнификата. Согласно Аристотелю, у вещей есть сущности, но только у лингвистической формы есть сигнификат. Сигнификат есть то, чем становится сущность, когда она отделяется от объекта, смещаясь в вокабулу. Если дело обстоит так, то ясно, что сигнификатами самими по себе как промежуточными единицами, можно

==709

Куайн: критика догм эмпиризма

пренебречь. Однако если даже мы сбежим из «царства», может точнее — из «болота» сигнификатов, или коннотатов, все же останется задача найти ключ к характеристикам синонимии прояснения аналитичности суждений второго класса.

Куайн, анализируя различные попытки замены суждение второго класса суждениями первого класса, приходит к выводу о неудовлетворительности этих попыток, поскольку они пoдразумевают круг в доказательстве, т. е. предполагают очевидным р, что еще предстоит доказать. Можно свести аналитическое суждение второго класса: «Ни один из холостяков не женат» — к пропозиции типа: «Ни один неженатый человек не женат» посредство] дефиниции: «Холостяк есть неженатый человек». Однако, спрашивает Куайн, каким образом мы приходим к такой дефиниции, можно отождествить «холостяка» с «неженатым человеком и как это сделал?

Конечно, можно прибегнуть к близлежащему словарю и его лексикографическую формулировку. Но это означало бы надевать хомут с хвоста. Лексикография — эмпирическая наука она отождествляет «холостяка» с «неженатым человеком»,поскольку верит в синонимическую связь этих двух лингвистических форм. Однако предполагаемая синонимия должна быть доказана и уточнена лингвистическими способами использования.«С момента, когда установлено, что дефиниция не есть графическая регистрация синонимии, ее нельзя принять в обоснования», — полагает Куайн. То же самое справедливо экспликативных дефиниций, цель которых — выявить очищеный смысл. Такая экспликация, даже если она не есть простая «регистрация предсуществующей синонимии definiens и dum (определяющего и того, что следует определить), основывается все же на других предсуществующих синонимиях». Конечно, чистые дефиниции, эксплицитные конвенции, вводящие символы в целях сокращения. «Это очевидный случай синонимии, — пишет Куайн, — созданной для дефиниции. И если все виды синонимии были такими же понятными! Однако о прочих случаях дефиниция опирается на синонимию, вместо того чтобы сначала объяснить ее».

Таким образом, понятие синонимии пока не удается прояснить надлежащим и убедительным образом, как и понятие аналитичности. Отсюда следует, что все, кажущееся понятным как aприори,на деле не очевидно, и между аналитическими и синтетическими суждениями нет четко обозначенной разделительной линии. что таковая существует, значит, по сути, разделять «внеэмпирическую догму эмпириков, что является метафизическим веры».

Стр.

== 710 Современная американская философия