Глава 13. - Заканчивается посадка на рейс номер 456 Нью-Йорк – Париж, - бесстрастно вещал механический голос, отражаясь бесчисленное количество раз от стен аэропорта

POV Bill

- Заканчивается посадка на рейс номер 456 Нью-Йорк – Париж, - бесстрастно вещал механический голос, отражаясь бесчисленное количество раз от стен аэропорта.

Я в очередной раз набрал номер и приложил трубку к уху, где точно такой же бесстрастный голос произнес уже в тысячный раз: «Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети. Пожалуйста, позвоните позднее». На глаза навернулись слезы. Как же так? Как же? Что случилось? Я не мог дозвониться ему уже 7 часов, и мало того, что он мне сам так и не позвонил, так и еще и телефон отключил. Чертов Йост! Очень хотелось надеяться, что всему этому можно найти какое-нибудь самое простое и самое обычное оправдание вроде разряженного телефона, но кто-то внутри настойчиво нашептывал, что, может, все это не просто так, далеко не просто так, еще и в памяти всплыл пост с форума, по которому я учился добавлять номер в черный список…

- Вильгельм, - женский голос вырывает меня из раздумий. Ах да, это наша юрист, которая летит со мной в Париж, чтобы помочь заключить двусторонний контракт. - Нам пора пройти регистрацию.

- Да-да, - быстро киваю и окидываю взглядом в последний раз зал аэропорта, словно надеясь, что сейчас случится чудо и здесь материализуется Йост, но ничего такого естественно не произошло, поэтому я подхватил небольшую черную дорожную кожаную сумку от Gucci и пошел к стойке.

Все дальнейшее происходило просто на автомате. Я достаточно много летал последние пару лет, чтобы перестать удивляться и получать от этого процесса удовольствие. Все то, что казалось интересным и волшебным в первый раз, сейчас было жалкой обыденностью, скучной и серой, и ничем больше, а может, просто у меня настроение было такое. Слишком поспешные сборы и не менее поспешный отлет, слишком много навалилось сразу всего лишь за одни сутки, да еще и этот чертов Йост…

Я с наслаждением откинул гудящую голову на мягкую спинку сиденья в бизнес-классе – хорошо, что Chanel оказалась настолько щедра. Хотелось закутаться в мягкий теплый плед, какие бывают только в самолетах и только в бизнес-классе, и уснуть, наплевав на все, но совершенно ничего не получалось, все мысли возвращались к одному. Нет-нет, вовсе не к просто фантастическому предложению Chanel и тому, что меньше чем через 12 часов я буду в самом романтичном городе Европы, а к чертову Йосту, который даже позвонить не удосужился, да нет, который даже не удосужился включить телефон. А может, может… В груди начал стягиваться тугой комок. Может, он и не хотел его включать. Может, это такой не очень тонкий намек, что… что… Стоп, Билл! Йост же не такой, он же хороший, добрый нежный, такой родной, теплый и… Последнее слово даже подумать сил не было, потому что подлый внутренний голос постоянно нашептывал, что вот для таких взрослых и опытных мужчин составляет огромное удовольствие совращать таких, как я, а потом не очень красиво и не очень изящно бросать. А что если и он такой? Неожиданно захотелось орать и выть в голос от боли и безысходности. Если бы не понимание того, что я не один, то я бы так и сделал, а так пришлось закусить губу и сжать кулаки настолько, что ногти прорезали тонкую кожу ладони буквально до крови…Чертов Йост, ты же не такой… Ты же не такой. Или такой?..

***

- Неужели? - бормочу себе под нос и буквально падаю в объятья огромной двуспальной кровати фирменного президентского люкса Хилтона.

Последние 36 часов прошли в режиме адской гонки. Еще сутки назад я спокойно был в Нью-Йорке, а сейчас уже в Париже, и все происходило так быстро, будто в дешевом фильме или сне: переговоры в офисе «Вог» с Карлом, разрешение Анны на отъезд и договоренность о том, что я буду курировать работу своего проекта онлайн (благо, технологии это позволяли), поспешные сборы и отлет, десять часов в самолете, после которого сразу в главный офис Chanel на переговоры, затянувшиеся почти на пять часов, подписание контракта, оценка и подпись концепции рекламной компании, главным действующим лицом которой я собственно и являлся. Целая круговерть лиц и событий, совсем не понятная, но такая красивая французская речь, Эйфелева башня и Лувр… Я для себя решил, что обязательно погуляю по Парижу, но сам и пешком, а пока спать, спать и только. Слава богу, что сил не осталось даже не то, чтобы думать о чертовом Йосте, только подавляющее все остальное огромное и бесконечное желание спать, спать и еще раз спать.

С чувством выполненного долга я принял горячий душ, отключил телефон и улегся в кровать, спрятавшись от всего мира под теплым одеялом.

***

Проснулся я от звонка стационарного телефона. Не разлепляя глаз, на ощупь нахожу аппарат на прикроватной тумбочке и подношу трубку к уху, буквально выдавливая хриплое:

- Да.

- Доброе утро, мсье, - произнес женской голос на английском с сильным акцентом, - вы просили разбудить вас в девять часов.

- Да, спасибо, - разлепляю не желающие открываться глаза и кладу трубку. Судя по солнцу за окном и часам на пресловутой тумбочке, сейчас действительно около девяти часов утра, значит, через два часа мне снова надо быть в центральном офисе модного дома.

С большой неохотой я встал и пошлепал в душ, по пути включив мобильник и бросив его на диван. Все, что мне сейчас нужно – ледяной поток воды, чтобы немного освежить голову. Я не знаю, как это там правильно называется – приспособление к разнице во времени, акклиматизация, депрессия, переутомление или что-то еще, но чувствовал я себя нехорошо, крайне нехорошо, точнее будет сказать – очень и очень хреново.

Правильно говорят, что холодная вода бодрит и прочищает мозги. Еще бы! Поток ледяной воды за шиворот кого угодно заставит проснуться, образуя в голове звенящий вакуум, заставляя стучать зубами и покрыться тело сотнями мурашек. Мне хватило трех минут, чтобы прийти в чувство. Бодренько постукивая зубами, я добавил в потоки холодной воды горячую и блаженно нежился под теплой водой еще минут двадцать, согреваясь, окончательно просыпаясь и собираясь с мыслями…

В итоге из ванной я выбрался через час уже уложенный, сухой и готовый покусать этот мир от голода, но сначала макияж – это главное правило. Стоило мне только устроиться перед зеркалом, наложить тон и обмакнуть кисточку в баночку с черной подводкой, как где-то в недрах дивана зачирикал телефон. Обычно я игнорировал подобные звонки – ничто не должно отвлекать от священнодействия, но сейчас телефон совершенно по-особенному зачирикал: он так делал при звонках только одного человека – я для этого специально опции настраивал.

Кисточка замерла на полпути к глазу, а в голове завертелся целый круговорот мыслей – от радостно-вопящих: ура-ура-ура, до мстительно-злючих: а вот не возьму трубку, сволочь, мучайся.

Но все же кисточка, так и не добравшись до пункта назначения, возвращается на свое место, а я нарочито медленно встал и подошел к дивану. Телефон так и не замолчал, мигая на экране его именем. Еще чуть помедлив, я глубоко вдохнул и, нажав кнопку «Принять вызов», поднес телефон к уху:

-Да, - произнести как можно спокойнее и равнодушнее, чтобы не выдать бушующих внутри эмоций.

- Слава богу, - выдыхает он на том конце провода. - Билл, ты куда исчез? Я тебя уже везде искал: на работе, дома, даже Анну поднял… - начал мужчина.

- Это ты исчез, - холодно отрезаю. - Я тебе звонил миллион раз, но ты, видно, решил, что мой номер не настолько важен, чтобы занимать место на сим-карте, и внес его в черный список. Что же, я прекрасно понимаю намеки… - язык молол все это против моей воли, точнее, я это хотел сказать ему, ох как хотел, но не сейчас же и не так же, как какая-то истеричная баба, ей-богу. Иногда у меня создавалось такое ощущение, что внутри меня живут две половины: рациональная и эмоциональная, которые совершенно не понимают и не приемлют друг друга.

- Черт, Билл! Стоп! - прервал меня Дэвид. – Что ты говоришь? Я просто оставил телефон дома, а он разрядился и выключился, как всегда это случается в самый ненужный момент, - начал оправдываться он, и это выглядело так мило, что на моем лице стала растягиваться улыбка. Я ему верил почему-то так безоговорочно, что сразу понял, как глупо себя вел. - А потом закрутился, поехал к тебе вечером – свет не горит, позвонил – телефон отключен, и на работе тебя нет. Слава богу, что Анна сказала, что ты улетел в командировку, а то я тут чуть с ума не сошел, думал, что не так сделал, почему ты опять сбежал. Ты же не сбежал?

- Нет, - глупо улыбаюсь и отрицательно качаю головой, как будто он мог увидеть, - я тебе звонил, думал, что…

- Мы опять ведем себя, как идиоты, будто нам десять на двоих, а не почти шестьдесят, - резюмировал Дэвид. - Так вот, открой мне страшную тайну: куда ты от меня сбежал так быстро?

- Я не… - начинаю оправдываться.

- Да я понял, - рассмеялся мужчина, - пора бы уже привыкнуть к моему крайне плоскому чувству юмора.

- Оно у тебя нормальное, - буркаю и подхожу к окну, чтобы посмотреть на просыпающийся город мечты. - Я в Париже.

- Где-где? - в его голосе засквозило удивление. Еще бы, я сам еще сутки назад не знал, что буду встречать утро во Франции.

- В Париже, Франция, континент вроде Евразия, прости, но полушарие не скажу, потому что с географией у меня не очень хорошо без навигатора, - тихонько смеясь, прикасаясь пальцами к прохладному стеклу, разделяющему меня и улицу.

- И как тебя туда занесло? Надолго? - в Дэвиде сразу было видно делового человека – все по делу, четко и ясно.

- Минимум на месяц, максимум на полтора, - вздыхаю, только сейчас понимая, что это решение было очень и очень поспешным и опрометчивым, и что больше всего мне хотелось сейчас находиться в Нью-Йорке.

- Что-что? - я даже представил, как увеличились в размере голубые глаза и взлетели вверх светлые брови. - Билл, ты знаешь, что так шутить нельзя.

- Это не шутка, у меня контракт…

- Какой такой контракт?

Я вздохнул и уселся на подоконник:

- Помнишь, я говорил тебе, что мне Лагерфельд предложил подписать контракт с Chanel на рекламную компанию нового мужского аромата? Так вот, вчера он прилетел в «Вог», как чокнутый, и просто умолял принять приглашение, и тут такие условия предложили, что…

- Что ты решил бросить меня тут одного на два месяца, - немного обиженно оборвал меня мужчина.

- Да нет же, Дэвид, - смеюсь, - всего на месяц. К тому же мне столько пообещали заплатить, да и сама работа просто потрясающая, а открытие аромата будет приурочено к моему двадцатилетию, как будто персональный подарок мне от Chanel, представляешь? - сейчас я ему говорил то, что вчера усиленно втолковывал мне Карл, даже почти теми же словами. - Сначала съемки будут в Париже, а потом в Амстердаме. Я там никогда не был, а тут такой шанс, да и Анна меня отпустила, ведь свой раздел я смогу и удаленно делать… - начал рассказывать ему я.

- Билл, - неожиданно прервал он меня, - ты счастлив?

- Я? - этот вопрос был таким неожиданным, что я растерялся и задумался на пару секунд, пытаясь прислушаться к тому, что у меня было внутри, а потом уверенно выдохнуть: - Да, - я был счастлив, здесь и сейчас, в этом номере, в Париже, на этом подоконнике, потому что я разговаривал с ним здесь и сейчас, просто разговаривал и все, и мне было так хорошо и тепло, что хотелось петь.

- Тогда все отлично, - я чувствовал, как он улыбается, - телефоны и самолеты никто не отменял, а полтора месяца – это всего сорок пять дней…