Медико-статистический и санитарный очерк города Петропавловска

Акмолинской области. /Годичный отчет за 1886 год/. Томск, 1887.

ПЕТРОПАВЛОВСК В ТОРГОВОМ И ТОПО-ЭТНОГРАФИЧЕСКОМ ОТНОШЕНИИ:

Промышленность и торговля. Город Петропавловск второй по величине после Омска и первый по торговле в Акмолинской области.

Когда-то Петропавловск был крепостью, направленной против непокорных еще в то время киргизских орд. В настоящее время от крепости осталось одно только название да несколько чугунных пушек вкопанных близь некоторых домов для защиты ворот или углов дома от наезжающих телег. Бывшая крепость превращена в казармы, в которых приютилась местная команда, служащая для местных надобностей, как-то: конвоировать арестантов, караулить тюремный замок, государственный банк и т. д.

Еще не так давно в Петропавловске существовала за городом таможня; теперь она упразднена, и здания, служившие складочными магазинами, теперь принадлежат городу (меновой двор), заняты сырьем (кожами, волосом, шерстью, салом) местных торгующих татар, либо заняты так называемыми ташкентскими товарами. К ним относятся следующие товары: урюк (сушеный без косточек и с косточками), сушеная вишня, изюм разных видов и сортов, слива, финики, фисташка, кедровый орех, миндаль, грецкий орех, прессованная дыня; затем шелк различных цветов, чаянчи, опояска — серая ткань из верблюжей шерсти, аракчины — шапочка на голову, вышитые шелком, серебром и золотом; ичиги — татарская обувь из козлиной кожи, без каблуков и разукрашенная разно цветным сафьяном; ташкентские ковры, отличающиеся своеобразным восточным рисунком, прочностью и долговечностью; меха- мерлушки, лисица и бобёр. Эти товары привозятся два раза в год караваном верблюдов из Ташкента.

Во время существования в Петропавловске таможни город занимал одно из выдающихся мест во всей Западной Сибири. Торговля была очень бойкая и в громадных размерах. Теперь же торговля заметно упала, особенно после того как киргизы пострадали от бывшей несколько лет назад гололедицы — джута, и после того как некоторые здешние торговые фирмы обанкротились на несколько миллионов рублей. Но и теперь еще Петропавловск по торговле занимает в Акмолинской области первое место. Главные предметы торговли: кожи, шерсть, козлиные шкуры, козий пух, мерлушки, конский волос, сало и т. д.

В Петропавловск привозится кожи конских и яловых (сырых) от 80 до 100 тысяч штук на сумму 300—400 тысяч рублей. Кожи выделываются на местных кожевенных заводах до 25—30 тысяч шт., остальные же отправляются на ярмарки: Ирбитскую, Крестовскую и Ишимскую.

Шерсти бараньей и верблюжей привозится в Петропавловск около 182000 пудов, на сумму 962 тыс. рублей. Привозится этот товар из степных городов Акмолинской, Семипалатинской и Семиреченской областей и после приготовления на здешних шерстомойнях отправляется в Шадринск, Казань и Москву. Волчьих, лисьих, корсуковых, заячьих и хорьковых шкур привозится на 40 500 рублей. Козлиных шкур, мерлушек, армячины и овчины привозится в Петропавловск до 805 тыс. штук на сумму 413 752 рубля. Овчины отборной 325 тыс. штук. Товар этот также приобретается в степных городах и сбывается на тех же ярмарках на сумму 220 750 рублей. Козьего пуху привозится до 10 тыс. пудов на 150 тыс. рублей. Сало

баранье (топленое) и говяжье привозится отчасти из степных городов (1/5), отчасти же вытапливается при забое баранов и скота на местных салганах, количеством около 150 тыс. пудов на 456 тыс.рублей. Отправляется в Шадринск и Екатеринбург. Волосу конского приобретается здесь около 15 тыс. пудов на 480 тыс. рублей. Таким образом, в Петропавловск привозится сырья около 357 тыс. пудов и 1 043 000 штук шкур на 2 902 250 рублей. Кроме этого сырья, сгоняется или прогоняется через Петропавловск рогатого скота и баранов до 350 тыс. штук, которые забиваются местными промышленниками в Петропавловске.

В городе существует две ярмарки, первая с 25 июня по 25 июля. На этой ярмарке торговля преимущественно производится предметами сельского хозяйства. Чухонское и топленое масло в огромных количествах, птица, яйца, коровы, лошади, разного рода утварь т. д. Вторая ярмарка, Михайловская, открыта с 1884 года, продолжается с 1 по 15 ноября. На этой ярмарке торговля производится преимущественно жировыми товарами.

Вследствие большого скопления в городе скота и лошадей них собирается громадное количество овса, ежегодно около 1 080 000 пудов, и около 300 тыс. возов сена, всего приблизительно на сумму 400 тыс. рублей. Хлеба (мукой и зерном) продается не менее 300 тыс. пудов на сумму 150—200 тыс. рублей.

В городе 332 лавки, из которых 269 деревянных и 63 каменных. В лавках торгуют чаем, сахаром, мануфактурой, бакалейными, галантерейными, железными, кожевенными и другими товарами покупаемыми в больших количествах на Ирбитской, Крестовской, Ишимской ярмарках. Отсюда часть красного, мануфактурного и товаров отправляется в степь, где на тамошних ярмарках и киргизских зимовках выменивают на скот. Осуществляется значительная торговля и рыбой местного улова, которая имеет место преимущественно зимой. Таким образом, весь торговый оборот Петропавловска можно смело определить в 6—7 мил. рублей.

В городе числится 1948 домов; из них 363 каменных и 158 деревянных, в том числе много нежилых зданий, из которых 24 каменное и 265 деревянных. Лавки сосредоточены главным образом на базаре, кроме того, разбросаны редко и по городу, занимаются обыкновенно нижний этаж или флигель жилого дома.

Топография города. Город делится на подгорную и нагорную части. К центру нагорной части примыкают с востока Солдатская и с запада Татарская слободки. Центр нагорной части с главной прорезывающей ее с юго-востока на северо-запад жилой большой улицей есть сравнительно самая красивая и довольно хорошо строенная часть всего города. Лучшие дома одно- и двухэтажные каменные принадлежат русским и татарским купцам. Самый ценный делится большой улицей еще на две части — юго-западную и северо-восточную. Первая преимущественно населена татарами, русскими, хотя и здесь есть много татарских домов. Татарская часть является самой чистой частью города. Отчасти это зависит от песчаной почвы, отчасти от чистоплотности татар. Солдатская слободка занята почти вся русским населением. Названа она так вероятно, потому, что здесь начали селиться отставные или состоящие в запасе солдаты. Каменных домов здесь 2—3, а остальные все деревянные. Грязи в этой части города очень много. Грязь на улицах, во дворах, в жилищах. Всюду навоз.

Татарская слободка состоит почти исключительно из татарского и киргизского населения. Домики деревянные. Эта слобода несколько чище Солдатской, но и здесь во многих дворах очень грязно, особенно где живут киргизы.

Подгорная часть в свою очередь состоит из кучегур и казачьей станицы. Кучегуры — грязный конгломерат беспорядочно и стоящих по западному склону горы изб и деревянных домиком Избы и домики эти напоминают свитые в грязи и навозе полные экскрементов от животных. Кучегуры разделяются логом восточную и западную, более покатую, половины. Дно этого ложа служит ложем для вонючего густого буро-зеленого ручья, берущего начало от громадных навозных насыпей, находящихся на горе

Почта и телеграф.

близь женской прогимназии, которыми стремятся засыпать еще более громадный и глубокий лог. Сбрасываемый здесь навоз, оттаи­вая весной, образует источник того вонючего ручья, который летом в проливные дожди принимает довольно значительные размеры. В кучегурах живут русские, татары и евреи.

Казачья станица с осени настоящего года перешла в ведение города. Эта часть — наигрязнейший уголок всего Петропавловска. В ненастье здесь приходится бродить по топкой навозной почве. Кроме навоза на улицу выбрасываются все отбросы, помои и т. д. Весной или осенью, попав во дворик, вы не знаете, куда ступить ногой, и какие бы ни были глубокие калоши, все равно непременно окажетесь по колено в какой-то густой, бурой навозной грязи. Ступаешь ногой будто на твердое место, а нога тонет и оставляет после себя яму, полную темно-бурой вонючей жидкости. По многим улицам и переулкам, находящимся в соседстве с рекой, и по многим Другим улицам и переулкам подгорной части весной и осенью невозможно пройти и даже почти проехать — сплошные болота, сплошная вонючая каша.

Населена эта часть: 1. Казаками, по-видимому, для злой на­смешки над всякой даже ничтожной чистотой и опрятностью; 2. Татарами, живущими чище других; 3. Русскими (мещане, купцы и проч.), живущими опрятнее казаков, но грязнее татар; 4. Евреями, также ничуть не отличающимися здесь опрятностью. Последних так мало, что они теряются среди остального населения совершенно.

Этнография. Татары. Татарские дома, особенно деревянные, почти все построены по одному типу. Рубленые, бревенчатые, с паклей и мхом, эти дома обшиваются снаружи тесом. Дома большей частью одноэтажные; почти перед каждым домом, особенно я Татарской нагорной части, палисадник из старых и молодых верб. Два крыльца ведут в жилище — парадное и заднее. Парадное крыльцо под навесом с двумя деревянными столбами; все крыльцо выкрашено в зеленую, белую, желтую краски. Навес представляет треугольник или полукруг, разделенный лучеобразными полосами разных цветов. Открыв наружную дверь (без колокольчика), всту­паете на ступеньки, устланные кошмой. Перед входной дверью стоят пимы или калоши (большей частью кожаные, мелкие, с заостренным передком), в которых мусульманин не вступает ни в один дом. Входная дверь обита кошмой, а поверх — черной клеенкой. Клеенка и подлежащая кошма приколачиваются к двери медными гвоздиками, так что образуются фигуры и узоры (круги, треугольники, розетки и т. д.).

Войдя в татарский дом, чувствуется какой-то специфический запах — смесь мускуса, розового масла и т. п. Для непривычного этот запах вряд ли приятен. Розовое масло в большом употреб­лении у татар. Оно употребляется не только с косметической целью, но даже и в печеньях. Некоторые татары настолько промаслены им, что становится приторным стоять около них.

В доме вас встречают исключительно мужчины или старухи. Молодые же женщины и девушки, начиная с 10—12-летнего возраста, прячутся. Только у касимовских татар (здесь существует подразделение на казанских, менее культурных, и касимовских) женщины не прячутся от русских, а встречают приветливо, наравне с мужчинами, поражая нередко красивыми чертами лица, черными глазами и пышными косами, к которым прикреплены старые серебряные и золотые монеты "тиле". Старухи носят на голове громадные повязки из шалей, которые укрепляют широкой шелковой кружевной лентой «тастар», идущей от одного виска через подбородок к другому. Он же закрывает и шею. Молодые татарки носят бархатный или шелковый колпак, сдвинутый набок. Часть колпака, охватывающая лоб, разукрашена монетами, бисером или жемчугом. На шее также много висит жемчуга, золотых монет и кораллов — «маржан». У многих татарок ресницы и брови подведены, а лица слегка набелены и нарумянены. На всех почти пальцах по нескольку золотых колец. Обувь просторная. Летом им служат мягкие ичиги, вышитые разноцветным шелком, а зимой — обыкновенные ботинки. Мужчины носят просторные короткие панталоны, которые подпоя­сывают очкуром. Рубаха с широкими длинными рукавами. Поверх ее «бишмет» с короткими рукавами. Бритая голова всегда покрыта аракчином, вышитым золотом и серебром. Усы подстригают. На ногах ичиги.

В комнатах чистота и опрятность. Пол устлан кошмами, а поверх— коврами. У одной стены кровать с балдахином, на которой подушки до потолка. Постель чистая. У другой стены стоят татарские сундуки, один на другом, образуя пирамиду. Сундуки окованы белой жестью с украшениями. Между сундуками постланы коврики.

В углу стеклянная этажерка, полная фаянсовой дорогой посуды, золотых колец, брошек, флакончиков с духами, одеколоном, розовым маслом и других стеклянных и хрустальных безделушек. Стены Потолки отштукатурены или выкрашены масляной краской. На стенах виды Константинополя, молитвы и изречения из корана. Диван часто стоит под балдахином. Много комнатных цветов. Окна, полы, стены моются и чистятся еженедельно.

Посреди комнаты на ковре стоит круглый приземистый стол на очень коротких ножках (1/4 аршина). Для русских гостей имеется обыкновенный высокий стол. Стол накрыт скатертью и устав­лен множеством блюд с едой и различными сладостями. Татары усаживаются вокруг стола, по-восточному подобрав под себя ноги. До и после еды омовение рук. Пища следующая: пельмени из баранины, казы (конская колбаса), манты (большие ташкентские пельмени), пилав (рис, курица, изюм и сало баранье), махан (варёная баранина). Едят руками. Кумыс пьют в больших количествах, от 0.5 до 1 ведра. Женщины не курят, а мужчины очень редко. Баню татары очень любят.

Здешние татары — народ торговый, живой, подвижный. Торговцы отличаются большой совестливостью. Шесть мечетей служат для духовной и религиозной потребностей. Местные татары (особенно касимовские) вежливы, почтительны, гостеприимны, благонравны. Семейные нравы у татар очень строги и чисты. Почти каждый татарин грамотен.

Киргизы. Большинство киргиз, проживающих в Петропавловске, находятся в служении у других (татар, русских). Но главная про­фессия киргиз — конокрадство. Только 4—5 киргизских домов в Петропавловске очень состоятельных, занимающих между мест­ных торговцев видное положение.

Любопытно, что какие бы дела ни держали киргиза в городе, а при наступлении весны он покидает город и всей душой рвется в степь. Пригрело солнышко, и начинается работа: укладывают на повозки юрты, кошмы; все суетятся, особенно черноглазые и черно­мазые ребятишки. Наконец все уложено, и по городу тянется вере­ница возков, полных женщин в белых высоких повязках, красных и пестрых платках, и ребятишек. Никогда не мазанный воз скрипит, визжит и стонет. Тощие лошаденки едва переставляют ноги. Сзади привязана тощая собака.

В степи все они оживают. Баран да кобыла — махан да кумыс — больше ничего киргизу не надо. Тут он свободно предается врож­денной лени и праздности. Не будучи прихотлив и разборчив, он удовлетворяется всякой пищей, лишь бы ее было много. Непогода, ненастье ему нипочем. В безбрежной степи он дома. Никогда не едет по дороге, а режет прямо через степь. В остроте зрения он не уступает своему соколу или беркуту, с которым мчится по степи, держа его на руке. Никакой буран его ночью не смущает — он держит верный путь. Лошадь — его страсть, его жизнь. Ради лошади он на все готов; он ее любит, когда мчится на ней по степи, любит когда пожирает ее с волчьим аппетитом. Конокрадство почти не считается у киргиза грехом, лишь бы украсть ловко, с удалью. За лошадь он готов променять свою жену.

За жену платят «калым». В семье он деспот. Жена и дети почти не пользуются заботами мужа и отца.

Одевается киргиз незатейливо. Зимой и летом на голове «малахай» на меху, в остальном костюм тот же, что и у татар, только бишмет с рукавами. Женщины и ребятишки любят разные побрякушки, которые служат украшением.

Рожают киргизки сидя на корточках. В это время другие киргизки бегают вокруг юрты с роженицей и страшно кричат. Этим они будто бы запугивают шайтана (черта), который задерживал младенца в утробе.

Киргиз поет импровизируя. Все, что ни бросается ему в служит темой для песни. Он гостеприимен, может быть верным преданным, но с другой стороны — мстителен, злопамятен и высшей степени неряшлив. Живет донельзя грязно. Детей киргизы никогда не моют.

Евреи. За исключением 2—3 семей, все остальные евреи, проживающие в Петропавловске,— народ ссыльный или из «отставных» Евреи удерживают за собой такие качества — страсть к легкой наживе, к доносам, ябедничеству и ростовщичеству. Их отличает изворотливость, хитрость, надувательство. По малочисленности своей (всего 275 душ) они теряют здесь всякое значение. Преимущественное их занятие — мелкая торговля, хотя некоторые из избрали более выгодный заработок — кабак. Они кроме того музыканты, портные и т. п. При всем своем эгоизме, здешний еврей в своей семье самоотверженный отец, примерный семьянин. Среди местных евреев не встречается пьяниц. Значительное число евреев близоруки. Большинство здешних евреев — брюнеты.

Русские. Русское население здесь подразделяется на сибиряков (казаки, мещане, купцы, крестьяне, разночинцы), переселенцев (крестьяне, разночинцы) и поселенцев (ссыльные).

Казаки. Петропавловский казак ничем не напоминает ни донского,ни уральского казака. В нем нет ни щегольства, ни смелости, ни удали. Здесь живут в нищете. У многих нет не только коня или сабли, но даже рубахи нет. В избах вечный угар (от раннего закрывания трубы для сохранения тепла). Большая печь с ребятишками на ней; грязный шкафчик с посудой, между которой виднеется пустой штоф; дырявый нагольный полушубок в углу; лубочные картинки — вот все, что в избе здешнего казака бросается в глаза. Комнатки низкие, форточек нет. Ни мужчины, ни женщины среди казаков не отличаются красотой. Вообще здешний казацкий род не отличается ни ростом, ни силой, ни красотой. Черты лица неправильные, резкие, угловатые У многих заметна азиатская примесь- выступающие скулы, косой разрез глаз. Живет ка-

зак грязно; он так же не брезглив, как и киргиз. Пища - щи, уха, и т п. — готовится очень невкусно. Хлеб большей частью хорош. В семье казак деспот. Преимущественное занятие — рыболовство, хлебопашество, извоз и огородничество.

Крестьяне и солдатское сословие. Крестьяне здесь мало чем отличаются от великорусских крестьян вообще. Та же неопрятность в избе крытой дерном, та же грязь во дворе, та же любовь к баньке, полатям, к печке и онучам. Страшная бедность зачастую превращает здесь отца в нищего, мать в сводницу, сына в вора, а дочь проститутку.

Отворив приземистую дверь, согнувшись в дугу, вступаете избушку где-то в Солдатской слободе или станице. Точно в могиле, ждите перед собой сырые темные стены, а на нарах копошатся почти обнаженные дети. О гигиенической и санитарной обстановке нечего и говорить. Она здесь у всех одинакова — у крестьян, солдат, мещан и казаков. Вечный угар, грязная кадка с питьевой водой, грязь и лохань с помоями в избе, грязь и навоз во дворе. Пьянство, ни малейшего ухода за детьми, побои — вот те факторы, беспощадно уносящие за собой в могилу массу жертв. Мещане, купцы и разночинцы. Из здешних мещан добрая треть экономическим и санитарно-гигиеническим нормам ничем не отличается от вышеописанного сословия, т. е. живет впроголодь, Другая треть с грехом пополам, и только одна треть зажиточно. Эта последняя треть мещан ничем не отличается от здешних купцов, в материальном отношении как первые, так и вторые ничем не отличаются от разночинцев. Все три эти группы едят и пьют хорошо. Вряд ли в каком-либо уездном городе России с 14—15 тыс. жителями потребляется столько хлебного вина, сколько в Петропавловске, «Выпить и закусить» употребляется здесь так часто в устной речи, как знаки препинания при письме. Прозевать или пропустить адмиральский час — вещь непростительная. Иные способны здесь выпить за вечер целую четверть. Не успел еще юноша опериться, он уже горький пьяница.

Здешние купцы и разночинцы хлебосольны. Ни одни именины не пропускаются. Многие чиновники завели особые календари, в которых отмечены все именинники. Со всех концов города спешат поздравители, чтобы поздравить, «выпить и закусить», а выпивок закусок полон стол — русские и заморские. По характеру и типу здешнее купечество и разночинцы ничего оригинального не представляют; разве только то, что все они проникнуты материальным духом — как можно скорее зашибить копейку.

Петропавловск в санитарном отношении. Вода. Петропавловск расположен на реке Ишим, окаймляющей с западной и северо-западной сторон город. На западе (выше по течению) берег более отлогий, а на северо-западе — крутой (частью известковый, частью песчано-каменистый). В окрестностях города разбросаны озера так называемые старицы. Вода в них стоячая, и только весной, половодье, река Ишим вместе со старицами образует один громадный бассейн в десятки квадратных верст. На этих старицах расположены заводы, занимающиеся выделкой сырых продуктов животного и растительного происхождения: кожевенные, салотопенные мыловаренные, овчинные, пивоваренные и др. Вода после употребления (при мочке и квашении кож, салотоплении и т. д.) выливается вместе со всеми органическими остатками и отбросами (ашурки, кости, копыта, кровь, кал и т. д.) и попадает в старицы. Отсюда становится понятным, что вода стариц не только не годна к употреблению людьми и животными, но и весьма вредна. Воду такой старицы нечего и анализировать — один вид ее и запах вызывает отвращение. Это какая-то грязно-зелено-бурая жидкость, образующая после 2-х часов стояния большой осадок. Весной все старицы сливаются с Ишимом, наделяя его частью своих качеств. Кроме стариц, в Ишим осуществляет сброс баня дворянина Вансовича Сточный канал этой бани впадает в реку и загрязняет ее ежедневно сотнями и тысячами ведер грязных, часто болезнетворных нечистот где моются чесоточные, сифилитические, сыпнотифозные и всякого рода люди, где грязь, мыло, моча и т. п. образуют одну банную смесь и быстро устремляются в Ишим, да еще как раз туда, где водовозы берут воду для городских жителей. Таким образом употребляемую жителями воду Ишима (о старицах и толковать нечего) можно смело назвать непригодной для питья и приготовления пищи. Это заключение сделано не на основании химических и бактериологических исследований, а на основании высокой смертности в городе детей от поносов. Другой воды в Петропавловске не имеется, за исключением колодца, находящегося во дворе городской больницы, откуда многие жители берут воду летом и осенью

Почва. Почва Петропавловска не всюду одинакова. Например в восточной, южной и юго-западной частях на горе, занятой татарами, она песчана, а на севере и в центре — черноземна, местами известкова, с богатой примесью солонца, в подгорной части почти исключительно черноземна и только участками глинисто-песчаная В нагорной части верхний слой почвы отличается от более глубокого слоя. Наверху почва рыхлая, сильно пористая, а глубже глинистая и не пропускает воду. Почва города сильно унавожена. Кругом, куда ни выехать, город почти опоясан сотнями куч навоза, перемешанного с падалью. Кроме того, все улицы выравниваются, умащиваются и утаптываются навозом. В дождливую погоду или ранней весной езда по городу равняется самой страшной пытке. Пешком тогда немыслимо ходить. Оседланный конь — единственная возможность мало-мальски сносного сообщения. Многие улицы представляют собой в то время сплошные жидкие болота, в которых

бредут по самое брюхо, обрызгивая встречного с головы ног дождем грязи. Часто видишь, как пара здоровых лошадей состоянии вытащить из грязи легкую тележку с одним седоком. Случается, что и тройка еле тащит экипаж.

Воздух. В городе отсутствует всякая зелень. Только при городской больнице, находящейся за городом, да при усадьбе уездного Врача имеются сады порядочных размеров. Унавоженные улицы, отхожие места и выгребные ямы, дворы (татарские), полные сырых навозные лога и кучи навоза в городе, целые облака дыма, копоти и смрада, заносимого от салотопенных заводов, гниющая Застойная вода в старицах — все это делает воздух Петропавловска нехорошим и даже вредно отзывающимся на здоровье жителей. Если бы город не стоял в открытой степи, откуда летом часто вры­ваются освежающие ветры, а зимой сильные бураны, то Петропавловск ничем бы не отличался от скотного двора. Зато загородным воздухом невозможно вдоволь насладиться — этим океаном, полным благоухания, цветения и свежести.

Базар. Базар в Петропавловске занимает две громадные площади, на одной из которых помещается несколько корпусов деревянных лавок (москательных, мучных, кожевенных, бакалейных, красных и т. д.), а на другой — ряд мясных лавок, около которых располагаются торговцы с птицей, овощами, маслом, а летом и зеленью: арбузы, дыни, огурцы, ягоды и т. п. Зимой продают около мясных лавок бараньи и бычьи тушки, которых скапливается, особенно перед праздником, около 5 тыс. штук. Тушки расставлены друг против друга на задние ноги в громадные ряды, образуя целые улицы, Тут же лежат целые холмы бараньих голов, легких, печени и других частей, продающихся отдельно. За мясными лавками торгуют киргизы кониной. Там, где размещены деревянные лавки отведено место для торговли летом пряниками, калачами, квасом, кислыми щами. Здесь же выстроены маленькие юрты и палатки, в которых киргизки продают кумыс и вареную баранину — махан. Совершенно свежий кумыс не вкусен и употребляется только про­стоявший ночь. После доения кумыс собирается в большие кожаные Мешки, суживающиеся кверху. В горловину до самого дна пропускают палку, которой часто взбалтывают кумыс. От частого взбалтывания кумыс становится вкуснее и менее кислым.

Тюрьма. Петропавловская тюрьма построена на 50 человек. Дом каменный, двухэтажный. Несмотря на то, что тюрьма построена всего лишь 10—15 лет назад, вероятно, через год или два она пред­ставит вид развалин. Широкие трещины появляются одна за другой, подоконники вываливаются; стены полые, полные мусору; каменная лестница, ведущая на второй этаж, шатается и крошится. Тюрьма имеет 25 камер различной величины и почти всегда пере­полнена втрое. Камеры все страшно холодные, сырые, печи же при

топлении дымят не в трубу, а в камеру. При входе в камеру вас охватывает ужасная атмосфера. Тут и ножной пот, и угар, и кислый хлеб, и грязное белье. Стены мрачные, покрыты грязью, харчками, копотью и пылью. В камере мрак оттого, что двойные окна направлены на север и восток, на протяжении целого дня лишены солнца Зимой стены промерзают вплоть до верха и покрываются толстым слоем инея. Ночью воздух в камере превращается в ядовитую атмосферу, оттого что в каждую камеру на ночь вносится параша, которая не имеет крышки.

Белье имеется только на 50 человек. Для смены служит старое белье, о качестве которого говорить излишне. Так как часто в тюрьме содержится в 2—3 раза больше арестантов, чем положено, многие из них остаются совершенно без белья, в одних только дырявых полушубках. Что касается пиши, то на каждого арестанта полагается 0,5 фунта мяса и 3 фунта хлеба (0,5 фунта хлеба высчитывается на квас). Пища в общем не дурна, за исключением постных похлебок, которые, по едкому выражению арестантов, годны только для клистиров. Больницы при тюрьме не существует. Ее заменяет такая же холодная, сырая и мрачная камера, в которой имеется 5 деревянных кроватей, полных клопов. Отдельного врача и фельдшера тюрьма не имеет.

Школа. В Петропавловске имеется одно 5-ти классное городское училище и женская прогимназия. Училище помещается в деревянном низеньком одноэтажном доме, расположенном на площади, непосредственно примыкающей к базару. В базарные дни училище окружено повозками, скотом, лошадьми, верблюдами. На учеником эта обстановка влияет как нельзя хуже. Рев скота, ржанье лошадей, крик и гиканье киргизов мешают классным занятиям. Классы в училище проходные. В прихожих и проходных комнатах висит верхняя одежда учеников. Полы не крашены, грязные. В училище учится около 200 детей. Классные комнаты, в которых размещается 40—60 учеников, высотой 4,5 аршин (при норме б аршин). Стены грязные, облупленные. Гимнастических приспособлений при училище не имеется.

Что касается прогимназии, то в сравнении с училищем и само здание, и внутренняя обстановка значительно благоприятнее Больше воздуха, больше света, чистота, крашеные полы. Во дворе разбит молодой садик.

Заводы. В Петропавловске заводов и различных заведений 47. Из них кожевенных 4; салотопенных 21; овчинных заведений 9; шерстомоен 5; мыловаренных заводов 4; кишкомоен 1; пивоваренных 3.

Некоторые из этих заведений расположены на горе, начиная от выезда из Татарской слободки, другие прямо на Ишиме, иные на старицах (Глубокая, Пеньковская, Кривое озеро). На горе Татарской слободкой размещаются исключительно салотопенным заводы. Только в одном у Семенова (он же Горохов) выделываются и кожи.

Заведение это занимает 8-10 десятин. Главное здание разде­лено на правую и левую половины. В правом отделении находится 6 котлов для топления сала; в левой половине 12 чанов для выделки (квашения) кож. Во дворе сараи для забоя баранов и скота. Всюду валяются кости, копыта, рога. За заводом насыпана целая гора органических отбросов (кости, кишки, копыта, рога). С этой горы, во время дождя, стекают ручьи клоачной жидкости.

Каждый из салотопенных котлов вмещает 1500 ведер, из них 400 ведер воды (10 сорокаведерных бочек), вливаемых в котел для того, чтобы растопленное сало всплывало наверх. Когда сало расто­пится, его счерпывают лопатками и подвергают очистке, а вода, вместе с ашурками (остатками из-под сала), выпускается через большое отверстие в котле наружу в досчатые «лари». В ларях заслонками задерживаются ашурки (идущие на корм свиньям), а вода, с большим количеством органических примесей, беспрепят­ственно достигает конечной цели — старицы.

Городская больница. Петропавловская городская больница учреждена в 1882 году, благодаря стараниям местного уездного врача, старожила, состоявшего тогда и городским головой.

Больница расположена на восточной окраине города, на смешан­ной из чернозема и песчаника почве. Дом, в котором расположена больница, деревянный, одноэтажный, на каменном фундаменте, с мезонином, занятым кухней и квартирой больничного эконома. Дом этот жилой и не приспособлен для больницы.

Больницу окружает с 3-х сторон огромный сад (береза, осина, тополь, сосна), единственный в городе. Местоположение и чистота воздуха около больницы не оставляют желать ничего лучшего.

Внутреннее устройство больницы. Комнаты хотя и вмести­тельны, но не высокие, всего лишь 4 1/4 аршина (вместо 5,5 аршин), Окна только в операционной с южной стороны. Приемной нет, а приходящие больные собираются в проходной комнате и осматри­ваются в операционной. Заразного отделения не существует.

Количество коек — 10. Недостаточно для такого города. Три комнаты, в которых размещены эти кровати. В случае необходи­мости можно поставить еще 2 сверх нормы, б кроватей мужских и 4 женских. Малое количество больничных палат не дает воз­можности строго сортировать больных по правилам медицинской науки. Бани при больнице не имеется. Плата взимается 40 копеек в сутки.