Эдвард ждал меня внизу лестницы. Я взяла его протянутую руку, но отстранилась, всматриваясь в небольшую толпу ожидающих нашего отъезда

- Папа? – спросила я, ища его глазами.

- Вон там, - проговорил Эдвард. Он протащил меня через гостей, они расступались, давая нам дорогу. Мы нашли Чарли, неловко жмущегося к стенке позади всех, казалось, он что-то скрывал. Краснота вокруг глаз все объяснила.

- О, папа!

Я обняла его за талию, снова хлынули слезы – я так много плачу сегодня. Он похлопал меня в ответ.

- Иди, уже. Ты же не хочешь опоздать на самолет.

С Чарли трудно разговаривать про любовь, мы были так похожи, всегда начинали говорить о каких-то мелочах, чтобы избежать смущающей демонстрации чувств. Но сейчас не было времени на застенчивость.

- Я всегда буду любить тебя, папа, - сказала я ему. – Не забывай это.

- Ты тоже, Беллс. Всегда любил тебя, всегда буду любить.

Мы расцеловались в щеки.

- Позвони мне, - сказал он.

- Скоро, - пообещала я, зная, что это все что я могла пообещать. Только телефонный звонок. Мои папа и мама больше никогда меня не увидят. Я очень изменюсь, и стану очень опасной.

- Тогда, иди, - хрипло сказал он. – Ты ведь не хочешь опоздать.

Гости разошлись, пропуская нас. Эдвард прижал меня сильнее, когда мы сбегали.

- Ты готова? – спросил он.

- Да, - ответила я, и знала, что это была чистая правда.

Все зааплодировали, когда Эдвард поцеловал меня на пороге. Затем, когда началась рисовый водопад, поспешил к машине. Большинство риса ушло мимо цели, но кто-то, наверное Эммет, бросал с сверхъестественной точностью, и в меня попало много рикошетов от спины Эдварда.

Машина была украшена множеством цветов, которые тянулись по всей её длине, и за бампером свисали длинные тонкие ленты, к которым была привязана дюжина туфлей – дизайнерская, абсолютно новая обувь.

Пока я залезала в машину, Эдвард стряхивал с меня рис, а потом он оказался внутри и мы уже уносились прочь. Я махала из окна и кричала «Я вас люблю» в сторону крыльца, где моя семья махала мне в ответ.

Последнее что я запомнила, это мои родители. Фил нежно обнял Рене. Она тоже обнимала его одной рукой, а вторую протягивала Чарли. Так много разных проявлений любви, столь гармоничных в этот момент. Эта картинка казалась мне очень обнадеживающей.

Эдвард сжал мою руку.

- Я люблю тебя, - сказал он.

Я склонила голову к его руке.

– Поэтому мы и здесь, - процитировала я его.

Он поцеловал мои волосы.

Когда мы свернули на темное шоссе, и Эдвард прибавил скорости, сквозь урчание мотора, я услышала шум, который шел позади из леса. Если я слышала его, значит, и он тоже слышал. Но он ничего не сказал, когда звук медленно затихал на расстоянии. Я тоже ничего не сказала.

Пронизывающий, убитый горем вой слабел, а потом и вовсе пропал.