2015-07-04
286Филипп Хосе Фармер
В нескольких милях от города Джоел Вандерт бросил вызов Бенони
Райдеру.
Эти парни постоянно ссорились и задирали друг друга еще до
того, как несколько запряженных мулами повозок выехали из
Финикса к Железным Горам. Но до сих пор перепалки
ограничивались не слишком добрыми шуточками по поводу того,
кого из них двоих убьют или покалечат, и кто женится на Дебре
Аврез.
Старшие участники экспедиции не хотели лишаться одного из
потенциальных воинов и не раз вмешивались, предотвращая драку.
Слишком много молодых парней погибло в предыдущем году от
укусов ядовитых змей, долинной лихорадки и набегов навахо.
Когда обоз прибыл к Железным Горам, руководители отряда
сделали все возможное, чтобы восемнадцатилетние задиры
сталкивались друг с другом как можно реже. Это было нетрудно
устроить, поскольку работы хватало всем на целый день. К
вечеру люди настолько уставали, что практически без сил
валились вокруг костров, и, немного поговорив, отправлялись
|
|
|
спать. Мудрый вождь Вако назначил Бенони и Джоела в разные
рабочие группы.
Получалось, что виделись они редко. Парни были слишком заняты
-- копали, плавили, очищали, закаляли руду и ковали из металла
разнообразные оружие и инструменты. Под руководством
специалистов они научились делать мечи, кинжалы, наконечники
копий и стрел, железные стремена и удила, молоты, гвозди,
плуги. Целых три месяца Бенони и Джоел вместе с остальными,
обливаясь потом под горячим солнцем Айзонах, бились с кирками
и лопатами, топкой, огнем и кузнечным горном, молотом и
наковальней. А когда вождю Вако казалось, что и после
трудового дня у парней остается слишком много энергии, он
назначал одного из них в ночной караул.
Приближался конец лета. Было изготовлено столько оружия и
инструментов, сколько смогли нести мулы. Животных нагружали
стальными изделиями, ключевой водой и копченым мясом, которое
добывали и готовили сами охотники. И затем обоз медленно
трогался в опасный путь через горы, пустыню,-- в Финикс,
располагающийся в Долине Солнца. До сих пор участникам
экспедиции везло: ни разу на них не напали дикари-келафинянзы
или индейцы, и путешествие проходило без потерь.
На обратном пути не находилось столько работы, чтобы держать
Бенони и Джоела порознь. Вождь Вако постоянно наблюдал за
ними, и вмешивался, когда один из задир заходил слишком
далеко.
За несколько миль до Финикса, устав от дороги, Джоел Вандерт
стал громко рассказывать всем, чем он займется с Деброй в
первую брачную ночь. Идущим рядом людям это не слишком
|
|
|
понравилось. О подобных вещах вслух не говорят. По крайней
мере, о собственной жене и других вольных женщинах долины.
Такое возможно, если рядом нет священников, рассказывать о
подвигах с рабынями навахо. К женщинам Финикса надо относиться
уважительно.
Джоел знал о правилах приличия, но, настолько жаждал сразиться
с Бенони, даже не боясь всеобщего порицания и наказания
старших, игнорируя свирепые взгляды и молчаливое неодобрение
окружающих, продолжал расписывать подробности. Лицо Бенони
залил румянец, сменившийся бледностью через несколько минут.
Джоел, не обращая ни на что внимание, шел за вверенным ему
мулом в этом длинном переходе. Джоел был крупным мускулистым
мужчиной, ростом шесть футов четыре дюйма. Длинные густые
черные волосы обхватывала повязанная через лоб красная лента.
Широкое лицо, длинный орлиный нос, тонкие губы, крупный и
тяжелый подбородок. В долине не осталось ровесника Джоела,
которого он бы не поборол и не уложил на лопатки. И никто в
округе двадцати миль от горы Кемлбек не мог кинуть копье так
далеко, как Джоел. Его мощную фигуру обтягивала красная
льняная рубашка с поясом, расшитым бирюзовым бисером; костюм
дополняли шорты и гетры из шкуры пумы.
Бенони Райдер был парнем другого типа, сам по себе
впечатляющий, но хилый в сравнении с Джоелом. Ростом около
шести футов, широкие плечи выгодно подчеркивали тонкую талию
(практически отсутствующую у Джоела) и длинными ногами. Русые
волосы, доходившие до талии, перевязывала черная лента.
Голубые глаза Бенони сузились от гнева, ноздри прямого носа
раздувались, а губы сжались в тонкую линию. Он был сильным и
знал это. Но в отличие от похожего на медведя Джоела, Бенони
можно было сравнить с горным львом, стройным и быстрым, или
оленем. Он был стремительнее любого парня, рожденного в тени
горы Кемлбек. Но сейчас возникла ситуация, в которой бегать не
требовалось. Тем более что Бенони хотел с достоинством выйти
на свою первую Тропу Войны.
Несколько минут он слушал Джоела, оглядываясь вокруг, в
ожидании, что кто-нибудь из старших заговорит с задирой. Но
увидев невмешательство, Бенони не стал медлить. Юноша
прекрасно понимал, что Джоел Вандерт специально дразнит его и
не хотел показывать своему сопернику, что тот способен
привести его в ярость. Также он надеялся, что один из
помощников вождя сделает Джоелу выговор и тем самым унизит
этого забияку.
Но все помощники шли во главе обоза, обсуждая с Вако форму
парадной одежды, поскольку обоз подъехал к окрестностям города
Финикс. Не стоило ждать помощи от них.
Бенони подошел к Джоелу. Тот замолчал и уставился на Бенони,
поняв по бешенству в его глазах, что юноша собирается бросить
вызов.
--В чем дело, ты, храбрый заяц? -- спросил Джоел.-- Чего это
ты такой бледный? Слишком долго жарился под солнцем? Может,
тебе стоит полежать в тени саваро, чтобы восстановить силы.
Мы, мужчины, пойдем вперед и прикажем рабам доставить носилки
и нести тебя. Я скажу Дебре, что...
Бенони не стал церемониться. Он пнул этого задиру в самое
болезненное для мужчины место, ногой, никогда не носившей
ботинка или мокасина. Кожа на подошве у него была толщиной в
полдюйма и твердая, как камень.
Джоел вскрикнул, схватился за причинное место и упал. Он
корчился от боли, катался по земле и вопил от злости.
Вако шел далеко впереди, услышав крики, бросился бежать.
Когда он приблизился, Джоел все еще продолжал вопить. Тогда
вождь прикрикнул, чтобы юноша замолчал и держал себя как воин,
которым он однажды станет, если доживет до такого момента.
Один из находившихся неподалеку людей объяснил, что случилось.
--Так ему и надо, распущенному молодому дураку,-- сказал Вако.
|
|
|
Затем он повернулся к Бенони и заговорил суровым тоном.
--Почему ты ударил его без предупреждения? Или хотя бы
убедился сначала, что один из нас может официально
засвидетельствовать вызов.
--Когда мужчина говорит непристойности о женщине, надо
заткнуть его грязный рот,-- ответил Бенони.-- Кроме того,
почему я должен соблюдать приличие, бросая вызов? Я не слишком
гордый и готов признать, что Джоел гораздо крупнее и сильнее
меня. С какой стати я должен давать ему преимущество? Я
борюсь, чтобы выиграть, а если попаду в его медвежьи объятия,
то мои шансы на победу сильно упадут.
--Я бы не позволил вам убивать друг друга, если бы ты бросил
ему вызов,-- засмеялся Вако.-- Что с вами происходит, молодые
глупцы? Вы что, не знаете, что меньше чем через неделю
вступите на первую Тропу Войны? И тогда сможете убивать
столько, сколько захотите, даже больше.
Согнувшись, все еще держась за причинное место, Джоел с трудом
встал на колени.
--Ты дерешься как грязный навахо! Подожди, вот я приду в себя,
ты...-- -прорычал он, свирепо глядя на обидчика.
--Вам обоим придется подождать,-- строго сказал Вако.-- Я не
допущу никаких серьезных потасовок между непосвященными до
возвращения с Тропы Войны. А к тому времени вы уже будете по
горло сыты всякими сражениями и драками. Послушайте, я сообщил
-- что запрещается делать, и если хоть один из вас не
подчинится -- предстанет перед советом Кемлбека. А это может
означать одно -- придется ждать еще целый год, прежде чем
выйти на Тропу Войны. Неужели вы хотите этого?
Парни молчали. Как и любой из ровесников, они абсолютно не
хотели подобной кары. Ведь тогда их продолжат считать
мальчишками, в то время как все друзья станут мужчинами!
--В таком случае, вопрос закрыт,-- сказал Вако.-- Пожмите друг
другу руки и поклянитесь, что не будете ссориться, пока не
вступите на Тропу. Иначе...
Наконец поднявшись с земли, Джоел Вандерт встал в пол-оборота
к Бенони, не думаля пожимать ему руку. Бенони же наблюдал за
соперником, не сделав и шага навстречу.
|
|
|
--Прийдется смириться, Вандерт! -- громко сказал Вако.-- А ты,
Райдер, убери улыбку со своего детского личика. Пожмите руки!
Или у вас возникнут большие проблемы с посвящением в этом
году!
Вандерт развернулся, протянул руку.
--Я пожму руку, если Райдер осмелится на это,-- угрюмо буркнул
он.
--Я могу сделать все, что можешь ты,-- сказал Бенони и
протянул руку, которую Джоел сжал изо всех сил.
Мускулы Бенони напряглись, но он даже не поморщился и не
отдернул руки.
--Вот и прекрасно, и не стоило так давить, надеясь, что твой
товарищ закричит от боли. Вернитесь к своим мулам. Если мы
поднажмем, то к полудню прибудем в Финикс.
Обоз снова тронулся. Бенони все еще был зол, чтобы радоваться
долгожданному возвращению домой. Он посмотрел на юг, окинул
взглядом каменистую равнину, и увидел в небе отражение
собственной медленно тающей ярости. В вышине плыли черные
облака дыма, который поднимался из вулкана, находящегося в
десяти милях от Финикса. В прошлом году, когда Бенони уехал из
родного города в горы, вулкан только зарождался. Сейчас же
конус, образованный лавой и пеплом, возвышался как минимум на
двести футов и был виден издалека. Демоны земли не сидели
сложа руки, пока Бенони отсутствовал.
Затем злость улетучилась и сменилась -- не то, чтобы радостью
возвращения домой, но -- страхом за семью. Бенони вспомнил,
что когда-то в детстве слышал, как отец рассказывал друзьям,
что вулканы взломали земную кору всего за два года до рождения
Бенони. Все это неистовство зародилось в сорока милях к югу
от Финикса, появление вулканов завершилось землетрясением,
пошатнувшим стены и дома города, и убившим массу народа.
Сейчас в Долине Солнца пыхтели и дымили десять вулканов. И,
при определенном направлении ветра, дым почти полностью
покрывал небо над долиной, и солнце лишь призрачно светило
сквозь серую пелену.
Бенони посмотрел на восток, куда падала странная тень горы
Кемлбек. Издалека гора напоминала спящего зверя с горбатой
спиной, очень длинной шеей и вытянутой мордой. Проповедники
рассказывали, что гора получила свое название от кемла. Бенони
никогда не видел этого зверя, не видели его и проповедники.
Люди лишь слышали о существовании чудовища, называемого кемл
(слово это произошло от устаревшего ѕcamelѕ -- верблюд),
упоминавшегося в Найденных Книгах. Бенони всегда интересовало,
были ли эти чудовища столь огромны, как гора, названная в их
честь. Если да, то хорошо, что все они вымери -- вместе с
левиафанами и единорогами, про которых также говорилось в
Найденных Книгах.
В полдень показались кирпичные стены, опоясывающие подножие
Кемлбека. Час спустя люди из обоза увидели толпу, ждущую около
центральных ворот Финикса (названного в честь огромной птицы,
жившей много много лет назад. Но придет день, когда она
возродится из пепла и будет кружиться над пустыней, неся на
спине Иегову).
Бенони дождался, пока его официально отпустил Вако, а затем
пошел домой, сопровождаемый двумя младшими братьями, двумя
замужними сестрами, их мужьями и маленькими племянниками и
племянницами. Все говорили одновременно. Бенони еле успевал
отвечать на сыпавшиеся со всех сторон вопросы. И хотя он не
прекращал думать о Дебре Аврез, горел от нетерпения увидеть
свою возлюбленную, но окружающие люди так любили его, что
сердце молодого человека наполнялось ответной любовью. А в
глазах младших членов семьи Бенони выглядел теперь героем,
ведь он уезжал так далеко и привез назад столь необходимые
инструменты и оружие.
Пройдя около полмили по широкой улице Финикса, все семейство
приблизилось к дому отца Бенони -- двухэтажному кирпичному
зданию, выкрашенному в белый цвет. На каждом углу дома
красовалась башня, а на крыше виднелись амбразуры, сквозь
которые Финикяне могли стрелять по захватчикам. Дом окружала и
охраняла от любопытных взглядов стена высотой десять футов.
Эта же стена служила и укрытием, за которым можно было
спрятаться в случае атаки на город.
Навстречу пришедшим выскочили огромные собаки-волкодавы и
стали радостно прыгать вокруг Бенони. На стенах сидели и
наблюдали за происходящим домашние коты -- полосатые,
надменные и полные собственного достоинства. Позже, когда
станет поменьше народа, и уляжется всеобщее волнение, любимцы
Бенони спустятся вниз и потрутся о ноги хозяина, громким
мурлыканьем призывая взять их на руки.
Прибывшему из длительной экспедиции юноше предстоял
грандиозный ужин, или, по крайней мере, сидеть за столом,
ломящимся от изобилия фруххолиза, торийи, жаренных бобов,
говядины и пива Мек. Бенони слишком много говорил и не успевал
поглощать всевозможные яства. Но он и не чувствовал голода. А
лишь трепетал при мысли, что увидит Дебру этой ночью, и ломал
голову над тем, как бы сбежать, не обидев домочадцев.
После ужина Бенони переоделся и вместе со всей семьей
отправился в церковь. Там они пробыли около часа, слушая
неисчислимые благодарения священника Господу за благополучное
возвращение мальчиков и мужчин, уходивших в Железные Горы.
Бенони тщетно пытался сосредоточиться на словах молитв, но не
смог устоять против искушения посмотреть вокруг. Ее не было.
Или же просто Дебра затерялась где-то в толпе.
Бенони вернулся домой. Отец и зятья задавали множество
вопросов, и юноша старался отвечать наилучшим образом,
продолжая думать о Дебре. В конце концов, когда Бенони почти
потерял надежду найти какой-нибудь вежливый предлог, чтобы
покинуть дом, на помощь ему пришла мачеха.
--Эй, ребята, придется вам отпустить Бенони,-- сказала она,
смеясь, чтобы не разозлить мужчин.-- Я уверена, что ему до
смерти хочется пойти к Аврезам. А они сочтут нашего мальчика
крайне невежливым, если он не отправится к ним в гости в
течение нескольких минут.
Бенони с благодарностью посмотрел на мачеху. Всего лишь шесть
лет назад она заменила ему мать, а Бенони любил эту женщину
как родную.
Отец выглядел разочарованным и хотел уже возразить, но мать
опередила его.
--Я не прошу многого, Хози, ты же знаешь. Ведь Бенони уже
давным давно хотел удрать. Неужели ты не помнишь себя в
восемнадцать лет?
--Ладно, иди, жеребчик,--усмехнулся отец и похлопал сына по
плечу.-- Но не слишком задерживайся. Помни, что посвящение
может начаться в любую минуту! А до этого момента ты еще
должен переделать кучу дел.
Мать нахмурилась, и Бенони почувствовал угрызения совести. Он
помнил, как она рыдала два года назад, когда старший брат ушел
на свою первую и последнюю Тропу Войны.
Бенони извинился, поцеловал мать и пошел в конюшню. Там он
одел гравированное золотом кожаное седло на Красного Сокола --
великолепного чалого жеребца. Затем вывел коня во двор,
крикнул племянникам, чтобы те открыли парадные ворота, и
вскочил в седло.
Не успел юноша опустить ноги в стремена, как услышал крик
глашатая.
--Подожди минутку, Бенони Райдер! У меня есть для тебя
сообщение от совета Кемлбека!
--Глашатай Чонз! Какое сообщение? Надеюсь, ты принес хорошие
вести,-- сказал Бенони, еле сдерживая Красного Сокола,
нетерпеливо переступающего на месте.
--Хорошие или плохие--советую принять их к сведению,-- ответил
Чонз.-- Только что я передал такое же сообщение Джоелу
Вандерту. И он, не раздумывая, поклялся на Затерянных и
Найденных Книгах, что подчинится указаниям Совета.
--Да? -- удивился Бенони.-- Я слушаю.
--Вожди прослышали о ссоре между тобой и Джоелом Вандертом и о
последствиях вашей перепалки. Вожди посовещались и решили, что
вы оба несомненно встретитесь в доме Дебры Аврез. Где,
возможно, попытаетесь пустить друг другу кровь. А потому,
чтобы сохранить вас в здравии для борьбы с навахо -- разрази
их гром -- Совет запрещает Джоелу и тебе, Райдер, видеться с
девушкой до возвращения с Тропы Войны с добытыми скальпами
врагов. И тогда, когда вы станете настоящими мужчинами,
несущими ответственность за свои действия, можете делать что
пожелаете. Но до тех пор...ты слышишь?
--Да,-- угрюмо кивнул Бенони.
Чонз въехал на лошади через ворота и поравнялся с юношей.
Затем глашатай вытащил книгу в кожаном переплете.
--Положи правую руку на Книгу и поклянись, что подчинишься
Совету.
Какое-то мгновение Бенони медлил. Полная луна, показавшаяся
из-за далекой Горы Суеверий, осветила юношу, и стало видно,
как он скрежещет зубами.
--Давай, сынок,-- подбодрил Чонз.-- Я не могу ждать всю ночь.
Кроме того, ты же знаешь, что Совет желает тебе только добра.
--Но могу ли я увидеть ее хоть раз, до того, как уеду? --
спросил Бенони.
--Нет, если только не поедешь к Дебре домой,-- ответил Чонз.--
Отец запер ее в доме. Старик Аврез слегка свихнулся. Говорит,
что ты и Джоел опозорили его дочь, обсуждая ее на публике.
Если бы до посвящения было еще много времени, он бы выпорол
вас обоих.
--Ложь! -- воскликнул Бенони.--Я даже ни разу не упомянул ее
имя! Это все Джоел! Так не честно!
Затем Бенони положил руку на книгу.
--Клянусь Найденным и Затерянным Заветом, что подчинюсь
предназначенным мне указаниям Совета.
--Вот и молодец,--сказал Чонз.-- Удачи тебе на Первой Тропе.
Храни тебя Господь.
--И тебя,-- сказал Бенони. Он проводил взглядом удаляющегося
высокого и худого глашатая, а затем завел Красного Сокола
обратно в конюшню. Юноша расседлал жеребца, но не пошел в дом
сразу. Он хотел сначала заглушить в себе ярость, которая
только разгоралась, подогреваемая образами Дебры и Джоела.
Тогда Бенони стал придумывать всякие изощренные наказания,
которым подвергнет ненавистного соперника, если тот
когда-нибудь попадет ему в руки,-- и почувствовал себя немного
получше. Юноша вернулся в дом и объяснил, что случилось. К
счастью, никто не стал шутить над происшедшим. Отец и зятья
принялись рассуждать о вражде между Райдерами и Вандертами,
особо смакуя кровавые подробности некоторых сражений во имя
чести, которые происходили в далеком и недавнем прошлом между
семействами Финикса.
До сих пор старшее поколение семей Бенони и Джоела
поддерживало хорошие отношения. Они ходили в одну и ту же
церковь и жили всего в нескольких кварталах друг от друга.
Главы семейств вели совместный и взаимовыгодный бизнес.
--Если бы Питер Вандерт входил в наш клан,-- сказал старший
Райдер,-- мы могли бы передать спор на рассмотрение Внутренней
Ложи. Но, увы, такой вариант отпадает. И вообще, ничто не
заставит нас взяться за оружие, пока мальчики не вернутся. А
тогда все будет в руках Господа. Этот Джоел такой задира -- с
самого детства от него одни неприятности. Хотя надо отдать
должное этому сорванцу -- никто не кидает копье лучше него.
Мужчины принялись осыпать Джоела бранью. Бенони не поддержал
их. Было бы некорректно обливать соперника грязью вместе с
остальными присутствующими. Кроме того, он даже вспоминать не
хотел об этом недоумке, а хотел думать о Дебре. Немного
подождав, Бенони извинился и пошел наверх в свою комнату. Там
он намочил полотно и завесил окно, в надежде, что ночной ветер
станет прохладнее, и ему удастся забыться сном. Целый час
Бенони беспокойно метался и ворочался, тщетно пытаясь не
думать о Дебре, и в конце концов заснул.
Бенони снилось, что его захватили навахо. Враги как раз
собирались вылить на него огромный котел с кипятком, а затем
приступить к другим страшным пыткам, чтобы Бенони
прочувствовал, что означает целый котел с бурлящей водой,
навахо для начала пролили на него несколько обжигающих капель.
Этим мучители также пытались лишить юношу присутствия духа и
заставить его молить о пощаде.
Но Бенони мысленно поклялся, что будет вести себя как мужчина,
истинный финикянин, и заставит врагов уважать себя. Когда все
уже будет кончено, навахо пошлют в Финикс сообщение, что белый
юноша, Бенони Райдер, геройски погиб.
И соотечественники сочинят в его честь песню. Об этом узнает
Дебра. Она будет рыдать, но и гордиться им. И Дебра станет
презирать Джоела Вандерта, когда тот придет добиваться ее
благосклонности. Она позовет отца и братьев, которые с
позором выпроводят Джоела из дома и спустят на негодяя собак.
Бенони проснулся и увидел профиль матери на фоне залитого
лунным светом окна, завешенного марлей. Она сидела на кровати,
склонившись над сыном; слезы капали Бенони на грудь.
--Что случилось? -- спросил он.
--Нет-нет, ничего,--ответила она, выпрямляясь и всхлипывая.--
Пришла просто посидеть рядом, посмотреть на тебя немного.
Хотела еще раз увидеть своего сына.
--Ты еще увидишь меня утром,-- сказал Бенони, смущенный и
растроганный одновременно. Он знал, что мать беспокоится о нем
и все еще оплакивает погибшего брата.
--Да, я знаю,-- вздохнула она,-- но я не могла заснуть. Так
жарко, и я...
--Слезы матери охлаждают горячую кровь молодого воина,
выходящего на поля своих первых сражений,--сказал Бенони.-- А
улыбающаяся мать стоит десятков ножей, поражающих врага.
--К чему эти пословицы,-- сказала мать, поднялась с кровати и
посмотрела на Бенони.
--Просто я люблю тебя,-- сказала она.-- Я знаю, что мне не
следует плакать над тобой, потому что если я начну раскисать
-- и ты почувствуешь себя плохо. Но ничего не могу с собой
поделать. Просто хотела еще раз увидеть тебя до того как...
--Ты говоришь так, словно уже никогда меня не увидишь,--
сказал он.-- Думай о смерти, и твой последний день наступит
очень скоро.
--Вечно ты впутываешь эти старые поговорки,-- сказала мать.--
Ну конечно же, я увижу тебя завтра. Просто, тебя так долго не
было дома, я боялась, что ты не вернешься. И уже
никогда...ладно, не думай об этих глупостях. Я делаю то, что
обещала не делать. Ну, я пошла.
Мать наклонилась, нежно поцеловала Бенони и выпрямилась.
--Завтра я останусь дома и поговорю с тобой,-- сказал он.
--Спасибо, сынок,-- ответила женщина.-- Я знаю, как тебе
хочется пойти на рыночную площадь и рассказать друзьям о
Железных Горах. И ты <MI>пойдешь<D> туда завтра, как пошел бы
в любой другой день. Кроме того, у меня слишком много дел,
чтобы тратить время на разговоры. Спасибо тебе, сынок. Я очень
рада твоему предложению и ценю такое внимание,-- ее голос
дрожал так сильно, что Бенони опасался, как бы она снова не
заплакала.
--Спокойной ночи, мама,-- ответил Бенони.
Мать вышла из комнаты. После всего случившегося юноша снова не
мог заснуть, и лишь после долгих мучений наконец-то провалился
в сон. Но в следующее мгновение Бенони показалось, что
бессонница снова взяла над ним верх.
На этот раз луна осветила четыре призрачные фигуры, стоящие
вокруг кровати. Лица мужчин скрывали вырезанные из дерева
маски с вороньими клювами, костюмы украшали черные перья. И
все-таки даже в темноте Бенони узнал в этих людях отца, двух
зятьев и брата матери.
--Поднимайся, сын ворона,-- проговорил приглушенным голосом
отец.- --Пора тебе испытать силу твоих крыльев.
Сердце Бенони бешено забилось, в животе словно завибрировали
десятки струн. Время посвящения пришло быстрее, чем он ожидал.
Юноша думал, что ему дадут неделю на отдых после столь долгого
пути из Железных Гор. Но он также помнил, что посвящение
должно начаться неожиданно, словно лев, выпрыгивающий из
темноты ночи.
Бенони поднялся с постели. Отец завязал ему глаза. Кто-то
обернул талию юноши какой-то тканью, чтобы прикрыть наготу.
Затем его за руку отвели из комнаты в холл. Юноша услышал
тихий плач, и понял, что это плачет мать за закрытой дверью
своей спальни. Конечно же, ее не допустили посмотреть на
мужчин в масках и на сына с завязанными глазами. И,
разумеется, никто не предупредил бедную женщину, что сегодня
ночью наступает время посвящения ее сына. Но каким-то образом
мать почувствовала это. Женщины обладают необъяснимыми
чувствами.
Бенони вывели вниз по ступенькам на открытый воздух. Здесь его
посадили на лошадь, и та побежала рысью. Юноша предположил,
что узду его лошади держит и тянет другой всадник.
Вцепившись в седло, Бенони чувствовал себя крайне беспомощным,
сидя на лошади с завязанными глазами. Что, если его лошадь
споткнется и упадет, и он сам вывалится из седла? Что тогда?
Бенони оставалось только надеяться, что этого не произойдет.
Чувствовал он себя очень беспокойно и тревожно. После
приблизительно получасовой езды лошадь остановилась и кто-то
приказал Бенони спешиться. Спустившись на твердую землю, юноша
почувствовал себя несколько лучше. Ему помогли забраться в
повозку и посадили на длинную скамью. Слева и справа от себя
он ощутил чьи- то голые плечи, руки и бедра, и предположил,
что это тела других посвящаемых.
Повозка дернулась и тронулась, раскачиваясь и кренясь на
поворотах ухабистой дороги. Бенони не разговаривал с
компаньонами, поскольку его предупредили о необходимости
хранить молчание. Поездка длилась около часа. Наконец возница
крикнул ѕТпру!ѕ, и повозка остановилась. Минут пять все
молчали. Только Бенони подумал, что сидение на твердой
деревянной скамейке является частью церемонии, как кто-то
рявкнул:
--Выходите! И молча!
Бенони помогли спуститься с повозки, довели до какого-то места
и приказали стоять и не двигаться.
Барабан начал отбивать монотонный ритм, нагнетающий тревогу
бой продолжался около десяти минут.
Внезапно заиграл рожок. От неожиданности Бенони вздрогнул, но
понадеялся, что никто не заметил столь нервной реакции.
Кто-то сдернул повязку с его талии. Юноша хотел было
возмутиться, но сдержался. Он точно не знал, но слышал, что
непосвященных отпускают в пустыню обнаженными.
Затем Бенони развязали глаза. Он заморгал от яркого света
полной луны и, посколько никто не запрещал, стал оглядываться
вокруг. Он стоял в центре шеренги из двенадцати обнаженных
юношей. Перед юношами стояли множество взрослых, одетых в меха
и перья, лица их скрывали маски животных-охранителей различных
семейств. Один из мужчин шел вдоль шеренги, давая каждому
посвящаемому отпить воды из тыквенной бутылки. Когда бутылку
дали Бенони, он сделал большой глоток, подозревая, что это его
последний глоток перед долгим и трудным путем.
Последовавшая церемония оказалась настолько простой и
короткой, что Бенони не смог подавить разочарование. Он точно
не знал, чего ожидать, но думал, что будет больше барабанного
боя, длинных речей, призывающих посвящаемых пойти в страну
Навахо, добыть как можно больше скальпов, и вернуться, чтобы
получить заслуженные почести и восславить Финикс. Также Бенони
думал, что головы посвящаемых обреют, оставив лишь гребешок
волос, а тела размалюют боевой раскраской. Или что состоится
хотя бы церемония кровопускания, во время которой смешают
кровь присутствующих юношей с кровью старших представителей
семейств.
Но вождь Вако несколькими словами разрушил все эти мечты:
--Ребята, вы вступите на путь такими, какими явились в этот
мир -- обнаженными. Вы пойдете на восток, на север или на юг,
пока не дойдете до вражеских территорий. Там добудете хотя бы
один человеческий скальп. И ваши проблемы -- как найти еду,
воду, оружие и ночлег. После того как вы вернетесь, если,
конечно, вернетесь,-- вас посвятят в мужское братство. Но до
тех пор вы -- лишь неоперившиеся птенцы.
--Если вам кажется сложным, что надо идти в пустыню голыми и
босыми, вспомните, что эта традиция была установлена очень
очень давно. Первая Тропа Войны покажет, кто есть кто. Мы не
хотим, чтобы среди нас размножались хиляки, трусы, тупицы и им
подобные.
--Позднее, осенью, восемнадцатилетние женщины пройдут похожее
испытание в пустыне, разница лишь в том, что им не надо идти в
земли врага.
--Итак, когда начнут бить барабаны, старейшины кланов хлыстами
погонят вас в пустыню, причем в разных направлениях, чтобы вы
не собирались вместе. Но мы не запрещаем вам собираться вместе
позже. Можете делать что угодно за пределами Финикса, где-то
через милю отсюда. Даже убивать друг друга, если захотите.
--Прекрасно,-- фыркнул кто-то рядом с Бенони, который сразу
понял, что это Джоел Вандерт, даже не взглянув в сторону
говорящего.
У Бенони не было времени, чтобы думать о смысле услышанного
замечания, посколько вождь Вако поднял руку, подождал какое-то
мгновение, и опустил ее.
Бешено забили барабаны. Мужчины в масках, гикая и крича,
погнались на юношами. Щелкнул кожаный кнут. Бенони взвился в
воздух от обжегшего ягодицы удара и бросился бежать. Ни один
удар больше не достиг его, посколько никто в Финиксе не бегал
быстрее Бенони. Но за спиной продолжали щелкать хлысты,
раздавались крики, и юноша пробежал еще по крайней мере милю,
пока преследователи не остались далеко позади. Бенони
продолжал бежать рысью, направляясь на северо-восток.
Он собирался преодолеть еще около пяти миль, а затем
поохотиться на сумчатых крыс и кроликов, и обеспечить себя
пропитанием: кровью и мясом. Также Бенони решил поискать
место, чтобы поспать днем. Продвижение ночью являлось
единственным разумным путем. Солнце может иссушить остатки
влаги в обнаженном теле, и тогда кишащим в округе навахо будет
проще заметить одинокого путника. Кроме того, ночью, когда
выходят из нор почти все звери, легче охотиться.
Чтобы сориентироваться, Бенони остановился на вершине холмика,
поросшего малапи, и услышал, или ему показалось, что услышал,
чьи- то шаги среди лежащих неподалеку камней. В то же
мгновение юноша скользнул за большой черный валун, крепко
зажав в руке камень, намереваясь использовать его в качестве
оружия. Человек, или кто бы это ни был, торопился, что весьма
озадачило Бенони. Вряд ли навахо могли подобраться так близко
к Финиксу, хотя это и возможно. Но навахо не производил бы
столько шума. Скорее всего, среди камней пробирался кто-то из
посвящаемых. Или кто-то, кто случайно выбрал такой же путь,
как Бенони, или -- кто-то, специально выслеживающий его.
Джоел Вандерт?
Если даже это Джоел, он безоружен так же как Бенони. И лучше
встретиться и покончить с ним сейчас, чем заснуть и позволить
Джоелу внезапно напасть.
Бенони припал к земле за валуном. Он обладал очень чутким
слухом и мог определить ящерицу, бегущую по песку, а обоняние
позволяло ему почуять кролика, находящегося в четверти мили
против ветра. Бенони тут же определил, что преследователь --
пахнущий потом мужчина. Доносился также запах табака, что
успокоило юношу. Это был явно не Джоел, посколько молодежи
запрещалось курить до возвращения с Тропы Войны с первым
добытым скальпом.
Однако, преследователь мог оказаться и навахо. И весьма
неосторожный, если думал, что Бенони уже ушел далеко вперед.
Человек проходил мимо валуна, Бенони резко выпрыгнул из-за
валуна, в готовности метнуть камень в голову незнакомца, но
тут же остановился и опустил руку.
--Отец,-- удивленно сказал он.
Хози Райдер отпрыгнул, обернулся на звук, махнув зажатым в
руке ножом. Затем расслабился, положил нож в ножны и
улыбнулся.
--Молодчина, сынок,-- сказал он,-- я знал, что ты где-то
рядом. Приятно, что я не застал тебя врасплох. Я бы тогда
весьма сомневался в твоих шансах победить навахо.
--Ты слишком шумел,-- ответил Бенони.
--Я должен был поймать тебя,-- сказал Хози.
--Зачем?
Бенони посмотрел на нож и на мгновение подумал, что отец
собирался облегчить сыну столь трудное задание, отдав ему
лезвие. Но тут же юноша прогнал эту мысль как бесчестную.
--То, что я делаю, не соответствует ритуалу,-- сказал отец.--
В общем- то, я выполняю решение вождей, принятое ими в
последнюю минуту. Буду краток, посколько не слишком хорошо
мешать молодому непосвященному юноше идти по тропе войны.
--Ты знаешь, сынок, что твой старший брат ушел с
разведывательным отрядом около двух лет назад, и мы больше
никогда не слышали о нем. Возможно, он погиб. А может быть,
просто не вернулся домой оттуда, куда ушел. Понимаешь, миссия,
с которой он ушел, была секретной, потому что мы не хотели
волновать наш народ раньше времени. И не хотели, чтобы навахо
узнали о том, что мы собираемся делать в будущем.
--Я никогда не знал, что именно искал отряд Рейфа,-- сказал
Бенони.
--Они искали подходящее место, куда бы мы могли
переселиться,-- сказал отец.-- Такое место, где нет долинной
лихорадки, нет землетрясений, вулканов, полно воды, травы и
деревьев.
--Это...где-то за границей долины?
--Никому не говори о том, что услышишь сейчас,-- кивнул Хози
Райдер.-- Два года назад Совет послал разведывательный отряд,
не разглашая целей этой экспедиции. Мы думали, что подобная
информация может вызвать волнения и беспокойства. В конце
концов, Финикс -- наш дом. Мы живем в пределах тени горы
Кемлбек сотни лет. Некоторые люди не захотят уезжать, даже не
смотря на то, что двадцать лет назад Финикс почти полностью
разрушили землетрясения, и не смотря на двадцать вулканов,
сформировавшихся с тех пор в тридцати милях от города. Такие
упрямцы могли бы причинить множество неприятностей. Все же мы
решили, что, во имя благополучия народа Финикса, должны найти
другой дом.
--Есть еще кое-что кроме лихорадки, которая поражает все
большее количество людей по сравнению с временами моего
детства, кое-что кроме землетрясений и вулканов. Я говорю о
том, что долина может прокормить лишь определенное количество
людей из-за нашей ограниченности в воде. Не смотря на высокую
смертность, численность населения продолжает увеличиваться. И
все больше и больше нам не хватает еды. Конечно, ты никогда не
ощущал это на себе, посколько ты -- сын богатого фермера и
рабовладельца. Но множество людей ложатся спать голодными
каждый вечер. И если недостаток пищи увеличится, а количество
голодающих возрастет...тридцать лет назад я видел Великую
Революцию Рабов.
--Отец, но ведь тогда взбунтовались рабы!
--Так тебе говорили, сынок,-- криво усмехнулся Хози Райдер.--
Эту ложь распространяли так успешно, что даже те, кто знали
правду, теперь верят в сочиненную ими же ложь. А правда
состоит в том, что низшие классы предприняли попытку
штурмовать зернохранилище. И революцию удалось погасить только
после больших потерь и кровопролития с обеих сторон.
Зернохранилища открыли, преобразовали суды и законодательство,
а низшим классам предоставили больше привилегий.
--Низшим классам? -- переспросил Бенони.
--Тебе не нравится это слово? Что ж, так мы и живем -- отрицая
наличие классов общества и подобных вещей. Но пелену с глаз
снять очень легко, надо всего лишь пару раз моргнуть. Вот ты
-- хоть раз в жизни думал о женитьбе на дочери косаря? Нет. Но
неравенство между вольными людьми и рабами существует во всем.
А некоторым людям вообще не нравится сама идея рабства.
--Но раб, отслуживший пятнадцать лет получает свободу и
становится гражданином,-- сказал Бенони.-- И это весьма
справедливо, навахо никогда не освобождают своих рабов.
--Однако после освобождения бывшие рабы присоединяются к
бедным прослойкам общества, их никто не кормит, и, таким
образом, они вообще теряют всю былую обеспеченность. Нет. Но
вообще-то, я не для того бежал и задыхался, пытаясь догнать
тебя, чтобы обсуждать нашу социальную систему.
--Незадолго до того, как началась подготовка к сегодняшнему
обряду посвящения, мы, члены Совета, решили попросить
некоторых из вас расширить и разнообразить ваш первый путь
войны.
--Расширить?
--Да. Но помни, что это не приказ. А предложение. Мы бы
хотели, чтобы некоторые из вас, молодых самцов, добыв скальп
или два, не возвращались в Финикс сразу. Отложи не на долго
купание в лучах своей славы. Кроме того, иди на запад. Ищи
место, где есть вода, возможно, Великую Реку, о которой так
много рассказывают, но никогда не видели наши
соотечественники.
--И когда ты сообщишь нам, что нашел такое место, мы сможем
начать думать о переселении людей, о том, чтобы начать жить
заново на новом месте.
--Вы хотите переселить всех?
--Всех.
--Но, отец, если я сделаю это, я могу не вернуться долго,
очень долго. И...и...а как же Дебра Аврез?
--Ты думаешь, что Джоел Вандерт может жениться на Дебре, пока
ты будешь отсутствовать? -- улыбнулся отец.--Ну и что? Она не
единственная симпатичная девушка в долине.
--Неужели ты никогда не влюблялся? -- изумленно воскликнул
Бенони.
--Шесть или семь раз,-- ответил Хози Райдер.-- И я любил обеих
своих жен. Но если бы я не женился на них, то встретил
каких-нибудь других женщин, женился бы и любил их так же
сильно. Думаешь, я циничен, сынок? Ты просто молод. Но даже
если твое молодое пламенное сердце принадлежит именно этой
блондинке, подумай о почестях, которые тебе окажут, когда
найдешь новую страну для своего народа. Разве может скальп
навахо сравниться с таким подвигом? Дебра станет твоей --
только попроси, впрочем это касается любой девушки в долине.
--Но Джоел может вернуться раньше и завладеть ею! Ты забываешь
об этом.
--Если отец Джоела поймает сына, а, по-моему, ему не составит
труда пойти по следам этого неуклюжего медведя, он скажет ему
то же, что я говорю тебе. Насколько я знаю Джоела, он вряд ли
сможет отказаться от такой великой славы. Он тоже пойдет на
запад.
--Возможно. Но почему совет не думал об этом раньше?
--Тогда бы нам не пришлось выслеживать своих сыновей? Как я
уже сказал, все было решено в одно мгновение. <MI>Конечно<D>,
смешно и нелепо, что мы действуем так внезапно и поздно. Но
Совет решил как можно быстрее воплотить в жизнь эту неожиданно
появившуюся идею, и Вако сказал нам выследить сыновей и
попросить пойти на запад.
Бенони представил, как старики неистово гонятся за юношами,
чтобы передать тем последнее сообщение. И не знал, плакать ему
или смеяться. Испарились величие и значимость церемонии, и
юноша начал сомневаться в мудрости Совета, который уважал всю
свою жизнь.
--Да, я понимаю,-- сказал отец, словно прочитав мысли сына.--
Это нелепо. Но когда ты займешь место в Совете, сынок, то
обнаружишь, что совершаешь такие же дурацкие и поспешные
поступки.
--Не знаю, как насчет подобной разведки,-- сказал Бенони.-- Я
подумаю об этом позже. А сейчас я должен сосредоточить все
силы и мысли на том, чтобы остаться в живых.
Внезапно луна осветила лицо Хози Райдера, на щеках которого
блестели слезы.
--Храни тебя Бог, сынок. И пусть Господь приведет тебя домой
как можно быстрее,-- сказал отец, обнимая сына.
Бенони совершенно растерялся. Хватило уже, что плакала мама.
Ее можно еще простить -- как женщину. Но отец...
Тем не менее, вежливо попрощавшись с отцом и проследив, как
тот исчез среди усыпанных валунами холмов, Бенони почувствовал
себя лучше. Он и не подозревал, что отец так переживает за
него. Мужчины обычно прилагают так много усилий, чтобы скрыть
эмоции, чтобы не показать, что у них вообще есть какие-то
чувства. Хорошо, что никто не видел слез отца. Было бы гораздо
хуже, если бы отец потерял самообладание при людях.
Бенони направился на северо-запад, держа курс на гору
Суеверий, возвышающуюся справа в двадцати милях. Юноша
намеревался выйти на начало Тропы Печи, ведущей к нагорью и в
страну Навахо. Существовало два способа добраться туда. Один
из них -- более легкий, но долгий, по извилистой дороге,
ведущей на юго-запад, а затем обратно на север как раз к
подножию горы Суеверий. Также можно пойти напрямик через
усыпанную камнями, изрезанную оврагами, гористую местность.
Короткий путь означал, что Бенони придется пройти мимо ферм и
города-крепости Мейсах. Даже если он будет идти ночью, очень
вероятно, что его подстрелят, или же спустят собак,
собственные соотечественники. Существует табу на помощь
обнаженным юношам на их первой тропе войны. Человек может лишь
замахнуться, чтобы посвящаемый быстрее вернулся на тропу.
Бывали случаи, когда ребят, выбиравших легкий путь, находили и
убивали или калечили. И никто не сожалел о случившемся. Взятый
в плен юноша считался неподходящим, чтобы стать воином
Финикса.
Преодолев крутые склоны нескольких оврагов, Бенони пошел
напрямик через пустыню. Согласно легенде, один из таких
оврагов служил ирригационным каналом, который вырыли много
веков назад, когда белые люди только пришли в эти земли.
Хохокам -- так называли древних индейцев. Их потомками
являются Папаго и Пима, которые уже давно ассимилировались
среди белого большинства Долины Солнца.
Там где мог, Бенони обогнул несколько небольших гор, и
вскарабкался на те горы, которые невозможно было обойти. К
рассвету юноша прошел около десяти миль.
И наконец тогда, томимый жаждой и голодом, он подумал об
охоте. Для начала, Бенони был необходим нож. Это означало,
что надо найти кремень или какой-нибудь другой твердый камень.
Найти кремень было бы крупной удачей. В этих местах не
существовало более твердых пород камней. Целый час Бенони
напрягал глаза, чтобы разглядеть камни в лунном свете,
подбирал множество камней, отбрасывал, и наконец нашел
кремень. Юноша обколол найденный камень, хотя очень не хотел
шуметь, и придал ему форму грубого режущего устройства,
которое собирался усовершенствовать, когда будет побольше
времени.
Выбрав два небольших камня для метания, Бенони стал искать
зайцев, кроликов, сумчатых крыс, пустынных мышей, или любую
другую дичь, которую смог бы увидеть раньше, чем та обнаружит
присутствие человека.
После часа медленных и молчаливых поисков, он обнаружил стаю
сумчатых крыс. Длинноногие маленькие создания с сильными
хвостами играли в лунном свете в колизее, образованном
лежащими кольцом валунами малапи. Животные подпрыгивали высоко
в воздух, гонялись друг за другом, катались и кувыркались в
пыли, образовывавшей пол колизея. Выждав, пока одного зверька
загнали близко к валуну, за которым он прятался, юноша поднял
руку и метнул камень в беспечное животное.
Шестнадцать лет практики не пропали даром. Метательный снаряд
попал крысе в бок, и та свалилась на землю. Бенони переложил
камень из левой руки в правую и бросил его. От второго удара
зверек перевернулся несколько раз и расстался со своей
маленькой жизнью.
В ту же секунду в колизее не осталось никого, кроме жертвы.
Бенони подбежал, подобрал с земли тушку и разрезал ей горло
кремнем, который заострил час назад. Затем он перевернул
зверька, и поднял так, чтобы кровь стекала в рот. Кровь текла
по губам, подбородку, капала на грудь, но юноша все еще был
слишком голоден, чтобы обращать внимание на такие мелочи.
Позднее он почистит себя песком.
Выпив всю кровь грызуна, Бенони принялся снимать с него
шкурку. Грубое устройство, изготовленное из кремня,
превратило освежевание в трудную задачу. Но юноша не
беспокоился, что повредит шкурку -- мех крысы не представлял
совершенно никакой ценности. Затем Бенони отрезал мускулистые
ноги, вырезал сердце, почки и печень. И принялся жевать теплое
жесткое мясо. Юноша жевал с некоторым отвращением, так вообще
не любил сырое мясо. Но человеку необходима пища, и Бенони не
раз ел только что убитую дичь во время нескольких лет
подготовки к этому и грядущим дням. А зажечь костер -- значило
пригласить навахо перерезать себе глотку и пустить стрелу в
спину -- слишком высокая цена за кусок жаренного мяса.
Бенони осторожно надрезал толстый кактус и, хотя делал это
очень осторожно, несколько раз длинные колючки втыкались ему в
руку. Он выдолбил несколько кусков мякоти и стал их сосать.
Конечно, совсем другое дело -- пить из кружки или ручья.
Фактически, в мякоти влаги содержалось не больше, чем в куске
сырой картошки. Но все же влага была, хотя в очень
ограниченном количестве и горьковатая.
В конце концов, Бенони раскопал лисью нору под деревом пало
верде у края оврага. Свернувшись калачиком в глубине норы,
Бенони настроился на сон и заснул очень быстро.
Но столь же быстро рассвет разбудил юношу светом и жарой.
Мучимый жаждой, он вылез из укрытия, срезал еще несколько
кусков кактуса и взял их с собой в нору. Некоторые из кусков
юноша глубоко закопал, чтобы использовать позднее в течение
дня, другие принялся сосать. Он засыпался песком, чтобы
сократить потерю влаги, и уснул. В течение дня Бенони
несколько раз просыпался и выкапывал мякоть кактуса. И все же
воды, добытой из кактуса, совершенно не хватало, чтобы
возместить влагу, иссушаемую из его тела сухим и обжигающим
воздухом.
На удачу мимо норы Бенони проложила свой извилистый путь
гремучая змея. И все, что ему пришлось предпринять -- схватить
змею за хвост и согнуть ее как кнут. Змея извивалась и
корчилась в тщетных попытках вонзить ядовитые зубы в руку
обидчика. Но юноша быстрым ударом отсек гаду голову, выпил
кровь и съел немного мяса со спины. Все остальное он опять
закопал в песок, поскольку не хотел привлекать внимание
канюков и ястребов, кружение которых могло бы заинтересовать
любопытных навахо.
Птицы не прилетели. Но наползли муравьи. Целый час Бенони
вычерпывал их и пытался разжевать или глотал целиком. В конце
концов насекомые перестали прибавляться, и он снова устроился
спать.
Наступили сумерки. Весь зудящий от укусов насекомых, Бенони
выполз из норы. Приняв песчаную ванну, он отрезал несколько
кусков кактусов и тронулся в путь, держа направление на
северо-запад. Над горой Суеверий восходил огромный и кровавый,
узкий серп луны. Поднимаясь выше в пасмурное небо, луна
становилась меньше и серебристей и достаточно освещала все
вокруг. На ветви кошачьего дерева Бенони нашел гнездо с двумя
спящими крапивницами. Не обращая внимания на вонзающиеся в
руки колючки, юноша подпрыгнул и ухватился за ветку одной
рукой. Другой рукой он замахнулся над гнездом, схватил птиц и
сдавил маленькие тельца, оборвав крики неожиданности и жизни
одновременно. Кровью крапивниц Бенони утолил жажду, а мясо
немного утихомирило урчание в животе. Выплюнув пух и перья,
которые не успел ощипать, юноша двинулся дальше.
Всю оставшуюся часть ночи Бенони быстро двигался к цели. Ближе
к рассвету он нашел погибающее дерево пало верде и немного
задержался, чтобы оторвать каючающуюся ветку. С трудом
открутив ее от ствола, юноша зачистил ветку и заострил конец.
Затем Бенони нашел около двадцати кроличьих нор и принялся
тыкать во внутрь острым концом палки. После нескольких попыток
палка вонзилась в тело животного. Юноша быстро провернул
орудие, шерсть кролика сразу же налипла и плотно намоталась на
зачищенную палку. Бенони вытянул брыкающееся животное из норы
и резко ударил ребром ладони по затылку. Затем разрезал горло
жертвы выпил кровь. На сей раз он потратил больше времени,
чтобы снять шкуру. Разрезав добычу, часть он закопал глубоко в
песок, а остальное съел.
Несколько дней Бенони провел рядом с местом, где поймал
кролика. При помощи жира животного и собственной мочи, он
задубил шкурку, которая хотя и получилась жестче, чем хотелось
бы, но сгодилась для изготовления панамы. Тем же самым
приемом, известным под навахским названием <MI>хааздис<D>, при
помощи заостренной палки, Бенони поймал еще двух кроликов. Из
шкурок он сделал набедренную повязку и пояс. Найдя еще один
кусок кремня, юноша хотел сделать из него острие копья, но
ошибочным ударом придал камню неправильную форму.
Ночью он снова двинулся в путь. По дороге Бенони ел ящериц
чуквалла и геко, пустынных мышей, муравьев, броненосца,
изумрудноспинную гремучую змею и кольцехвостого кота. Один раз
ему удалось поймать пустынную черепаху и выпить воду из двух
маленьких резервуаров, которые находились у нее под панцирем.
Юноша шел в горы, медленно карабкался вверх, преодолевая
высокие холмы и небольшие горы, снова спускался, и опять
энергично брался за новые вершины. Он уже находился выше
уровня Долины, даже когда спускался вниз, и проснувшись к
вечеру пятого дня, увидел последний на своем пути саваро.
Кактус высотой пять футов стоял на склоне горы, ярко
очерченный на фоне заходящегося солнца.
У прямого, как огромная колонна, кактуса одна ветвь была
вытянута в сторону, а другая вниз. Растение выглядело словно
человек, машущий рукой на прощанье.
Повинуясь душевному порыву, Бенони помахал кактусу в ответ. И
никак не мог отделаться от мысли, что, возможно, прощается
навсегда и никогда больше не увидит эти величественные и
немного таинственные растения, которые росли только в Долине
Солнца.
Продолжая подниматься вверх, Бенони вышел к древнему пути,
ведущему вокруг гор, и решил немного пойти по нему. Вряд ли
навахо могли поджидать в таком месте ночью. Даже если и так,
им будет трудно что-либо рассмотреть. Бенони хвастался сам
себе, что, продвигаясь в ночи бесшумно, словно койот, тихо,
словно лев,-- подобен приведению. Кроме того он слышал, что
навахо редко по ночам удаляются от своих стойбищ, так как
боятся демонов и сил зла. С другой стороны, отец говорил, что
все это ерунда, и навахо боятся темноты не больше финикян.
Зато по ночам они часто атакуют отдаленные фермы и одиноких
путников.
Этой ночью Бенони шел по дороге. Время от времени под ногами
скрипел странный, похожий на камни материал, непрочный и
крошащийся при прикосновении. Таким материалом, предположил
юноша, древние мостили Тропу Печи. Отец и другие люди
описывали этот заменитель камня и строили всякие предположения
по поводу его происхождения. Конечно, необязательно все
предположения являются правдой. Но так или иначе, сейчас тропа
стала не той широкой дорогой, какой ее обычно представляли.
Кое-где было так узко, что Бенони проходилось прижиматься
спиной к отвесной скале, и осторожно продвигаться лицом к
обрыву. Но в некоторый местах тропа осталась широкой, хотя и
здесь была усыпана валунами, падающими со скал над дорогой и
частично перегораживающими ее.
Весенние ливни прорезали в тропе овраги и канавки.
С приближением рассвета Бенони сошел с дороги, вскарабкался на
вершину крутого утеса, и нашел место, где бы он мог спрятаться
в норе под тенью железного дерева. Проспав весь день, с
наступлением сумерек, после тщательной разведки, юноша
спустился на тропу. Бенони сомневался, правильный ли путь
избрал. Возможно, гораздо безопаснее было бы проигнорировать
более легкий путь и пойти напрямик через горы и долины. Он
продвигался бы медленнее. Но зато не встретил бы ни одного
<MI>Дайна<D>.???
Он никого не встретил, не слышал ничего, кроме криков ночного
ястреба, завываний рыси, рявканий койота. Несколько раз юноша
пересекал львиные тропы, но это нисколько не обеспокоило его.
С самого детства он видел сотни львиных следов в оврагах и
других местах, но ни разу не встретил живого льва.
На рассвете Бенони взошел на вершину большого холма, заметив
далеко внизу блеск голубой воды.
Он знал, что там должно находиться озеро, лежащее в нескольких
милях от действительно опасных территорий. Легенды утверждали,
что здесь древние когда-то построили плотину -- такую большую,
что голова Бенони кружилась от одной только попытки
представить такую махину. Когда-то это озеро было гораздо
больше, чем то, что он видел сейчас. Древние белые люди ловили
в голубых водах рыбу, плавали (юноша не умел плавать), ходили
на кораблях (что Бенони вообще с трудом мог представить), и
наслаждались всеми прелестями жизни правящей и могущественной
расы. Теперь же навахо, или же сама угроза их нашествия,
опустошили это место.
Все же юноша решил прокрасться ночью вниз, искупаться, смыть с
себя глубоко въевшуюся грязь и вонь пустыни, напиться вдоволь
холодной воды. Около озера можно найти и наполнить водой
тыквенную бутылку и взять ее в дальнейший путь. Его уже
тошнило от крови животных и влаги кактусовой мякоти; горло
пересохло и болело.
Сразу после заката Бенони спустился к берегу озера, но не
бросился сразу в воду, хотя каждая клеточка его тела жаждала
влаги. Юноша чувствовал нечто неожиданное, то, что никогда не
мог представить из- за отсутствия опыта. Боязнь воды.
Впадина между горами была глубокая, а он не умел плавать. Если
нечаянно зайти слишком глубоко, то можно оступиться и навсегда
погрузиться в черные глубины. Эти мысли повергли Бенони в
панику.
Он лег на землю и долго наблюдал, как воды озера плещутся о
камни на берегу. Затем обозвав себя трусом, тряпкой, а не
мужчиной, Бенони зашел в озеро. Очень осторожно одной ногой он
попробовал ступить на покрытое галькой дно, чтобы убедиться,
что там нет ям и обрывов. Зайдя по колено, он решил, что
этого достаточно. Забыв весь испытанный ужас и вздыхая от
удовольствия, Бенони сел и принялся скрести себя руками и
песком, который пригоршнями поднимал со дна. Убедившись, что
смыл всю грязь и пот с тела и волос, он в конце концов
неохотно вылез на берег. Юноша наполнил водой тыквенную
бутыль, которую затем повесил на ремень, сделанный из шкуры
кролика, и вернулся на тропу. За час до рассвета он поймал
ящерицу геко и съел ее сырой, перемалывая зубами нежные
косточки.
Бенони искал место, достаточно отдаленное от тропы, где бы
можно было спокойно переночевать, и вдруг услышал лошадиное
фырканье.
Юноша бросился на землю, полежал неподвижно какое-то
мгновение, а затем скользнул в скудную растительность.
Поскольку фырканье донеслось издалека, и так как он не слышал
никакого другого шума, то был совершенно уверен, что остался
никем незамеченным. Тем не менее, Бенони продвигался очень
медленно и осторожно, взбираясь на небольшую столовую гору над
тропой. Обойдя склон горы, он пересек овраг, и принялся
карабкаться вверх. С этой стороны склон был еще круче, чем
вдоль тропы, поэтому Бенони знал, что лошади и всаднику
придется взбираться по более отлогому подъему со стороны
противоположной той, по которой он взбирался.
Подобравшись к двум большим камням на краю горы, юноша
всмотрелся между ними. И увидел больше, чем ожидал.
Стреноженные четыре лошади и груженый поклажей мул паслись,
поедая редкую т
