Неаполитанская мелодия

На автомобильной площадке свои двери распахнула «Астория».

Кто-то однажды приехал в «Аквариум» на задрипанном «Опеле». Вероятно, хозяин тогда перебрал и решил вернуться домой на такси или переночевать у друзей: зачем искушать судьбу, рисковать жизнью и спонсировать понапрасну ментов?

Но или что-то случилось, или он спьяну забыл, где её оставил, а может, она тогда просто не завелась. Так или иначе, машина осталась, и стояла уже месяц. Её скоро приметили, несколько раз выпивали на капоте «на посошок», а через неделю решили открыть, на пьяный спор, и с этим справился простой перочинный нож.

Сначала там отоспался один, затем второй. Потом обнаружилось, что в ней можно не только ночевать, но и распивать из горла, курить, и даже заниматься сексом. Вскоре этот «отель» стал популярным, и его назвали «Асторией».

* * * * *

За соседним столиком трое работяг перемывали косточки начальству:

– У нас в бабском сортире спёрли лампочку. Новый хозяин недавно перенял бразды правления от папаши, но начальником себя сразу проявил: всех специалистов в первую же неделю поувольнял, на их места пацанов поставил. Решил найти «гадюку», и устроил мероприятие: «Следствие ведут колобки». Ни одна баба не раскололась, и переключился на мужиков: «А не заходил ли ты в женский туалет?»

Второй поинтересовался:

– А где охрана, камеры слежения?

– На камерах – ноль, он их без записи установил, а охрану ещё раньше разогнал. Мог бы поставить на лампочках колпаки с защёлками или сварганить замок, а ключ дежурному отдать. Но он принял кардинальное решение: поставить новую лампочку на клей!

– Но когда-нибудь она тоже перегорит! – удивлённо заметил третий. – Придётся тогда ломать потолок!

– «Не надо нас пугать страшилками! Исполнение проверю лично!»

Они махнули по бокальчику, и другой развил тему:

– А мой хозяин решил построить дом, но показалось, что медленно строят, да ещё балку какую-то спёрли, и подал он на строителей в суд. Но у тех на повестке – бывшие министры, маньяки и наркобароны. Короче, «нерезонансное» дело, и от него отмахнулись. Дошёл до Верховного Суда – его и там послали. И он стал писать: в ООН, всем президентам и даже Папе Римскому: «Демократия в опасности! Спёрли балку, дом не строят, все суды куплены! Объявите им блокаду, не давайте кредитов! Они их разворуют, я всё сделаю лучше!» Никто не отвечал на этот бред, но пришёл ответ от нунция[‡]: «Благодарим за Ваши усилия по защите справедливости. В воскресной проповеди Папа Римский обязательно помолится за Вас!»

Они от души расхохотались и вернулись к пиву.

– Ещё он собирался прочитать цикл лекций в американском сенате: «Состояние демократии в нашей стране, на конкретноым примере: строительство моего дома». Секретарша шепчет: «Туда даже не всех Нобелевских лауреатов приглашают!» А он ей с яростью: «Такие лекции оплачиваются по высшему разряду, на этом можно неплохо заработать!» Немножко с Манделой себя спутал!

Изложить свою трагедию решил и третий:

– Недавно меня босс вызывает «на ковёр»: «Наблюдал за твоей работой. Неплохо, но много времени зря тратишь. Давай подумаем, как увеличить производительность твоего труда: ты находишь документ в компьютере, потом ищешь бумажную накладную, и теряешь драгоценное время!» Хотел возразить, что по зарплате этого не скажешь, но вслух отвечаю: «Да, потому что не всё присылают в электронной форме». Начальник гнёт свою линию: «Есть одна девица, толку мало, но держать приходится, уж очень хорошо языком владеет. Я её поэтому и не уволил, когда она с Рождеством всех наших мусульманских партнёров поздравила. Давай я поручу ей искать для тебя нужные накладные!» Возражаю: «Документы на разных языках, она ни одного не знает, и лежат они в разных папках. Пока буду объяснять, что ищу, потрачу ещё больше времени! И мне трудно с ней, она редкостная хамка». Начальник посмотрел так пристально: «Значит, мои предложения тебя не устраивают. Минус пятьдесят долларов из зарплаты!»

– Неплохо посовещались, подумали – и «достигли консенсуса!» – с горькой улыбкой резюмировал «хранитель лампочек», и они продолжили трапезу.

* * * * *

Ко мне подошёл приятный человек с чашкой кофе в руке.

На вид ему было лет тридцать пять, он был довольно смугл, словно недавно побывал в солярии, и внешне напоминал какого-то знаменитого актёра. Хорошего покроя костюм, модные туфли и трёхдневная щетина, как и положено крутому покорителю женских сердец. Я часто бывал в «Аквариуме», хотя видел этого красавчика впервые.

Но красотки сюда забегали редко, гораздо чаще появлялись безутешные старые девы и домохозяйки бальзаковского возраста, чьи мужья внезапно умотали в командировку.

Остановившись, он спросил на чистейшем русском:

– Можно к Вам присоединиться?

– No problem!

Некоторое время мы молчали, но скоро я не выдержал:

– Вы здесь явно впервые. Ваш костюм предполагает более приличные заведения!

– Я знавал людей весьма состоятельных, которые могли купить себе десяток шикарнейших ресторанов, но предпочитали простые забегаловки. Недавно я поселился неподалёку, захотелось подышать свежим воздухом, и вдруг увидел это заведение.

Он протянул визитку. Красивым типографским шрифтом там было отпечатано одно слово: «Дамиано». И ни адреса, ни телефона, ни рода занятий!

У меня тоже была карточка, но я её зажилил: в социальной иерархии такой человек стоит намного выше, поэтому выкинет мою картонку при первой же возможности.

– Судя по имени, Вы итальянец?

– Не совсем: мои предки греческого происхождения, хотя я родился и вырос в Неаполе.

– Понимаю: сицилийцы не любят, когда их называют итальянцами, а ещё припоминаю, что и Неаполь когда-то был целым государством, причем немаленьким. По работе мне приходилось общаться с потомками Юлия Цезаря, и я даже пытался изучать их язык. Но сами итальянцы неохотно изучают чужую словесность, даже английскую, а Вы говорите по-русски совершенно свободно!

– Это несложно, здесь вас много!

В нашей столице действительно немало моих соплеменников, но их диалект отличался от того, который я сейчас слышал. Мой знакомый говорил на языке, который преподают в литературных институтах, на котором говорят дикторы телеканалов, и который одинаково понятен в любом уголке бывшего Союза.

Эрудиции Дамиано оказался необыкновенной Он поведал много нового и о христианизации Руси, и о тевтонских рыцарях, и о вчерашних событиях в Палестине. Он излагал иногда и парадоксальные теории, приводя в качестве доказательств малоизвестные факты, но при этом ничего не утверждал категорическим тоном.

Если я «плавал» в теме, то слушал, а если «что-то, где-то и когда-то» об этом слышал и пытался вставить комментарии, получал очень чёткие разъяснения и поправки:

– Это совсем не так Тот пожар случился спонтанно, и оказался он для Нерона совсем некстати. Он потратил огромные средства на строительство инженерных сооружений, начатых ещё при Тиберии. Наступил «дефолт», в результате чего Нерон резко потерял популярность. Он приказал своему учителю Сенеке, когда тот надоел ему, покончить жизнь самоубийством, а потом это случилось и с ним самим. И хотя он даже на смертном одре пытался сочинить эпитафию себе, он не искал вдохновения в таких вещах, как пылающий Рим. И у него алиби: в день возникновения пожара он находился в 50 километрах от Рима.

* * * * *

Профессор Хиггинс с первой же фразы определял, что его собеседник – «кокни», а другому с третьей ставил другой диагноз: тот прослужил пять лет в Индии.

Дамиано же говорил по-русски так, что я засомневался, что беседую с иностранцем.

У многих народов есть выражения, по которым они безошибочно отличают чужака от своего, и так погорело немало лазутчиков. Есть такой приёмчик и у итальянцев, и как бы невзначай, я процитировал:

– «Земную жизнь пройдя до половины, я очутился в сумрачном лесу»[§].

Пару раз я произносил это там, где «макаронниками» и не пахло. В первый раз джентльмены в галстуках заспорили, откуда эта цитата: из сочинений Маркиза де Сада или перевод Лермонтова кого-то из немецких романтиков.

В другой раз, в компании «без галстуков», мне просто набили морду и велели «не умничать», иначе увижу себя «в сумрачном лесу», привязанным к «сосне одинокой»!

Дамиано же ответил, тоже как бы невзначай:

– «Страшно, кругом дикие звери – вокруг аллегории пороков; и деться некуда совсем!»

Сомнений нет: напротив сидит истинный уроженец Апеннин!

* * * * *

Вдруг Дамиано прервал повествование на полуслове и посмотрел мне в глаза.

Видимо, он там что-то увидел, потому что сказал чуть ли не приказным тоном:

– Перейдёмте на веранду, там тише, и курить разрешено. Купите бутылочку навынос, потом не пожалеете!

Я с радостью согласился, мы пересели, и Дамиано вернулся к истории Италии.

Он рассказывал о Диоклетиане и Каракалле, Папах Римских и семейках Борджиа и Медичи, и я готов был просидеть здесь до утра.

Но Дамиано, дойдя до Торквемадо Тассо, вдруг прервал речь, посмотрев на часы:

– Мне пора, да и Вам советую. Выпить есть, консервы какие-нибудь найдёте, а здесь не всегда бывают приятные компании!

Да, принявших хорошую дозу частенько избивают и чистят их карманы, особенно ночью. Я это знал по личному опыту.

За соседним столом расположились гопники, и вся их компания была наглядной рекламой презервативов. Молодой хлыщ угощал корешей водкой, и, сплёвывая прямо на пол, хвалился, что бабушка завещала дом именно ему, а не матери, и теперь он полный властелин всего. И если мать пыталась отказать ему в деньгах на выпивку, он брал её за шиворот: «Я хозяин, и могу выкинуть тебя, суку, на улицу, если захочу!»

И та покорно доставала кошелёк.

Ну почему двадцать лет назад здесь не было Ирода? За убийство такого младенца, клянусь, поставил бы ему свечку!

* * * * *

Дамиано исчез, и я даже не слышал звука шагов.

Допив бокал, я направился к остановке и закурил на скамеечке. Послышался дикий вой, и чёрный BMW на огромной скорости не вписался в поворот, с разгону перескочил через бордюр и влетел прямо в стенку заведения.

Стекло разлетелось в один момент, а машина пропихнула столик до самой стойки, заехав корпусом внутрь. «Бумер» въехал именно в то место, где мы до этого сидели, и если бы этот «неаполитанец» не предложил пересесть, мне бы уже «намазывали лоб зелёнкой». Подойти поглазеть поближе? Нет, лучше уносить ноги!

Сейчас начнутся опросы, вызовы в полицию и прочая тягомотина. Ситуация ясна до безобразия, очевидцев и без меня хватает, а мне смертельно хотелось спать!

Первой приехала полиция, затем «скорая». Санитары сначала суетились, но врач потрогал пульс водителя, раскрыл его веки и заглянул в зрачки. Махнув рукой, он закрыл чемоданчик – и началась протокольная церемония.

Я отпил прямо из горла, сердце бешено колотилось.

Встречу ли я ещё своего спасителя? Мне стало стыдно, что я не дал визитку.

«Кстати, где она?»

Но её не было. Наверное, выронил, когда расплачивался, а может, потерял в туалете.