Библиографическая концепция

С библиографической ориентацией связано появление первых научных рефлексий по поводу книги и науки о ней. Библиографическую ориентацию в формировании обобщенного знания о книге последовательно прослеживает К.Р. Симон в монографии «История иностранной библиографии», анализируя не только фактическую и фактологическую историю становления и развития библиографии во всех регионах и странах мира, но и теоретические воззрения библиографов в трактовке сущности библиографии и ареала ее компетентности: «К концу XYIII века появляются первые попытки определить понятие "библиография", установив место библиографии в ряду других отраслей научной деятельности и требования, которым должны удовлетворять лица, специализировавшиеся в этой области. Характерно, что библиография, совпадающая для того времени с книговедением, возникла в среде лиц, причастных к библиофильским увлечениям эпохи; этим лицам, имевшим дело с книгой как объектом материальной культуры, было свойственно стремление отграничить библиографию от смежных с нею видов научной деятельности: истории, науки, истории литературы и т. п.".[4]

Автором первой монографии по теории библиографии, а точнее по книговедению, был основоположник австрийской библиографии Михаэль Денис (1729-1800). Сначала она называлась «Очерк библиографии». Потом М. Денис переработал ее, объединил с другой своей монографией «Очерк истории литературы» и издал под общим названием «Введение в книговедение». Часть, названная «Очерком библиографии», по содержанию представляет собой изложение истории письменности и литературы. Давая собственную классификацию наук, М. Денис помещает библиографию в класс «филология» и включает в библиографию «дипломатику», «типографику», «библиотековедение» и «каталоги книг». Анализируя сочинения М. Дениса, К.Р. Симон считает, что это была «не книга по теории библиографии, а общее руководство по книговедению с сильным библиофильским оттенком. Оно предназначалось главным образом для коллекционеров книг из категории светских людей (в предисловии Денис прямо указывает, что знание книг «украшает дворянина»)».[5]

Первым собственно теоретическим сочинением по библиографии было «Рассуждение о библиографической науке» французского библиографа, книговеда и издателя, историка типографского дела Нэ де ла Рошеля (1751-1837), помещенное в «Поучительной библиографии» Дебюра. Библиографическую науку Рошель называл наукой познания книг и, сопоставляя ее с другими науками, трактовал как всеохватывающее знание о книге. В его трактовке библиография распадается на две части. Одна совпадает с историей литературы; вторая, относящаяся к «механизму типографского дела», именуется «технической» и раскрывается как история типографского дела. К.Р. Симон, называя Нэ де ла Рошеля первым теоретиком библиографии, отмечает противоречия в его взглядах: «значение библиографии всячески им превозносилось, а непосредственные задачи, которые он перед нею ставил, сводились, в основном, к установлению редкости и ценности той или иной книги, того или иного издания».[6] И подчеркивает как весьма примечательную для становления обобщенного книговедческого знания мысль успешного о необходимости издания «элементарного руководства по познанию книги».

С Нэ де ла Рошеля начинает развиваться теория библиографии в собственном значении этого слова; библиография трактуется расширительно; последующие теоретики так или иначе обсуждают состав областей знания, входящих в библиографическое знание. Примечательно, что в XYIII в. расширение библиографии происходит не только за счет присоединения к ней смежных дисциплин (палеографии, дипломатики, истории литературы), но и за счет собственно книговедческих знаний, ранее таковыми не считавшихся. Так, французский библиограф периода Великой французской буржуазной революции Анри Грегуар (1750-1781), возглавлявший Бюро библиографии в Комитете общественного образования, считал, что «библиография есть наука книготорговца, состоящая в знании заглавий книг и цен, которые они имеют в книжной торговле».

На исходе XYIII в. библиография становится не только сферой практической деятельности и теоретических рассуждений, но и предметом преподавания, что заставило конструировать ее как учебную дисциплину.

В 1800 г. профессор Луи Кост объявил курс библиологии, понимаемой как наука о книге, и разработал программу. С именем Луи Коста связывают и появление термина «библиология» для обозначения книговедческого знания.

Библиологию Луи Кост разделил на три части: 1) библиография в научном смысле; 2) библиографическая классификация: 3) наиболее рациональные способы чтения книг и усвоения их содержания.

В 1799 г. Франсуа Хавьер Лэр (1738-1809) начал читать свой курс, который состоял из четырех частей: 1) история письменности от древнейших времен до изобретения книгопечатания; очерк палеографии; 2) история книгопечатания до середины XII в.; инкунабуловедение; 3) способы распознания редких книг и исправных экземпляров, а также способы более совершенных классификаций; 4) о методе наилучшего использования книги.

Так история книги начала постепенно обособляться в границах расширительного толкования библиографии и появился термин «библиология».

Французский библиограф, библиотекарь и теоретик Этьенн Габриэль Пеньо (1767-1849) не только осознанно использует термин «библиология», но и раскрывает его содержание в отличие от содержания понятия «библиография». Это сделано в «Предварительном рассуждении» к составленному им «Толковому словарю по библиологии». Причем и библиографию и библиологию он понимает как научные дисциплины. Библиография занимается описанием и классификацией книг. Библиология — это «своего рода систематическая энциклопедия письменности, которая кратко и описательно трактуя о всех произведениях духа, указывает каждому из них место, принадлежащее ему в общей библиотеке. Библиология как теория библиографии дает анализ приведенных в систему человеческих знаний, их взаимоотношений, углубляет все частности, касающиеся искусства слова, письма и типографии, раскрывает летопись мира письменности, чтобы проследить шаг за шагом успехи человеческого разума»[7]

Иными словами, предметом библиологии Э.Пеньо считает не только внешнее описание книг и других письменных документов, но и их содержание, а потому библиологию возводит до универсальной науки. Универсализация библиографии надолго станет традиционной в науке о книге и в конечном итоге затруднит выявление предмета собственно книговедения, расширяя его безгранично, поскольку в него через содержание всех памятников письменности вводится содержание всех наук, отраженных в этих памятниках.

Хронологически библиографическую концепцию в конструировании обобщенного знания о книге подхватило польское книговедение, развивающееся в русле тенденции к обобщению книговедческих знаний в границах единой науки. Основоположником такого подхода к трактовке науки о книге историограф польского книговедения Е.Л. Немировский называет Павла Ярковского (1781-1845), деятельность которого проходила на территории нашей страны.

Подлинным классиком польской науки о книге в современном понимании, но под названием «библиология»=»библиография», считается Иоахим Лелевель (1786-1861), который включал в библиологию библиографию; науку о рукописях, или «графику»; науку о печатной книге, или «типографику»; науку о библиотечной книге. В этой конструкции примечательно, что объединяющим началом выступает не описание книги, а сама книга и в науку входит не «наука о библиотеке», а «наука о библиотечной книге».

Теоретические взгляды и концепции книговедческого знания в их последовательной исторической смене в трудах польских книговедов-теоретиков В. Богаткевича (1798-1831), К.Ю.Т. Эстрейхера (1827-1908), В. Гурского (ок. 1824-1878), Стефана Вртель-Верчинского (1886-1963), К. Пекарского (1893-1944), А.Т. Лысаковского (1895-1964), М.Я.Л. Руликовского (1881-1925), Я. Мушковского (1882-1953), К.Будзыка (1911-1964), К.Гломбиовского рассмотрены достаточно подробно в историографической монографии К. Мигоня и в обзоре

Е.Л. Немировского.[8] Не пересказывая содержания этих источников, подчеркнем еще раз, что для польского книговедения характерно стремление к конструированию обобщенного книговедческого знания.

Особенно отчетливо это просматривается в теоретических работах С. Вртель-Верчинского, который в монографии «Очерк теории библиографии» (1951) писал, что книгой кроме теории библиографии (библиологии), понимаемой им как обобщенная и обобщающая наука о книге, занимаются и другие научные дисциплины, особенно история литературы, история искусства, история науки, однако сущность библиологии состоит в том, что она «соединяет в себе разные взгляды на книгу, уточняет, координирует, группирует их и пытается познать книгу в ее логической и методологической целостности».

Библиографическая ориентация с уклоном в историю книги была характерна в XIX в. для немецкого книговедения. Среди ранних представителей этого направления историографы науки о книге называют Фридриха Адольфа Эберта — библиотековеда, теоретика библиографии, библиографа-практика, палеографа. В качестве основных теоретических работ Ф.А. Эберта К.Р. Симон указывает: предисловие к составленному им «Всеобщему библиографическому словарю» (1821) и статью «Библиография» в «Энциклопедии» Эшара и Губера (1823). В последней Эберт трактует термин «библиография» как «название той науки, которая занимается изучением произведений письменности всех времен и народов как таковых, а равно познает их в соответствии с отдельными внешними обстоятельствами». Соответственно он разделяет библиографию на «чистую» и «прикладную». Задача «чистой» библиографии показать наличие произведений письменности, показать то, что есть. При этом Эберт различает виды «чистой» библиографии, выделяет то, что в сегодняшней терминологии может быть квалифицировано как универсальная, национальная, региональная, ретроспективная, отраслевая библиография.

Иными словами, Ф.А. Эберт первый называет некоторые критерии систематизации библиографии: «Прикладная библиография подходит к книгам под определенным углом зрения она объясняет коллекционеру и книготорговцу причины, по которым то или иное издание имеет определенную ценность. Для этих целей библиограф пользуется многими вспомогательными для него дисциплинами: хронологией, палеографией, историей книгопечатания и другими».[9] Здесь К.Р. Симон отмечено, хотя и не прокомментировано, два очень важных момента в истории развития книговедческого знания, и, в частности, в истории взглядов на состав книговедения, его междисциплинарную организацию и взаимоотношения с другими науками.

Во-первых, Ф.А. Эберт считает историю книгопечатания смежной с библиографией дисциплиной, а не отождествляет их под названием «библиография». А во-вторых, к разделению библиографий на «чистую» и «прикладную» его привело размышление над тем, что книгу в библиографии можно рассматривать, учитывать, библиографировать как продукт материальной культуры и как продукт духовно-научной, художественной ценности. И ту и другую библиографию Ф.А. Эберт считал «надежным измерителем» уровня культуры страны в ее историческом развитии, т. е. впервые выразил мысль об общественном значении библиографии.

Теоретические воззрения Ф. А. Эберта оказали огромное влияние на развитие книговедческой мысли не только в Германии, но и в России, где библиографическая научная рефлексия по поводу книги стала исходным пунктом формирования и развития обобщенного книговедческого знания. Тем не менее для немецкой книговедческой школы более характерной всегда была библиотековедческая парадигма в конструировании обобщенного знания о книге.

Немецкую библиографическую и историко-книжную трактовку книговедения в общих чертах и тенденциях прослеживает в своем обзоре Е.Л. Немировский — от ее зарождения до наших дней. Более детализированный фактологический материал содержат опубликованные в сборнике «Проблемы общей теории книговедения»[10] статьи немецких книговедов: Г. Люльфинга, Г. Зихельшмидта, Г. Грундмана, П. Глотца, В.Р. Лангебухера. Бытовала и бытует в немецкой специальной литературе и библиографическая трактовка совокупного знания о книге. В последние десятилетия наметилась книготоргово-социологическая с коммерческим уклоном ориентация книговедческих исследований в связи с заинтересованностью крупных издательско-книготорговых объединений и корпораций в изучении социологии книжного рынка. Однако в «академической» науке о книге» для обозначения всего комплекса книговедческих знаний предпочтение отдается термину «библиотековедение.