Е. В. Якимова

ГЕРОНТОЛОГИЯ В ДИНАМИЧЕСКОМ ОБЩЕСТВЕ: РЕФЕРАТИВНЫЙ ОБЗОР¹

Профессор социологии и руководитель академической програм­мы по социальной геронтологии Ларе Торнстон (университет Уппсалы, Швеция) сопоставляет существующие в литературе тео-

¹ Якимова Е. В. Торнстон Л. Геронтология в динамическом обществе // Соци­альная геронтология: Современные исследования. — М.: ИНИОН РАН, 1994. — С. 58 — 68. (Tomston L. Gerontology in a dynamic society // Ageing and life course transitions / Hareven Т.К., Adams K.J. - N.Y.: Guilfordpress, 1982. - P. 183-219.)

ретические подходы к проблемам старости и социального поло­жения престарелых и предлагает свою концепцию геронтологи-ческого знания как «динамической дисциплины в динамическом обществе». Автор определяет геронтологию как науку о процессе старения в его биологическом, психологическом и социальном аспектах. Поскольку специфика восприятия старости одновременно приписывает и пути разрешения проблем престарелых, научные дефиниции геронтологических категорий опосредованно влияют на социальные интерпретации старости, доминирующие аттитю-ды и социально-политические программы. Таким образом, «из­бранный нами способ определения геронтологической проблема­тики делает нас ответственными за создание особой геронтологи­ческой реальности» [с. 184].

Эту реальность можно рассматривать как увеличивающуюся со­вокупность потерь или «утрат» — экономических, психологичес­ких, социальных, индивидуальных, которые означают неизбеж­ную личностную зависимость в старости. Именно такой пессими­стический подход преобладал до последнего времени в работах геронтологов. Однако старость имеет и другую сторону: это своего рода кульминационный момент пожизненной аккумуляции опы­та и знаний, который может (и должен) стать толчком для высво­бождения интеллектуального и личностного потенциала пожилых. Поэтому в геронтологических исследованиях должны найти отра­жение оба аспекта старости как взаимосвязанные и уравновеши­вающие друг друга процессы.

Понятие «высвобождения ресурсов», которое должно стать от­правным пунктом гуманистической геронтологии, тесно связано с популярной среди социальных исследователей теорией «каче­ства жизни». Обычно в рассуждениях о качестве жизни престаре­лых преобладают негативно-превентивные моменты; речь идет пре­имущественно о предупреждении болезней, смягчении изоляции и т. п. Понятие высвобождения ресурсов позволяет дать более оп­тимистическую программу улучшения качества жизни в старости. Активизация «связанного» личностного потенциала пожилых мо­жет протекать в нескольких направлениях. Во-первых, возможна трансформация внешних и внутренних ограничений, преобразо­вание их в актуальные личностные возможности (подобно тому как ирригационные сооружения преобразуют разрушительную или бесполезную силу реки в целенаправленную оросительную систе­му). Во-вторых, необходимо избавиться от традиционных ценност­ных запретов, связанных, например, с отношениями поколений на рынке труда. Наконец, нужно преодолеть мифы и догмы соци­ального окружения, которые вынуждают престарелых разрушать привычные социальные связи.

Концепция высвобождения ресурсов имеет также много обще­го с концепцией межпоколенного «обмена» (ресурсами, опытом,

знаниями, навыками), который возможен как на уровне инди­видов, так и между разными возрастными группами. Вслед за Ф.Ариесом автор подчеркивает, что хронологические рамки и социопсихологические характеристики возрастных групп носят подвижный и исторически изменчивый характер. <...> Престаре­лые не могут быть рассмотрены в качестве гомогенного социаль­ного образования. Более того, они не могут быть отнесены к со­циальной группе в социологическом значении этого понятия, так как старики не разделяют чувства групповой идентичности как основной детерминанты их социальных интеракций.

Развитие теоретического знания о старости и престарелых пред­полагает разработку геронтологической парадигмы. Формирова­ние такой парадигмы в геронтологии как социальной науке свя­зано с неоднозначным пониманием сущности проблем, связан­ных с процессом и результатом старения, и различными способа­ми их решения. Торнстон выделяет пять основных парадигм, в рамках которых осуществляется сегодня теоретическое осмысле­ние старости. Первая из них связана с интерпретацией социальных проблем в терминах социальной патологии. С этой точки зрения трагедия старения заключается в том, что индивид перестает от­вечать критериям «нормы» (нормальности) в физиологическом, психологическом, коммуникативном, производственном и про­чих отношениях. Независимо от того, каким образом исчисляют­ся здесь нормативные критерии (на основе статистической нор­мы, медицинских или психосоциальных стандартов либо мате­риальных предписаний), «патологическое» измерение социальных проблем престарелых ограничивает их решение уровнем отдель­ного индивида, без каких-либо рекомендаций, касающихся пе­рестройки социальных отношений и структуры. Антиподом этой парадигмы является модель, где точкой отсчета выступает уро­вень организации социального целого, степень взаимосвязи его частей. Соответственно источником социальных проблем будет здесь нарушение стройности социальной системы, ее дезоргани­зация. Применительно к положению престарелых в современном западном обществе можно говорить о разрушении вследствие ин­дустриализации и урбанизации традиционного образа жизни и порожденного им образа старости как синонима житейской и профессиональной мудрости. С этих позиций решение социальных проблем престарелых предполагает те или иные макроструктур-

ные изменения.

В рамках третьей парадигмы социальная проблема понимается как явный или скрытый конфликт ценностей. Проблема старения заключается, таким образом, в неизбежности непрерывного кон­фликта между потребностями индустриального рынка, нуждаю­щегося в притоке свежей рабочей силы, и стремлением старею­щего индивида актуализировать ценность своего социального и

личностного «я» посредством продуктивного труда. Четвертая па­радигма рассматривает возникновение социальных трудностей через призму концепции девиантности. Пассивность стариков, их социальное отчуждение, уход в себя и тому подобные атрибуты старости трактуются в данном случае как варианты отклоняюще­гося поведения. Пятая модель базируется на теории «наименова­ния»; проблемы старости интерпретируются здесь как следствие неадекватного ее восприятия или «навешивания ярлыков» (ста­рый, слабый, больной, бедный и т.п.).

Не все существующие геронтологические теории развиваются в пределах названных парадигм. Исключение составляют, напри­мер, попытки понять феномен старения с позиций концепции жизненного цикла или в терминах символического интеракцио-низма. Само по себе обилие подходов к изучению старости и по­ложения престарелых свидетельствует об активных теоретических поисках. Однако исследователи редко отдают себе отчет в том, какой именно парадигмы они придерживаются. Эта теоретическая неопределенность не может не сказаться на предлагаемых ими социальных рецептах помощи пожилым. <...>

Автор предлагает следующую модель социальной геронтоло­гии, которой руководствуются в своей работе социологи универ­ситета Уппсалы. Эта модель включает три уровня. Первый или низший уровень анализа (микроуровень) охватывает процессы фи­зического и психологического старения, присущие отдельному ин­дивиду. Этот уровень объединяет две взаимосвязанные сферы ис­следования — медико-биологическую и психологическую. Следу­ющий (средний) уровень означает перемещение фокуса исследо­ваний с психофизиологических параметров индивидуального ста­рения на процесс старения личности как члена группы и пережи­вание опыта старости в непосредственном социальном окруже­нии. Наконец, третий (высший) уровень геронтологического зна­ния — макросоциальный. Здесь анализируются такие явления, как воздействие на процесс старения доминирующего способа произ­водства, характер семейных связей, жилищных условий, рели­гии, распределения экономических ресурсов и политической вла­сти, уровня социального благосостояния, темпов научно-техни­ческого прогресса.

Все три уровня находятся в сложных отношениях взаимной за­висимости; в свою очередь, внутри каждого из них существует целый комплекс взаимовлияний между разными параметрами ста­рения. Однако, несмотря на очевидную связь, которая существу­ет, например, между типичными заболеваниями пожилых и уров-|нем индустриального развития общества или между распростра­ненными стрессовыми состояниями престарелых в определенных социальных группах, геронтологические исследования до сих пор носят «узковедомственный», разобщенный характер. <...>

Макротеоретический анализ — это важнейшая часть социаль­ной геронтологии. Традиционный интерес для социологов пред­ставляет воздействие макросоциальных факторов на положение престарелых и доминирующий образ старости. Так, в ряде работ было показано, как характерное для современного общества пре­имущественное распространение знаний среди молодежи в соче­тании с высокими темпами научно-технического развития и со­циальных новаций постепенно разрушило устойчивую ассоциа­цию между старостью и авторитетом, заменив ее образом старо­сти как жизненной фазы, достойной презрительного сожаления. Гораздо меньше внимания в работах геронтологов уделяется об­ратному процессу, т.е. социальным воздействиям общественных групп и отдельных индивидов, которые подготавливают транс­формацию ценностей и социальные связи на уровне макрострук­туры. Как правило, геронтологи ограничивают изучение значи­мых перемен в положении престарелых социально-психологичес­ким анализом на уровне группы.

Диалектическая взаимосвязь различных параметров старения и старости... должна найти отражение в теории, тем более что клас­сическая социология обладает здесь богатыми традициями, до сих пор не востребованными геронтологией. «Расширение теоретиче­ского горизонта и связь между разными уровнями анализа являет­ся фундаментальной потребностью геронтологии, если она хочет развиваться в динамической перспективе» [с. 192]. В противном слу­чае ее ожидает незавидная участь «статической дисциплины», где произвольно собраны разобщенные концепции, исследования и рекомендации.

Другим фундаментальным основанием «динамической герон­тологии» должны стать «процессуальный подход» и принцип изменения в самом широком его толковании. В контексте со­временной западной цивилизации процесс старения следует рас­сматривать в трех временных перспективах: а) как последова­тельность индивидуальных возрастных изменений; б) как сме­ну поколений; в) как процесс исторического развития. Инст­рументами анализа здесь могут быть понятия возрастной когор­ты и жизненного цикла. Популярный среди геронтологов ко-гортный анализ позволит получить адекватные результаты только в том случае, если различия возрастных когорт будут соотнесе­ны с условиями индивидуального развития в течение жизнен­ного цикла, с одной стороны, и с историческими условиями, внутри которых происходит развертывание жизненного цикла, — с другой.

Преимущество динамической перспективы состоит, таким об­разом, в том, что она позволяет осмыслить специфику наблюда­емых этапов жизненного пути как результат текущих социальных процессов.