Глава III

Тем временем на Прайдроке Нала почувствовала неладное. Она металась по пещере туда-сюда, пока её не попыталась успокоить её мать — Сарафина:

— Дочка, успокойся, прошу тебя. Может быть, тебе просто приснился кошмар ночью?

— Нет, мама, — повернулась к ней Королева. — Я чувствую, что что-то должно произойти... нехорошее. Симба должен уже вернуться!

— Может, он просто разговаривает с Кову, — предположила старая львица.

— Я не доверяю этому льву, — отрезала Нала. — Я знаю, что он сын Зиры, а вдруг он заманил Симбу в ловушку?

Беспокойство ощущала и молодая принцесса. Киара сидела на краю выступа, наслаждаясь солнечным теплом, но её настроение было иным. Недавно ей приснился странный сон, в котором она с Симбой сначала шла по саванне, а затем неожиданно обстановка сменилась. С обеих сторон встали отвесные стены ущелья, которое перегораживала плотина, представлявшая собой нагромождение брёвен и сдерживавшая огромные массы воды по ту сторону. Отец и дочь оказались прямо перед ней. Симба, погрустнев, повернулся к дочери и тихо сказал:

— Прости, Киара... Здесь мой путь и заканчивается.

В этот момент множество брёвен покатились сверху прямо на них. Киара закричала и проснулась в холодном поту...

Картина сна снова возникла перед глазами. Молодая львица странно вздрогнула и, пошатнувшись, чуть не упала на бок. Удержавшись на лапах, Киара быстро направилась к спуску с Прайдрока. Заметив дочь, Нала крикнула:

— Киара, ты куда?

— Я должна идти! — выкрикнула львица, переходя на бег. — Папа в беде, я чувствую!

Сарафина подошла к спуску, провожая взглядом внучку. А Королева почти со слезами произнесла:

— Нет, я не могу спокойно сидеть здесь! Симба в беде!

Через несколько мгновений Нала побежала за Киарой, но прибежали они к месту событий слишком поздно. Зазу сообщил им о нападении на Симбу как раз в тот момент, когда они отошли от Прайдрока совсем недалеко и когда Симба уже испустил последний вздох...

Казалось, весь воздух в ущелье был пропитан запахом разыгравшейся трагедии. Вокруг стояла абсолютная тишина, нарушаемая лишь слабым журчанием прорывающейся из-под брёвен воды, и с тихим шорохом продолжали падать вниз мелкие деревянные щепки. Кову, опустив голову, продолжал молча и неподвижно сидеть рядом с мёртвым львом, принявшим такую ужасную смерть. Молодой лев тяжело переживал случившееся, хотя его вины здесь не было. Убийца Короля уже получил своё, но и его было жаль не меньше — всё-таки Нюка был Кову братом...

— Что же я ей скажу? — прошептал молодой лев себе под нос.

Тут сверху раздался крик:

— Папа!

Кову поднял голову и почувствовал, что его сердце сжалось в комок. На самом краю обрыва стояла Киара, её испуганный и слегка безумный взор был устремлён вниз. Увидев Кову рядом с неподвижно лежащим отцом, она крикнула ещё громче:

— Папа! Нет!

Быстро повернув голову влево, молодая принцесса заметила невдалеке спуск вниз. Резко сорвавшись с места и подняв облачко пыли, она бросилась туда. Нала, услышавшая панический крик дочери, почувствовала, что её сердце словно пропустило один удар. Не чувствуя под собой лап, Королева понеслась вслед за Киарой. Дочь Короля, стремительно направляясь вниз, не заметила камня и, споткнувшись об него, покатилась по склону. С лёгким вскриком упав, она тут же вскочила и побежала к Кову и Симбе.

— Кову, что случилось? — выкрикнула она, резко остановившись перед молодым львом.

Её взор упал на окровавленного и неподвижного отца. Киара почувствовала, что в её груди что-то больно сжалось, затем, медленно переставляя одеревеневшие лапы, подошла к отцу и легонько толкнула носом его подбородок.

— Папа? — тихо позвала она Симбу. — Пап, ты чего?

Но никакого ответа от Симбы последовать уже не могло. На миг в душе молодой львице шевельнулась детская надежда, что её могучий и сильный отец сейчас откроет глаза, одарит её своей незабываемой улыбкой... Но она тут же рухнула, стоило Киаре коснуться лапой его мускулистой шеи. Подушечки лап не ощутили привычного пульса, лишь оставалось тепло жизни, уже постепенно исчезавшее.

— Нет... Нет, папа! Пожалуйста, вставай! — Киара принялась тормошить лапой Симбу. Голова умершего льва лишь безжизненно моталась туда-сюда. Из глаз львицы покатились слёзы. Кову нерешительно подошёл к ней.

— Киара, он... он умер...

— Нет! — яростно обернулась к нему Киара. — Он не умер!

— Киара, его не вернуть, пойми! — повысил голос Кову, но молодая львица, ещё с минуту потормошив Симбу, поняла, что Кову не обманывает её, что он прав. Да и сам отец не заставил бы ждать родную дочь так долго...

Издав душераздирающий рёв, Киара тяжело опустилась на мокрую землю рядом с отцом и, уткнувшись в его алую гриву, казалось, померкшую со смертью её владельца, — зарыдала в голос. Кову почувствовал, что и у него щиплет в глазах. Молодой лев судорожно вздохнул, увидев, что к бьющейся в рыданиях дочери подходит с широко раскрытыми глазами Нала. Услышав крик своей дочери, Королева сразу поняла, что произошло непоправимое.

— Симба... — простонала львица, подойдя к мёртвому супругу и тяжело опускаясь на землю рядом с его телом. — Симба, родной... Нет!

Отчаянные рыдания двух львиц острыми когтями царапали сердце Кову. Сейчас молодому льву хотелось только одного — чтобы этого дня больше не было. Чтобы вообще ничего не было. Лев чувствовал себя совершенно опустошённым, а ещё его терзало острое чувство жалости и сострадания любимой львицы, которая сейчас заливалась слезами, уткнувшись лицом в пушистую алую гриву отца, ещё хранившую тепло его тела. Движимый желанием утешить Киару, Кову подошёл к ней и, положив лапу на её плечо, прошептал:

— Киара, мне так жаль...

Неожиданно львица, всегда улыбчивая и спокойная, взвилась и, яростно развернувшись к Кову, оттолкнула его от себя и рявкнула:

— Отойди прочь!

Лев попятился от неожиданности назад и, споткнувшись о бревно, сел на землю. Киара отвернулась и вновь затряслась в плаче над телом отца. Нала же медленно поднялась и подошла к Кову, глухо и угрожающе рыча.

— Что ты наделал, выродок? — прошипела она и ударила молодого льва по лицу так же, как и Зира недавно, но не выпуская когти. Удар был чувствительным, и Кову оказался на земле. Киара даже не обернулась, она была полностью поглощена горем.

— Это ты убил его? — рыкнула она, нависая над львом. — Ты убил моего любимого Симбу?

— Нала, нет, не я! — залепетал Кову, поднимаясь с земли. — Я клянусь тебе, я не убивал его, я хотел спасти его!

— Я тебе не верю! — продолжала рычать Нала. — Ты заманил его в ловушку.

— Я клянусь тебе, Нала, что я не убивал Симбу! — взвился Кову. — Я только хотел помочь ему, как Нюка резко выбил из-под его лап бревно... Они оба упали и... Это Нюка!

— Твой старший брат не способен даже крысу прихлопнуть, не то что здорового льва! — отбрила Королева. — Я тебе не верю.

— Зря, Нала, — сделал шаг к ней Кову. — Послушай, Симба перед сме...

Договорить молодой лев не успел — Нала снова ударила его по лицу.

— Никогда. Не смей. О нём. Говорить! — по словам произнесла Нала, начав с последнего слова шёпотом, а последнее слово буквально проревев. — Убирайся!

Кову лишь выдохнул и попытался подойти к плачущей Киаре.

— Не смей больше приближаться к моей дочери, — Нала преградила молодому льву путь. Тут принцесса подняла мокрое от слёз лицо и тихо, но твёрдо произнесла:

— Уходи, Кову.

— Киара, — шагнул к ней лев и посмотрел на любимую с мольбой. — Пожалуйста, выслушай меня...

— Уходи! — рявкнула она, и слёзы снова покатились по её щекам. Взгляд бирюзовых глаз Налы, наполненный злобой и ненавистью, словно вонзился в Кову чем-то острым, и Королева прорычала:

— Убирайся к своей матери и забудь дорогу сюда, убийца!

Что ещё Кову оставалось? Медленно он попятился назад на несколько шагов, но, взглянув на Киару, всё же осмелился произнести:

— Я люблю тебя, Киара...

Но молодая львица не обратила на его слова никакого внимания. Ей было сейчас не до Кову. Тяжело вздохнув, молодой лев пошёл прочь от места трагедии, медленно перебирая лапами и слегка пошатываясь. Изумрудно-зелёные глаза бессмысленно смотрели перед собой... Вот и всё, вот он и один. Изгнан. Отовсюду.