Глава V

Тихо и незаметно на Прайдленд опустился вечер. Время продолжало мчаться, неся за собой приближающуюся ночь, но не унося глубокого траура и скорби по недавно ушедшему Королю. После того как обитатели Прайдленда разошлись и предполагаемый предатель был изгнан, весь прайд в молчании поднялся наверх. Нала, проводив глазами поднимающихся львиц, подошла к дочери, сидевшей с опущенной головой рядом со свежей могилой, и ласково положила лапу ей на плечо. Киара лишь вздохнула и тихо сказала:

— Мам, мне… мне хочется побыть одной. Пожалуйста, оставь меня…

— Дочка, — попыталась начать разговор Королева, — я прекрасно понимаю, что ты сейчас чувствуешь. Когда мы были там, внизу, я видела, что ты слишком резко отреагировала на Кову…

— А ты как отреагировала на него сейчас? — воззрилась дочь на мать. — Зачем ты его изгнала? Он не виноват, я уверена! Я не должна была на него срываться, но не сдержалась. Что он сейчас думает обо мне? И ты слышала его последние слова?

— Киара, — Нала провела подбородком по голове молодой львицы, — я прекрасно понимаю, что ты сейчас чувствуешь к Кову. Но…

— Но он совершенно другой! — выпалила дочь Королевы. — Он не пошёл в свою мать, он совершенно открытый и добрый, чем и отличается от всего своего прайда. Кову сам сказал, что Шрам не был его отцом, пусть он и похож на него, но для меня это не имеет никакого значения. Знаешь, ты сама мне однажды сказала, что за неприятной внешностью скрывается добрая душа. И я хочу быть с ним, хочешь ты или нет!

Нала посмотрела с любовью на свою дочь, но та отвернулась и прошептала:

— Оставь меня одну, мам… Ненадолго.

Королева вздохнула и, ласково лизнув дочку в щеку, прошептала:

— Я люблю тебя, милая…

С этими словами львица развернулась и пошла наверх, к остальному прайду. Проводив мать печальным взглядом, Киара прошептала:

— Я тебя тоже люблю, мама…

Тем временем над саванной нависли тяжёлые свинцовые тучи, и молодая львица подняла голову. Тяжелая и холодная капля упала Киаре на нос, и весь воздух наполнился шумом дождя. Принцесса вздохнула — теперь и природа оплакивает её отца…

Медленной и слегка неровной поступью по вечерней саванне шёл молодой лев с коричневой шерстью и гривой тёмно-кедрового оттенка. Солнце, ещё стоящее высоко, но уже готовящееся закатиться, продолжало согревать территорию, но Кову не ощущал его тепла. Он чувствовал себя не то чтобы униженным, но по большей части разочарованным. Пусть он частично и винил себя в гибели Симбы, но на самом деле его вины в этой трагедии не было. Но Нала решила иначе. Нет, Кову не держал на Королеву зла, он искренне сочувствовал — и ей, и Киаре. Киара… А ведь она звала его с Прайдрока. Наверняка она хотела остановить его. Наверное, она ему поверила. Кову всё же сделал то, что нужно — сообщил Нале о готовящемся нападении Зиры. Но, судя по всему, ему не поверил никто, кроме Киары.

Лапы снова принесли молодого льва к тому же самому месту, где на них напали и где Симба принял свой последний бой. Кову остановился, глядя на многочисленные следы лап и капли крови. Нет, не так ему виделось будущее с Киарой, совсем не так. К тому же Кову собирался сегодня раскрыть Симбе планы Зиры, но не успел. Он хотел начать тогда, когда услышал всю правду про Шрама, но не успел…

Взгляд молодого льва выхватил из слоя пепла небольшой зелёный побег, который открыл Симба. Кову подошёл к нему и сел рядом. «Порою то, что вырастает из пепла, оказывается намного лучше прежнего, если дать ему шанс!» — прозвучали в голове у него слова покойного Короля. Точно так же, как эта часть саванны, сгорела жизнь Симбы. Сгорела и спокойная жизнь Кову. Но есть ли надежда, что всё наладится, что они будут с Киарой вместе?

— Я люблю её, — тихо сказал сам себе Кову. — А если этим шансом будет любовь? Если любовь всё это прекратит?

Тут молодой лев заметил, что вокруг стало темнее. Кову поднял голову и увидел, что небо, ещё недавно сиявшее голубизной, подёрнулось тяжёлыми и мрачными облаками, собирался пойти дождь. Прошла минута, и уже мокрый молодой лев сидел рядом с маленьким побегом растения. Земля, из которой он произрастал, впитывала влагу.

Солнце уже скрылось за облаками, а разогретую саванну поливал дождь. Никто не выходил из просторной пещеры Прайдрока, все львицы прайда делили глубокое горе. Вокруг не было ни одной живой души, если не считать молча сидевшую рядом с могилой Симбы Киару и Налу, которая сейчас печально смотрела на саванну с самой вершины Прайдрока. Совсем недавно они сидели здесь с Симбой, любуясь на закат и предаваясь воспоминаниям о том, как Нала нашла его далеко отсюда, в джунглях. Но с той поры прошло уже немало времени. А теперь прошло всего лишь несколько часов с похорон любимого мужа и Короля — единственного, которого она любила и никогда не забудет…

Короткий ливень пролился на землю и закончился, но Киара так и не сдвинулась с места. Место, где был похоронен Король, находилось рядом с выступом, но над могилой нависала большая каменная масса, защищая последнее пристанище Короля и его печальную дочь от дождя. Киара, почувствовав, что задние лапы затекли от долгого нахождения в одном положении, медленно поднялась и прошлась под выступом, затем снова вернулась к могиле и легла рядом с ней.

— Мне так тебя не хватает, папа… — прошептала она. — И Кову…

Её мысли перекинулась на молодого льва, который уже давно не выходил из её головы, который уже давно снился ей по ночам. От его очаровательной улыбки сразу становилось так тепло на душе! Задумавшись, молодая львица и не заметила, как уснула.

Ей снилось, что она идёт по саванне, а её согревает тепло солнечных лучей. Перед глазами Киары возвышался Прайдрок, который казался ей теперь немного выше. Да и вся местность вокруг выглядела ярче. Лапы Киары принесли её к любимому месту под выступом. Проходя рядом с огромными камнями, она заметила, что могилы отца не было. Не было и захоронения её деда. Несколько мгновений смотря на это место, Киара вдруг услышала тихий голос:

— Киара!

Молодая львица обернулась на звук и почувствовала, как её сердце радостно забилось — перед ней стоял Симба, её могучий и любимый отец. Он был таким же, когда Киара видела его в последний раз. Лев излучал некое сияние, которое окружало его светлым ореолом. Карие глаза с нежностью и лаской смотрели на Киару — этот взгляд она помнила всегда. Как она любила наслаждаться этим взглядом! Если бы она могла ещё хоть раз обнять своего папу, зарыться носом в его такую пышную и мягкую гриву! Она отдала бы за это многое. Сейчас же она с горечью понимала, что никогда больше не сможет этого сделать. Это был лишь образ Симбы, зримый только для неё, но такой желанный...

— Папа! — просияла Киара и сделала к нему несколько шагов.

— Здравствуй, милая, — произнёс лев, погрустнев. — Вот так и пришлось мне покинуть вас…

— Папа, мне так тяжело без тебя! — заплакала дочь. — И маме.

— Я понимаю тебя, моя девочка, — кивнул Симба. — Но, к сожалению, так уж устроен мир, что все мы не вечны.

— И что те, которые дороги, покидают нас так рано, — раздался звучный бас, и рядом с Симбой вышел ещё один лев, более крупный и массивный. Он тоже испускал то же сияние, что и Симба. Киара с замиранием сердца смотрела на льва. Того же цвета роскошная и густая грива, та же красивая золотистая шерсть, те же карие глаза — то же, что и у её отца. Только грива не была разделена посередине, а волевой квадратный подбородок был более крупным. Сердце молодой львицы забилось ещё сильнее — перед ней стоял её дедушка Муфаса. Оба льва были сейчас примерно одного возраста.

— Она выросла настоящей красавицей, сын мой! — торжественным тоном произнёс давно погибший Король. — Здравствуй, внучка!

— Дедушка! — прошептала со слезами Киара, увидев того, кого уже не застала в живых. По описаниям отца она представляла своего деда именно таким. Теперь же она видела его впервые. — Я так рада видеть тебя!

— Я тоже, родная, — кивнул Муфаса. — И рад видеть тебя уже такой взрослой и красивой!

— Я… я так не хотела, чтобы ты оставлял нас, папа, — заговорила молодая львица. — Хотела, чтобы дедушка тоже был жив…

— Такова жизнь, милая моя, — сказал дедушка. — Очень часто случается так, что те, кого любят, уважают и ценят, слишком рано нас покидают, а те, которые не получили от жизни добра, встают на скверный путь, но живут долго. Ты знаешь, какой была моя судьба — почти та же, что и у Симбы.

— Это ужасно, дедушка, — кивнула Киара. — Вы — самые лучшие львы, которых я знала! Тем, что вы — мои предки, я буду гордиться всегда. И так рано вы покинули нас…

— Киара, — сделал шаг вперёд Симба, — ты здесь для того, чтобы кое-что понять. Знаешь, нам с отцом больно видеть, как ты страдаешь без меня и без Кову. Ведь я понял, что вы по-настоящему любите друг друга.

— Я люблю его, очень люблю, — кивнула молодая львица. — Но… мама его изгнала из Прайдленда, а он собирался предупредить нас о Зире. Она готовит нападение ночью!

— Я прекрасно понимаю Налу, детка, — кивнул Муфаса. — Она пережила серьёзное потрясение и видит в Кову врага. Но всем свойственно ошибаться. Даже Королям!

— Да, — кивнул Симба. — Я тоже ошибся в Кову, но осознал это. Пусть этот момент был последним в моей жизни, но в Кову нет ненависти, в отличие от его матери. Его сердце полно любви к тебе, Киара, а ещё он по-настоящему искренний.

— Верно, — согласился дедушка. — Я знаю, что он пытался помочь Симбе, пусть и не смог. Кову движет чувство настоящей любви и благородства, ты с ним будешь счастлива. И вы оба можете остановить эту войну. Жертв уже предостаточно.

— Ты должна вернуть его, Киара, — серьёзным тоном начал Симба. — Времени мало, Зира скоро перейдёт реку и направится прямо к вам. Войны не избежать, прольётся много ненужной крови. И этому, как отец и считает, пора положить конец. Лишь одна сила может прекратить войну и наладить дальнейшую жизнь — это…

— …великая и несравненная вещь — любовь, — вскинул голову Муфаса. — Она соединяет сердца, создаёт будущее и укрепляет отношения. И мы с Симбой прекрасно понимаем — это как раз тот случай, когда любовь способна на такое! И быть тебе вместе с Кову предназначено и судьбой, и нами — Королями прошлого. Наши славные земли слишком долго страдают от войн и предательств.

— Я знаю, я должна вернуть его, папа, — прошептала львица. — Но где он может быть?

— Следуй зову сердца, детка, — сверкнув глазами, сообщил Симба. — Любящее сердце всегда помогает преодолеть все преграды в поисках счастья! Верь, милая — вы с Кову всё сможете прекратить и вернуть в наши земли мир и покой.

— Этого раскола быть не должно, Киара, — шагнул вперёд Муфаса. — Непобедимый и сильный прайд — это единый прайд. Страдает кто-то один из нас — страдают все. Так быть не должно, и ты это понимаешь.

Киара кивнула. Она поняла.

— Тебе пора, милая, — кивнул Симба. — Найди Кову и останови это всё. Всё у тебя получится, с тобой — наша сила и наша вера в тебя. Ты справишься, дочка!

— Я люблю вас обоих, — прошептала молодая львица, чувствуя, как пощипывает в носу. — Мне так жаль, что вас нет рядом с нами.

Симба вплотную подошёл к дочери.

— Знаешь, как мне грустно от того, что я не могу больше обнять тебя и маму, малышка, — прошептал он. — Если мы не в силах изменить прошлое, то можно попытаться наладить своё будущее, чтобы оно было прекрасным. Никто, кроме вас самих, вашу жизнь прекрасной не сделает. Стремитесь к этому!

— Мне тоже жаль, что больше не могу обнять тебя, — тихо сказала Киара. — И дедушку тоже.

— Не нужно горевать долго о тех, кто ушёл, Киара, — сказал Муфаса. — Нужно посмотреть на живых, им тоже нелегко.

— Я люблю тебя, дочка, — сказал Симба, и его образ стал исчезать. Молодая львица протянула лапу, словно хотела дотронуться до него. На неё посмотрел Муфаса и ласково улыбнулся.

— С тобой наша мудрость, моя девочка, — тихо пробасил он. — Мы всегда будем жить в твоём сердце. Тебе стоит только поднять глаза к небу, к звёздам… Знай, что мы, Короли прошлого всегда поможем тебе. И Симба тоже…

На этих словах образ могучего льва также медленно растворился в воздухе. Киара на мгновение закрыла глаза и вдруг почувствовала, что на смену приятному теплу пришла прохлада. Открыв глаза, она обнаружила, что лежит на земле рядом с могилой отца. Дождь уже закончился, а солнце уже касалось краем горизонта. Молодая львица поднялась с земли и с решимостью посмотрела на восток. Она знала, что ей теперь нужно делать и куда идти.