Платон «Федр» 266 Д след

(Сократ и Федр): Я думаю, что в начале речи следует прежде всего делать введение. Это ты называешь — не правда ли? — красою искусства. — Да. — Второе (место должно занимать) изложение (существа дела) и относящиеся к нему свидетельства, третье — доказательства, четвертое — подобия, и (затем следовать) подтверждение и вторичное подтверждение, как, помнится мне, учит самый лучший Дедал речей [Цицерон Орат. 12 Об этом, как говорят, впервые трактовали Трасимах Халкедонский и Горгий Леонтинский, затем Теодор Византийский и многие другие, которых Сократ в «Федре» называет «Дедалами речей» (художниками слова); у них многое достаточно красиво, но, как это (естественно) в первых попытках, кое-что мелочно, пестро и слишком раскрашено.]з муж из Византии. Ты разумеешь сладкоречивого Теодора? (см. 76А 30). — Ну, разумеется его. И (далее должно следовать) изобличение и новое изобличение. Это должно делать и в обвинении и в защите. Не вывести ли нам еще на сцену прекраснейшего Эвена Паросского, который первый изобрел дополнительное показание и похвалы в форме порицания. Он, говорят, порицания в форме похвалы излагал в стихах для облегчения памяти. Действительно, это был мудрый муж. Оставить ли нам в покое Тисия [Тисий — древнейший автор теории красноречия] (см. 76 А 7 и 68 А 2) и Горгия, которые открыли, что правдоподобное должно предпочитать истинному, которые силою слова делают то, что малое кажется великим и великое малым, новое древним и древнее новым, и которые нашли способ говорить обо всем и кратко и до бесконечности длинно?

Когда я как-то рассказал это Продику (см. 77А20). последний рассмеялся и сказал, что единственно ему самому принадлежит открытие искусства надлежащих речей. А именно речи должны быть ни длинными, ни короткими, но соблюдающими надлежащую меру. Действительно весьма умно (сказал ты), Продик. Не упомянуть ли нам и Гиппия (79 А 12)? Ведь, как мне помнится, что элеец одного мнения с Продиком. — А разве не так?

И еще как мы отметим музыку речей Пола, как, например, его повторение слов и употребление изречений и насыщенность речи образами и (все остальное) из имен Ликимния, которые тот ему подарил для придания красоты речи? — А у Протагора, Сократ, разве не было чего-то в том же роде? У него, дитя мое, так называемая орфоэпия и много других прекрасных вещей. Что же касается речей жалобных и уносящих (нашу мысль) к старости и бедности, то в искусстве таких речей, — мне кажется, превосходит всех сила халкедонца (Трасимаха, см. 78 В 6). Как говорят, этот муж способен также своими чарами и воспламенить гневом (слушающую его речь) народною массу и затем вновь успокоить разгневанных. И оттого-то он очень силен в том, чтобы вызвать ненависть (к кому-нибудь) и уничтожить ее. Что же касается конца речи, то, по общему мнению всех, он должен давать сводку (всего) сказанного, чему одни дают название «заключение», другие же другое наименование. Гермоген р. 239,6 (О Поле). А именно, он, говорят, изобрел равенство членов периода. Поэтому-то. (Платон) и употребил здесь выражение «музыка речей», так как кажется, он (Пол) очень украшал свою речь красивыми выражениями. «Повторение» же (означает) то же самое говорить дважды, как, например: «увы! увы!». [Примечание. Шпенгель понимает под «музыкой» речей Пола исоколы (равночленные периоды) и антитезы, Гейндорф «двойные имена», Норден «имена, гармонически составленные»].

Гермоген 239,12. Ликимний научил Пола некоторым разделениям имен, как-то: какие имена собственные, какие сложные, какие родственные, какие эпитеты, и многому другому, относящемуся к красноречию.