Й эпизод трактир

Раскольников, Мармеладов, Соня, Катерина Ивановна, 1 и 2 человек, Лизавета.

Мармеладов. А осмелюсь ли, милостивый государь мой, обратиться к вам с разговором? Мармеладов - такая фамилия; титулярный советник. Осмелюсь узнать, служить изволили?

Р.Р. Нет, учусь...

Мармеладов. Позвольте еще вас спросить, в виде простого любопытства: изволили вы ночевать на Неве?

Р.Р. Нет, не случалось,

Мармеладов. Ну-с, а я оттуда, и уже пятую ночь-с...а Катерина Ивановна, супруга моя, дама хотя и великодушная, но несправедливая. Знаете ли вы, государь мой, что я даже чулки ее пропил? Косыночку ее из козьего пуха тоже пропил, и она в эту зиму простудилась и кашлять пошла, уже кровью. Детей маленьких у нас трое, и от первой жены четырнадцатилетняя дочь Соня. И что только вытерпела она, дочка моя, от мачехи своей. Да-с! Лежал я тогда... пьяненькой-с, и слышу, говорит моя Соня…

Соня. Что ж, Катерина Ивановна, неужели же мне на такое дело пойти?"

Катерина Ивановна. А что ж, чего беречь? Эко сокровище!"

Мармеладов. Но не вините, не вините! Не в здравом рассудке сие сказано было, а в болезни, да и сказано более ради оскорбления, чем в точном смысле... И вижу я, эдак часу в шестом, Сонечка встала, надела платочек, и с квартиры отправилась, а в девятом часу и назад обратно пришла. Пришла, и прямо к Катерине Ивановне, и на стол перед ней тридцать целковых молча выложила. А я, как и давеча, в том же виде лежал-с... И видел я тогда, как Катерина Ивановна, подошла к Сонечкиной постельке и весь вечер в ногах у ней на коленках простояла, ноги ей целовала. С тех пор, дочь моя, Софья Семеновна, желтый билет принуждена была получить, и уже вместе с нами по случаю сему не могла оставаться. И заходит к нам Сонечка теперь более в сумерки, и средства посильные доставляет. А сегодня у Сони на похмелье ходил просить! Хе-хе-хе! Вот этот самый полуштоф-с на ее деньги и куплен. И пью-с! И уж пропил-с!. Меня жалеть не за что! Меня распять надо, распять на кресте, а не жалеть! а пожалеет нас тот, кто всех пожалел и кто всех и вся понимал, он единый, он и судия. Приидет в тот день и спросит: "А где дщерь, что мачехе злой и чахоточной, что детям чужим и малолетним себя предала? Где дщерь, что отца своего земного, пьяницу непотребного, пожалела?" И простит мою Соню, простит... И всех рассудит и простит. Господи, да приидет царствие твое!