Аэниел Гоулман

ницы в среднем на два дня раньше; суммарная экономия за­трат на медицинское обслуживание примерно сотни пациен­тов составила 97 361 доллар.

При таком уходе пациенты получают большее удовлетворе­ние от общения с врачами и от лечения. После появления рынка медицинских услуг, где пациентам предоставлена возможность выбирать между конкурирующими программами здравоохране­ния, степень удовлетворенности пациента станет немаловажным фактором в принятии этого очень личного решения: неприят­ные переживания, возможно, заставят больного обратиться за помощью в другое медицинское учреждение, а приятные, наобо­рот, превращают больного в верного поклонника.

И наконец, подобного подхода может потребовать даже простая медицинская этика. Так, в редакционной статье «Жур­нала Американской медицинской ассоциации» с комментари­ями сообщения о том, что депрессия в пять раз увеличивает ве­роятность летального исхода после перенесенного сердечного приступа, говорится: «Очевидность факта, что психологические факторы вроде депрессии и социальной изоляции выделяют пациентов с ишемической болезнью сердца в группу наиболь­шего риска, означает, что отсутствие попыток заняться этой проблемой выглядит неэтично».

Основное значение изысканий в сфере эмоций и здоровья состоит в том, что медицинское обслуживание, в рамках кото­рого не учитываются переживания людей, борющихся с хро­ническими или тяжелыми недугами, сегодня уже нельзя счи­тать адекватным. Пришло время, когда медицине следует бо­лее эффективно использовать зависимость между эмоциями и здоровьем. То, что пока составляет исключение, может — и должно — стать нормой, чтобы всем нам стала доступной более чуткая и заботливая медицина, или по крайней мере более че­ловечная. Кстати сказать, кому-то это ускорило бы выздоров­ление, судя по высказыванию одного из пациентов в открытом письме своему хирургу: «Сочувствие — это не просто умение работать руками, это добрая медицина».

Часть 4

ОКНА ВОЗМОЖНОСТИ

Глава 12