Эмоциональный интеллект

Сочетание недостаточного самопознания и слабо развитых навыков общения означает, что эти девочки, выведенные из душевного равновесия друзьями или родителями, теряются, не зная, какие действенные меры надо принять, чтобы уладить отношения или умерить свои переживания. А в результате их расстроенное состояние духа вызывает нарушение питания, которое проявляется в форме булимии, или анорексии, или простого отвращения к еде. Наиболее действенные методы ле­чения таких девочек, по мнению Леон, включают корректив­ный курс обучения, имеющий целью привить им навыки уп­равления своими эмоциями, которых они полностью лишены. «Клиницисты считают, — заметила она в беседе со мной, — что если вы стараетесь справиться с этими недостатками, то тера­пия действует более эффективно. Этим девушкам надо научить­ся хорошо разбираться в своих чувствах и подобрать для себя способы успокаиваться и лучше поддерживать отношения с другими, не вырабатывая неадекватных и весьма пагубных при­вычек питаться».

Только одинокие: они исключены из школы

В начальной школе случилась драма: ученик четвертого класса, Бен, как всегда на перемене подошел к группе одно­классников и услышал от своего друга, Джейсона, что сегодня в обеденный перерыв они не будут играть вместе, а он, Джей-сон, на этот раз хочет играть в паре не с ним, а с Чадом. Вконец расстроенный Бен, понурив голову, отошел и заплакал. Спус­тя час Бен, немного успокоившись, подошел к столу, где обе­дали Джейсон и Чад, и крикнул, обращаясь к Джейсону:

—Я тебя ненавижу!

—Почему? — спросил Джейсон.

—Потому что ты обманщик, — заявил Бен тоном обвини­теля. — Всю неделю ты говорил, что будешь играть со мной, и соврал.

Отвернувшись от них, Бен сел за свой стол и тихо заплакал. Джейсон и Чад пошли за ним и попытались завязать разговор, но Бен заткнул уши пальцами, демонстративно отказываясь их

13*

Дэниел Гоулллан

слушать, выбежал из столовой и спрятался за школьным грузо­виком типа «дампстер». Несколько девочек, наблюдавших эту сцену, решили выступить в качестве миротворцев, найти Бена и объявить ему, что Джейсон готов играть и с ним тоже. Но Бен не стал их слушать и велел им оставить его в покое, а потом в полном одиночестве продолжил растравлять свои раны, про­ливая горькие слезы и дуясь на весь свет.

Трогательное происшествие, не правда ли? Чувство отвер­женности и одиночества испытывает почти каждый в опреде­ленный период детства или юности. Однако наиболее показа­тельным в реакции Бена является его неумение откликнуться на попытки Джейсона восстановить их дружеские отношения — установка, продляющая его незавидное положение, хотя его вполне можно было бы исправить. Неспособность уловить клю­чевые сигналы типична для детей, не пользующихся популяр­ностью у сверстников. В Главе 8 мы уже поговорили о том, что отверженные обществом дети обычно очень плохо восприни­мают эмоциональные и социальные сигналы, но даже если они их и воспринимают, у них в запасе имеется крайне ограничен­ный репертуар ответных реакций.

Выбывание из школы грозит в первую очередь детям, от­вергнутым социумом. Для детей, не принятых сверстниками, процент отсева из школы в два—восемь раз выше, чем для де­тей, у которых есть друзья. В ходе одного исследования обна­ружилось, например, что 25 процентов детей, не пользовавших­ся популярностью в начальной школе, отсеялись еще до окон­чания средней школы; для сравнения: обычный процент отсе­ва составляет 8 процентов. В этом нет ничего удивительного: только представьте себе, каково это — проводить тридцать ча­сов в неделю в том месте, где вы никому не нравитесь.

Две разновидности эмоциональных наклонностей приво­дят к тому, что дети в конечном итоге превращаются в соци­ально отверженных. Как мы уже поняли, первая — это пред­расположение к вспышкам гнева и то, что они усматривают враждебность даже там, где ее нет и в помине. Вторая — это за­стенчивость, тревожность и боязнь общения. Но вдобавок к этим факторам, связанным с темпераментом, именно тех де-

Эмоциональный интеллект

тей, которых отвергают, — чья неловкость часто заставляет людей чувствовать себя некомфортно, — стараются обойти сто­роной.

Одна из причин, по которой этих детей отвергают, заклю­чается в эмоциональных сигналах, которые они посылают. Когда ученикам начальной школы, имевшим мало друзей, дали задание подобрать к таким эмоциям, как отвращение или гнев, соответствующие выражения лица, отображающие спектр эмо­ций, они сделали гораздо больше ошибок, чем дети, пользо­вавшиеся популярностью. Когда ребят в детском саду попро­сили объяснить, каким образом они устанавливают с кем-ни­будь дружеские отношения или воздерживаются от драки, как раз непопулярные дети — те, с кем избегают играть, — дали ответы, которыми наносили вред самим себе (например, «Вре­жу ему» в ответ на вопрос, что они сделали бы, если бы оба по­тянулись за одной и той же игрушкой), или неуверенно обра­щались за помощью к взрослым. А когда подростков попроси­ли изобразить, что они печальны, сердиты или у них озорное настроение, исполнение этих ролей самыми непопулярными из них оказалось наименее убедительным. Вероятно, нет ниче­го удивительного в том, что у таких детей возникает ощуще­ние, что они бессильны произвести лучшее впечатление при попытке подружиться; их социальная некомпетентность обо­рачивается самоосуществляющимся предсказанием. Вместо того чтобы освоить новые подходы к установлению дружеских отношений, они просто-напросто продолжают делать то же са­мое, что уже не принесло им успеха в прошлом, или находят еще более неподходящие ответные реакции.

В лотерее симпатий эти дети не отвечают главным эмоцио­нальным критериям: их не считают достаточно интересными, чтобы водиться с ними, и они не знают, как сделать так, чтобы другому ребенку было хорошо. Наблюдения за непопулярны­ми детьми во время игры показывают, например, что они го­раздо чаще, чем другие, жульничают, дуются и бросают игру, когда проигрывают, или хвастаются и рисуются, когда побеж­дают. Разумеется, большинство детей жаждет победить в игре, но в любом случае — победили они или проиграли —больший-