Пиппи садится на корабль

В одно прекрасное утро "Попрыгунья", украшенная флагами и вымпеламиот носа до кормы, вошла в гавань. Городской духовой оркестр выстроилсяна набережной, и музыканты изо всех сил выдували приветственный марш.Все жители маленького городка собрались поглядеть, как Пиппи встретитсвоего отца, короля Эфраима I. Фотограф стоял наготове, чтобы заснятьпервую минуту этой встречи. Пиппи прыгала от нетерпения, и не успели еще как следует опуститьтрап, как капитан Длинныйчулок и Пиппи с криками ликования бросилисьнавстречу друг другу. Капитан был так рад встрече с дочерью, что нес-колько раз подбросил ее высоко в воздух. Пиппи обрадовалась ничуть неменьше и подбросила своего папу в воздух еще больше раз. Не радовалсятолько фотограф, он никак не мог сделать хороший снимок, потому что всевремя то Пиппи, то ее папа взлетали в воздух. Томми и Анника тоже подошли к капитану поздороваться. Но до чего жеони были бледные и тощие! Ведь им первый раз позволили выйти на улицупосле болезни. Пиппи, конечно, поднялась на борт поприветствовать Фридольфа и ос-тальных матросов, своих старых друзей. Томми и Аннике разрешили пойтивместе с ней. До чего же интересно было подняться на корабль, бороздив-ший дальние моря! Томми и Анника рассматривали его, широко раскрыв гла-за. Особенно любопытно было им взглянуть на Агатона и Теодора, но Пипписказала, что они уже давно списались на берег. Пиппи так крепко обнимала всех матросов, что первые пять минут имтрудно было отдышаться. Потом она посадила капитана себе на плечи, про-несла сначала через всю толпу, а после до самой Виллы Вверхтормашками.Томми и Анника потрусили сзади, держась за руки. - Да здравствует король Эфраим! - кричали люди. Они считали, что этотдень войдет в историю города. Несколько часов спустя капитан Длинныйчулок уже лежал в постели наВилле Вверхтормашками и храпел так, что весь дом дрожал. На кухне застолом с остатками роскошного ужина сидели Пиппи, Томми и Анника. ДрузьяПиппи сидели молча и о чем-то думали. О чем они размышляли? Анника дума-ла о том, что в конце концов жить вряд ли стоит! А Томми пытался вспом-нить, есть ли на свете что-нибудь по-настоящему интересное и приятное,но так ничего и не мог найти. Жизнь, в общем-то, - пустыня, решил он. А Пиппи была в отличном настроении. Она похлопала господина Нильссо-на, который шастал по столу взад и вперед между тарелками, похлопалаТомми и Аннику, она то напевала, то насвистывала, то весело пританцовы-вала и, казалось, не замечала мрачного настроения Томми и Анники. - До чего же здорово будет снова отправиться в плаванье! - воскликну-ла она. - Подумать только, на море такая свобода, такой простор! Томми и Анника вздохнули. - И по правде говоря, мне очень хочется увидеть Куррекурредутию. Вытолько представьте себе: растянуться на берегу и обмакнуть большиепальцы ног в самый настоящий-пренастоящий Тихий океан. Разинешь рот - ипрямо туда свалится спелый банан. Томми и Анника вздохнули. - Думаю, играть с маленькими черными негритятами тоже будет весело, -продолжала Пиппи. Томми и Анника опять вздохнули. - И что это вы все вздыхаете? - спросила Пиппи. - Может, вы не любитенегритят? - Любить-то мы любим, - ответил Томми. - Да вот только мы сидим и ду-маем, что ты не скоро вернешься на Виллу Вверхтормашками. - Ясное дело, не скоро, - весело сказала Пиппи. - Но я из-за этогововсе не расстраиваюсь. Мне думается, что на острове Куррекурредут ещевеселее. Анника повернулась к Пиппи, ее бледное лицо выражало отчаяние. - Ах, Пиппи, как долго ты собираешься там оставаться? - Почем я знаю? Может, до самого Рождества. Анника тоненько застонала. - Кто знает, - сказала Пиппи, - может, на острове Куррекурредут таквесело, что мне захочется остаться там навсегда. Тра-ля-ля! - воскликну-ла Пиппи, продолжая танцевать. - Быть негритянской принцессой не такоеуж плохое занятие для меня, ведь школьного образования у меня почти чтонет. Глаза на бледных мордочках Томми и Анники как-то подозрительно заб-лестели. - Хотя, если хорошенько подумать, вряд ли я останусь там навсегда, -сказала Пиппи. - Придворная жизнь мне, поди, под конец может надоесть. Ив один прекрасный день я точно скажу чтонибудь вроде: "Томми, Анника, непора ли нам сматываться домой на Виллу Вверхтормашками? - Что ты хочешь этим сказать? - Что я хочу сказать? Вы что, шведского языка не понимаете? А может,я забыла сказать, что вы тоже поедете со мной на остров Куррекурредут?Мне казалось, что я вам об этом сказала. Томми и Анника спрыгнули со стульев. Задыхаясь от волнения, они немогли вымолвить ни слова. Под конец Томми сказал: - Что ты болтаешь! Папа с мамой нам этого в жизни не позволят! - Ах-ах-ах, да неужели? Я уже обо всем договорилась с вашей мамой. Ровно на пять секунд на Вилле Вверхтормашками воцарилась тишина. Нопотом раздались два диких вопля. Это кричали от радости Томми и Анника.Господин Нильссон, который сидел на столе и пытался намазать свою шляпумаслом, удивленно поглядел на них. Еще больше он удивился, увидев, какПиппи, Томми и Анника, взявшись за руки, пляшут вокруг стола дикий та-нец. Они стучали ногами и кричали так громко, что лампа сорвалась с по-толка и свалилась на пол. И тут господин Нильссон швырнул нож в окно итоже принялся плясать. - Это в самом-самом деле правда? - спросил Томми, когда они успокои-лись и уселись на дровяной ларь, чтобы все хорошенько обсудить. Пиппи кивнула в ответ. И это в самом деле была правда. Томми и Анникаполучили разрешение отправиться с Пиппи в Куррекурредутию. Ясное дело,почти все тети из этого маленького городка приходили к фру Сеттергрен иговорили: - Ты ведь не собираешься в самом деле отпустить своих детей плаватьпо Тихому океану вместе с Пиппи Длинныйчулок? Быть того не может, что тыэто серьезно решила. А фру Сеттергрен отвечала им: - А почему бы мне их не отпустить? Дети болели, и доктор сказал, чтоим нужна перемена климата. Я давно знаю Пиппи и могу сказать, что онаникогда не причиняла вреда Томми и Аннике. Никто не будет о них лучшезаботиться, чем она. - Да, но доверить детей этой Пиппи Длинныйчулок! - говорили тети,брезгливо морщась. - Да, именно Пиппи, - отвечала им фру Сеттергрен. - Может, она и невсегда умеет себя прилично вести. Но у нее доброе сердце, а это кудаважнее. И вот однажды, прохладным весенним днем, Томми и Анника впервые вжизни покинули свой маленький-премаленький городок, чтобы вместе с Пиппиотправиться в большой и удивительный мир. Они все трое стояли у поруч-ней, а свежий вечерний ветер надувал паруса "Попрыгуньи". Нет, не всетрое, вернее, все пятеро, потому что лошадь и господин Нильссон тожеотправились в плавание. Все школьные товарищи Томми и Анники стояли на пристани и чуть неплакали оттого, что расстаются с друзьями, а также и от зависти. На сле-дующий день им надо было, как всегда, идти в школу. По географии им за-дали на дом выучить острова Тихого океана. А Томми и Аннике не придетсябольше учить уроки чуть ли не целый год. "Здоровье важнее школьных заня-тий", - сказал доктор. "А острова Тихого океана они смогут выучить наместе", - добавила Пиппи. Мама и папа Томми и Анники тоже стояли на пристани. Когда дети увиде-ли, что родители вытирают глаза платком, сердце у них немножко защемило.И все же они были так счастливы, что дух захватывало. "Попрыгунья" медленно заскользила от причала. - Томми! Анника! - закричала вдогонку фру Сеттергрен. - Когда поплы-вете по Северному морю, наденьте по два теплых свитера и... Остальные ее слова потонули в прощальных криках людей на пристани, вржании лошади, веселых воплях Пиппи и трубных звуках, которые сморкаясьиздавал капитан Длинныйчулок. Путешествие началось. Над "Попрыгуньей" светили звезды, вокруг еефорштевня плясали льдины, и ветер свистел в ее парусах. - Ах, Пиппи! - сказала Анника. - Ты знаешь, со мной творится что-тостранное. Мне кажется, я тоже хочу стать морской разбойницей, когда вы-расту.