2015-07-21
438
Температура воды показалась Риддику подходящей. Возможность отмыть накопившиеся сажу и пот была практически единственным удовольствием заключенных в Крематории, и он решил ею воспользоваться. Мыла не было, но минеральная вода его и не требовала. Царапина на щеке саднила: напомнил о себе прощальный поцелуй девушки, которая назвала себя Кирой. Эта мысль, или что-то другое, заставила Риддика повернуться и выглянуть из-под горячей струи.
Она была напротив и наблюдала за ним. Наблюдала и оттачивала что-то блестящее, острое, длинное. У нее было непроницаемое лицо, и трудно было понять, о чем она думает. Риддик старался не выпускать ее из виду, пока обсыхал. Вдруг раздался чей-то другой голос.
— Все подъезжаешь?
Гув демонстрировал свое спокойствие, но его глаза недобро поблескивали. Риддик чувствовал, что его противника в любую минуту может охватить неуправляемый приступ гнева. Он вежливо слушал, не ослабляя бдительности. Неожиданно Гув поднял руку. Его пальцы выглядели так, будто их переехала транспортная тележка, и не однажды, но не отрезала. Что немало говорило о его способности следить за собой даже в самых неблагоприятных условиях. На одном пальце поблескивало золотое кольцо, истерзанное точно так же, как и палец.
— Я помню, как она была великолепна, но, черт возьми, я совершенно не помню ее имени!
В эту фразу была впрессована целая история жизни, в подробности которой Гув не хотел вдаваться. Он жестом подозвал другого заключенного, который сидел возле горячего пятна на земле пещеры. Над пятном был подвешен грубый, но практичный котелок для варки, а в нем булькал местный тюремный чай. Его компоненты менялись от тюрьмы к тюрьме, но всегда составлялись из съедобных веществ, которые не входили в повседневную тюремную диету. Тюремный чай позволял заключенным чувствовать свое превосходство над охранниками, которым чай никогда не доставался. Если кто-нибудь из охраны принимался его разыскивать, котелок по странному стечению обстоятельств оказывался пустым, даже если его приходилось «случайно» опрокинуть.
— Выпей за мой счет, — предложил Гув, — раз уж мы проведем здесь остаток своей жизни. Это, конечно, не тот напиток, что предлагают в лучших отелях, но его сварили не с меньшей заботой. Да и цена не кусается.
Риддик кивнул.
— Где вы берете воду?
Гув указал наверх.
— Сами очищаем. Когда есть вода и есть тепло, кто-нибудь обязательно догадается их соединить. — Он отошел в сторону, но не очень далеко.
С выражением грубоватой гордости чайных дел мастер предложил новичку дымящуюся кружку.
— Табак, мох, чуток того и другого, иногда добавляем что-нибудь сладкое, если удается найти. В общем, полезно для здоровья, — Гув усмехнулся, продемонстрировав впечатляющие щели во рту. — Слабительного в чае нет, а на вкус он приятнее, чем кажется. — Увидев, что Риддик не протягивает руки и внимательно рассматривает кружку, его настроение тут же переменилось. — Ты что, отказываешься пить чай, предложенный Гувом?
После этих слов несколько находившихся поблизости заключенных направились в их сторону и в считанные секунды окружили Риддика. Заключенный мог вести самостоятельную жизнь, но если он нарушал правила гостеприимства, кара была неминуемой. Некоторые из мужчин держали в руках камни и самодельное оружие.
— Пусть знает, что в тюрьме нет ничего бесплатного, — сказал один из них.
— Ему нечего продать и нечего обменять, — завистливо произнес другой, вцепившись взглядом в необычные очки и башмаки Риддика. — Похоже, добровольно он ничего не отдаст.
— Заставим, — предложил третий, перекидывая из ладони в ладонь небольшой камень.
— У него есть информация, — воскликнул кто-то из все увеличивающейся толпы. — Первый новичок за много месяцев. Пусть поделится информацией в обмен на чай.
— Какая, к черту, информация? — огрызнулся тот, кто положил глаз на башмаки Риддика.
— Новости! — в один голос выразили общее желание двое заключенных. — Что происходит на воле. Новости из планетной системы, новые слухи.
— Слухи, о которых судачит охрана, — проворчал толстяк, — плюнуть и растереть.
— Не скажи, — возразил его компаньон. — Слишком много болтовни на одну тему. — Он с надеждой посмотрел на Риддика, который по-прежнему молчал, но внимательно слушал. — Мы тут разное слышим. Кое-что доходит и до нас. К начальству приезжают посетители, начальство говорит с охраной, охрана треплется между собой. Болтают о каком-то грандиозном вторжении, причем сразу на несколько планетных систем. То ли призраки, то ли одержимые.
— Я слышал, что они вроде богов, — встрял кто-то.
— Какие планеты захвачены? — спросил другой.
— Их нельзя убить, — продолжал тот, кто затеял разговор. — Во всяком случае нельзя убить предводителей, потому что они уже мертвы.
Толстяк, который сначала относился к беседе с недоверием, вопросительно посмотрел на Риддика.
— Это правда? Хоть что-нибудь из этих слухов? Или сплошной треп?
Риддик медленно обвел глазами присутствующих.
— Они называют себя некромангерами, и то, о чем вы говорите, действительно случилось на Гелионе-Один. — Только сейчас он взял металлическую кружку и с жадностью выпил все до капли.
Пока он пил, новости быстро передавались от одного к другому на самый верхний уровень. Шепот шелестел от камер к мастерским и обратно, словно зловещий ветер.
— Гелион-Один, они на Гелионе-Один…
Один из заключенных сделал шаг вперед.
В его голосе и на лице странным образом смешались гордость и страх.
— Я с Гелиона-Четыре. Ты не дуришь нас, новичок? Эти люди уже заняли Гелион-Один?
Риддик взглянул на него поверх кружки.
— Я был там и все видел. Меня выкрали оттуда охотники. — Его глаза под очками вернулись к кружке. — Сейчас особой разницы между этим местом и любым другим нет. В одном аду шумно, в другом — жарко.
— Я с Гелиона-Шесть, черт возьми, — заявил еще один заключенный. Его глаза умоляли Риддика, даже когда он молчал. — Как ты думаешь, эти уроды возьмут Гелион-Шесть?
Риддик ничего не ответил. Какой смысл говорить очевидное, от этого легче не станет. Ясное дело, что если Гелион-Один захвачен, то рано или поздно вся планетная система попадет в руки некромангеров. В отличие от этих бедолаг Риддик был знаком с военной стратегией. Врагу не было нужды нападать на Гелион-Четыре или Гелион-Шесть, потому что обе колонии зависели от Гелиона-Один в поставках всего необходимого для нормальной жизнедеятельности. Некромангеры знали об этом, поэтому и нацелили атаку на центральную планету.
Многие лица повернулись к Гуву в ожидании того, что он назовет свою родную планету, но он не успел это сделать или его не услышали, потому что разговор прервал звук открывающихся где-то наверху дверей. Потом к нему добавился другой — рычание зверей неземного происхождения, хорошо знакомый заключенным.
Риддику он ни о чем не говорил. Он откинул голову назад и с интересом слушал. Гув быстро закончил разговор.
— Неважно, откуда кто родом, главное — что мы не местные. Для нас есть только один мир: этот, и выбрали его не мы.
Наверху открылись и захлопнулись двери, ведущие в комнату охраны, возвещая о том, что новая смена вышла на работу. Быстрыми движениями охранники сняли поводки и намордники с псов и отступили назад. Никогда нельзя было предсказать, как именно эти чудовища отреагируют на то, что их отпустили на свободу. Обычно звери вели себя так, как их учили, но существовали редкие исключения, о которых лучше было не забывать. У многих охранников на теле остались не поддающиеся излечению метки о таких случаях. За пределами тюрьмы находилось несколько могил охранников, которые не сумели достаточно быстро отреагировать на смену настроения своих подопечных. Один из них позволил себе пошутить над огромным животным и отобрал у него еду. Разъяренный зверь вместо долгожданного обеда сожрал голову своего обидчика, после чего подобные шутки немедленно прекратились.
Зверей называли адскими псами, поскольку они немного напоминали собак, хотя с земными животными не имели ничего общего. Повадки у них были кошачьи, но и с кошками их ничто не связывало. Адские псы были уроженцы планеты, известной свирепостью своей фауны. То, что ими можно было хотя бы минимально управлять, — заслуга нескольких энтузиастов, поселившихся на родной планете этих животных и организовавших доходный бизнес их дрессировки и продажи. Впрочем, адских псов ни в коем случае нельзя было считать прирученными. Их врожденная и неистребимая дикость была полезна разве что для тюремной охраны.
Иногда, в качестве особого поощрения, им позволяли полакомиться заключенными.
Движения адских псов завораживали. Когда они бежали по туннелю, их чешуйчатая сине-серая шкура переливалась разными цветами — это хроматофоры реагировали на изменение эмоционального состояния животного. Они были воплощением настигающего ужаса. Даже самые отчаянные из заключенных торопились убраться с их дороги как можно дальше. А следом за псами шагали охранники, уверенные в том, что звери расчистят им дорогу.
В тюрьме новости передаются очень быстро. Крики с предупреждениями кругами расходились по уровням, достигая сернистых расщелин, куда заключенные спускались в поисках еды. Двери камер закрывались исключительно для того, чтобы укрыться от четвероногих берсеркеров. Любопытствующая толпа, собравшаяся вокруг Риддика, испарилась в одно мгновение, и заключенные бросились к камерам и расщелинам.
— Идут! — звучали крики. — Закрывайтесь, закрывайтесь! Уходите из проходов!
Гув запрокинул голову и погрозил кулаком:
— Чертово стадо! Так вы к нам относитесь?
Судорожно проталкиваясь к камерам, человек, который первым стал задавать вопросы Риддику, крикнул:
— Беги, потом договорим!
Гув бросил взгляд на Риддика. Не проронив ни слова, он решил взять новенького под свою опеку.
— Не позволяй этим зверям застать себя на открытом месте. Найди пустую камеру, расщелину, что угодно. Убедись в том, что порода вокруг тебя твердая: эти твари невероятно сильны. Если они решат, что могут до тебя добраться, то прогрызут себе лаз даже в камне. Если какой-нибудь пес выйдет на тебя, никогда, слышишь, никогда не смотри ему в глаза. Изобрази мертвого, возможно, все обойдется. — Гув развернулся и поспешил прочь. — Иначе станешь его обедом.
Сверху на платформе спускались охранники. Один из псов отказался повиноваться своему хозяину. Рыча и шипя, он цеплялся за электрический жезл, но потом все же успокоился. На его ухе висела бирка с пятым номером, а имя на ошейнике сообщало о его характере: «Терзай».
Адские псы по одному — по двое обходили тюрьму, чтобы убедиться в том, что ни на одном уровне заключенные не разгуливают вне своих камер. К их разочарованию, так оно обычно и было. Тюрьма на Крематории не нуждалась в системах слежки и надзора, не было нужды проверять каждую камеру, чтобы убедиться, что все заключенные на месте, — это делали адские псы. Им не угрожали ни системные перегрузки, ни электронные сбои, ни отключение электричества. Если в тюрьме случалось какое-нибудь происшествие, например, попытка заключенных к бегству, начальству тюрьмы достаточно было выпустить свору адских псов.
Несколько лет назад трое заключенных пытались бежать. Им удалось отключить электронику, и оставалось совсем немного: добраться до ангара рядом со взлетной полосой и захватить там один из грузовых кораблей. Их нашли в транспортном тоннеле в десяти метрах от выхода в окружении дюжины адских псов. Когда охране удалось оттащить зверей от беглецов, от тех осталась лишь горка костей, да и те были перемолоты.
Первый и последний случай попытки побега из тюрьмы.
Выполняя обход, огромные животные прыгали с уровня на уровень так, как никогда не смог бы прыгнуть человек. Один из них, самый злобный и голодный, решил идти не наверх, со всеми, а вниз по застывшей волне лавы. Его когти оставили глубокие следы в породе.
Движение пса вызвало повсеместную панику, что и неудивительно. Спотыкаясь друг о друга, отталкивая всех со своего пути, заключенные бросились на поиски камер с плотно закрывающимися дверями. Одна группа, захваченная врасплох вдали от своих камер, схватила железную дверь, которая лежала на земле, поставила ее вертикально и принялась заваливать камнями и другим подручным материалом.
Кира бежала по одному из нижних уровней к своей камере, когда поняла, что путь ей отрезан. Проигнорировав пешеходные спуски, один из псов спустился вниз по служебному грузопроводу. Звери были пьяны от жажды крови, но не глупы. Они учились на своем опыте. Когда-нибудь они спустятся на платформе, чтобы преградить незадачливым заключенным путь в камеры.
Заметив Киру, пес ускорил бег и прыгнул. Вместо того чтобы увернуться от животного, Кира бросилась ему навстречу. В последнюю секунду она упала на землю, проехала под ним ногами вперед и прежде, чем зверь приземлился, уже вскочила и побежала от него прочь. Пес развернулся, но Кира уже спускалась на веревке на дно пещеры.
Группа охранников методично обследовала верхние уровни, зловеще посвистывая на ходу. Вторая группа спускалась на платформе. У некоторых были мощные фонари, чтобы отыскивать задержавшихся вне своих камер заключенных. Трудно сказать, зачем они это делали. То ли для обеспечения безопасности, то ли помогали псам найти еду, то ли просто развлекались. Такой уж тут, на Крематории, был обычай.
На дне пещеры двое любителей серных расщелин скрылись в трещине с такими сильными испарениями, куда не сунулись даже адские псы. Недалеко от этого места один заключенный оказался лицом к лицу с безжалостными существами. Он развернулся и побежал, но слишком медленно. Человеческие крики смешались с удовлетворенным ворчанием и шипением.
Риддик спрятался за одним из горячих водопадов, который обитатели использовали для ванн. Громкое журчание воды заглушало все звуки, а запах серы маскировал запах его тела. Когда он наклонился над источником, на его очки попали капли минеральной воды. Это не помешало ему заметить приближение адского пса. Чтобы лучше видеть, он снял очки. Зверь принюхивался к воздуху, двигая головой вверх и вниз. Когда он шел мимо, Риддик рассмотрел крепкие мышцы, поблескивающие в пасти острые клыки и дикий огонек в чужих глазах. Мощное и быстрое животное способно было без труда одолеть любого человека.
Зверь прошел мимо водопада, потом остановился. Возможно, почувствовал движение Риддика или его насторожил витавший в воздухе запах. Как бы там ни было, он резко развернулся, и в его глотке прозвучало тихое рычание. Пес подошел к водопаду, прошел сквозь пелену из водяных брызг и стал принюхиваться. Потом поднялся на задние лапы и приобрел еще более жуткий вид. Пес повернул голову, на его ухе мелькнула бирка. Номер пять. Хищные глаза угрожающе блестели.
И встретились с глазами Риддика.
XI
Камера, которую выбрал себе Гув, находилась недалеко от места событий. Большинство заключенных предпочитали жить на верхних уровнях, ближе к центру управления, но он и другие умудренные опытом заключенные поселились у самого дна пещеры. На верхних уровнях все равно не было видно неба, да и охранники появлялись там в первую очередь. Правда, воздух там посвежее, но это лишь раздразнивало их жажду свободы. В общем, условия жизни на Крематории нельзя было назвать шикарными. Под землей человеку ничего не оставалось, как размышлять и забывать.
Гув многое повидал в своей сложной и запутанной жизни. Во всяком случае, так он считал. До сегодняшнего дня. Он подошел к решетчатой двери и замер в изумлении, не веря тому, что происходит перед его глазами. Брызги воды мешали ему разглядеть подробности. Там был Риддик, это было ясно, и с ним — адский пес. Между ними происходило нечто такое, что заставило Гува несколько раз моргнуть и протереть глаза.
Риддик гладил адского пса, играл с ним, хлопал по смертельно опасной пасти. Гув готов был поклясться, что видел, как новичок сунул кулак в пасть хищнику, а тот, вместо того, чтобы сжать челюсти, стал нежно его покусывать. Гув решил было, что это галлюцинация, но его остановило то, что во время игры цвет пса поменялся с ярко-красного на спокойный серо-голубой.
Недалеко от водопада Риддик продолжал играть со зверем. Заметив на его шкуре и морде глубокие шрамы, оставленные электрическим жезлом, он потрепал пса за нижнюю челюсть, и тот, играя, схватил его зубами.
— Да, парень, — тихо сказал Риддик. — Я знаю, каково тебе было.
Вдали послышался резкий свист, разрезавший неспокойную атмосферу тюрьмы. Услышав его, пес встал на четыре лапы, попятился и с большой неохотой ушел.
Платформа опустилась на дно пещеры, и из нее вышли четверо охранников. Они поправляли на ходу респираторы и проверяли оружие, направляясь к подножию застывшего потока лавы. Время от времени было принято проводить в разных местах профилактический обыск. Кто знает, какие пакости могут придумать заключенные, если на слишком долгое время оставить их в покое.
Сегодня пришел черед дна пещеры, верхушки вулканического образования, преградившего путь потоку лавы в опустевшее русло. В этом месте не было ничего примечательного. Десятилетия назад неожиданный выброс лавы разрушил все строения. Но все равно нужно было проверить. Регулярный обыск всех уровней позволял охранникам засыпать, не опасаясь, что утром они проснутся в непредвиденной ситуации. Зона вокруг застывшей лавы была довольно-таки неприятным местом. В истерзанной скале имелось множество трещин и расселин, остатков полуразрушенных строений, где заключенные могли скрываться от охраны и тюремного порядка. Там могли рождаться заговоры. Пока остальные охранники и псы очищали периметр, команда из четырех человек начала обыск мест, откуда могли возникнуть неприятности.
И в одном из них нашла Киру. Лучи от фонарей объединились в световое пятно, в котором замерла ее одинокая, моментально ослепшая фигура.
— Ты, кажется, решила, что охота закончена? — спросил один из охранников, узнав стоящую перед ним девушку, и тут же подумал, что она очень недурна собой.
Впрочем, под платьем она вполне могла прятать что-нибудь опасное. Поэтому даже при соотношении сил четыре к одному, вернее, четыре к одной, охранники приближались очень осторожно.
— Прогуливаешься в одиночестве? — С этими словами командир четверки обшарил лучом пространство вокруг нее. — Псы сюда не добрались. Она может что-то прятать. — Он указал фонарем на неподвижную фигуру. — Обыщите ее и убедитесь в том, что у нее ничего нет.
Охранники колебались, обменивались взглядами и старались не смотреть в глаза своему командиру.
— Чего вы боитесь? — урезонивал их старший. — Обыскать!
Повинуясь приказу, один из охранников осторожно шагнул в открытую камеру, где пряталась Кира. Стараясь выглядеть как можно внушительнее, он протянул в ее сторону электрический жезл.
— Давай, милашка. Сама знаешь что к чему.
Без единого слова Кира развернулась, положила руки на стену и расставила ноги, приняв классическую для обыска позу. Ее послушание ободрило охранника, подхлестнуло к новым действиям. Почувствовав это, остальные подошли ближе, чтобы принять участие в развлечении.
— Жаль, Павлов этого не видит, — пробормотал один из них.
Самый смелый подошел ближе всех. Так близко, что ее нога в ботинке потерлась о его ногу. Этот жест успокоил и воодушевил его. Похоже, не так все и страшно. Некоторые женщины-заключенные доставляют массу неприятностей, но на этот случай у него есть электрический жезл. Похоже, что эта не…
Закрыв глаза, Кира повторяла снова и снова: «Все хорошо… все хорошо… все хорошо…»
Охранник подумал, что эти слова обращались к нему. Он ошибся. Впав в состояние гипнотического транса от ее покорного вида, он совершенно утратил бдительность, подошел вплотную и положил ей руку на спину. Спина оказалась крепкой и мускулистой. У заключенных, молодых и старых, мужчин и женщин, не было жира. Меню Крематории не позволяло накапливать лишнего веса. Второй рукой охранник провел вверх между ее ног…
В этот момент из ее ботинка появились два металлических жала, ботинок метнулся вверх и вперед и вонзился в охранника как гарпун в рыбу. Сходство усиливалось его выпученными глазами. Он боялся даже закричать.
Крик вырвался позже, когда он осознал, куда именно угодили стальные лезвия.
В следующее мгновение Кира откинула назад голову и сломала ему нос. Потом развернулась, схватила электрический жезл и ударила им охранника. Охранник с размозженным половым органом сполз на пол, как мешок с желатином.
Больше Кира ничего не могла сделать. Она надеялась вырваться из окружения и сбежать в другую сторону пещеры, где можно было укрыться в расщелинах с серными испарениями. Но на это у нее не хватило ни сил, ни скорости. Когда она попыталась проскочить между охранниками, ее поймали. Несмотря на сильные удары жезлом, которые она раздавала, охранники повалили ее втроем и прижали к земле.
Жезл у нее вырвали. Скрутив ей руки, охранники толкали ее к тому месту, где без сознания лежал их товарищ. Командир группы со злобной усмешкой подумал о том, что бедняге не повезло дважды: теперь он пропустит самое веселое. Они, конечно, постараются продержаться как можно дольше. Он был твердо уверен в одном: завтра утром эта заключенная за своим завтраком не придет. То, что она только что сделала, безусловно заслуживает смерти.
Два охранника уложили ее на землю, прижимая всем своим весом. Они не обращали внимания на ее ругань и стоны от боли, не старались сохранить ее кости в целости. Все трое были в ярости. За то, что она сделала с их товарищем, за то, что ей чуть не удалось сбежать после этого, и особенно за то, что ей удалось их провести. Больше этого не повторится.
Охранник, который держал ее за левую руку, вдруг нахмурился, заметив в тени позади них какое-то движение. Пока он смотрел в ту сторону, из тени вышел еще один заключенный, который спокойно пил на ходу из металлической чашки. Неважно, как долго он здесь стоит и что успел увидеть, все равно ему ничего не достанется. Если уж очень повезет, ему позволят исчезнуть, а не сотрут в порошок. Начальник тюрьмы и глазом не моргнет при известии о смерти еще одного заключенного.
Человек вдруг заговорил.
— Вы бы забрали своего раненого и ушли. — Странный человек кивнул в сторону истекающего кровью охранника. — Скажем так, каждый получил свой урок. Забирайте его и уходите. Пока можете.
Мужчины медленно поднялись с тоненькой девушки, которую они вмяли в землю. Кира чуть приподняла голову, но не встала, — она не хотела получить удар заряженным концом электрического жезла. Охранники образовали вокруг Риддика полукруг. Им не понравилось, что их прервали на таком интересном занятии.
Самый крупный из них засмеялся над рыцарем без коня и доспехов.
— Слушай, как называется тот мирок, в котором ты сейчас живешь? А что будет, если мы не уйдем? Ты нас убьешь? Кружкой с супом? — жестом показал он.
Его товарищи засмеялись, по достоинству оценив юмор. Риддик стал разглядывать свою кружку, словно оценивая ее боевой потенциал.
— Здесь чай, — пробормотал он.
Громила нахмурился, не ослышался ли он.
— Что ты сказал?
— Убью кружкой с чаем.
С этими словами Риддик перевернул кружку и поставил ее на ближайший камень. Даже гости на официальном обеде редко бывают так осторожны с посудой. Обескураженный, но не успокоенный охранник переводил взгляд с кружки на заключенного и обратно. С одной стороны, он понимал, что здесь что-то не так, с другой — что это уже не имеет значения. Последний довод оказался более убедительным. Он вопросительно взглянул на командира. Тот безразлично пожал плечами.
— Ты знаешь правила. Пока на них есть документы, они считаются живыми.
Громила кивнул, потом сделал вид, что задумался. На самом деле он вытаскивал из специального кармана брюк запрещенный тюремными правилами нож. Как только вопрос о законном прикрытии был решен, он был свободен в своих действиях.
Риддик приподнял кружку и с силой ударил ее о камень. Удар был сделан под определенным углом и с определенной силой, и после удара кружка приобрела такую же острую и зазубренную кромку, как у камня. Жаль, что здесь не давали специальных призов за заточку оружия.
Впрочем, призы были ни к чему. Когда охранник напал на него, Риддик блокировал удар ножа, но вместо того, чтобы уклоняться от нападающего, бросился прямо на него и правой рукой с огромной силой выбросил кружку вперед. Кружка была сделана из тонкого, но очень прочного сплава, рассчитанного на долгий век и верную службу.
Живот охранника оказался гораздо менее прочным. Кружка проткнула его, оставив после себя внушительных размеров дыру. Когда Риддик вернул руку назад, рана заполнилась кровью и разноцветными кусками органов. Пораженный охранник схватился за живот. Риддик толчком швырнул его к товарищам.
Обогнув лежащее неподвижно тело, охранники направили на него свои электрические жезлы, рассчитанные на то, чтобы усмирять взбунтовавшихся заключенных. Тогда Риддик достал из кармана ключ от консервной банки, показал его и положил на тот самый камень, где раньше стояла кружка.
Оба охранника замялись, обменялись взглядами и стали отступать. Нелегко было вытаскивать своего раненого товарища из камеры, но они справились.
Медленно поднявшись на ноги, Кира приблизилась к охраннику, которого убил Риддик, наклонилась и взяла кружку.
— Смерть от кружки. Жаль, я сама до этого не додумалась.
Не обращая внимания на то, что у нее в руках оказалось смертельно опасное оружие, Риддик отвернулся и посмотрел туда, откуда пришел.
— У тебя бы не получилось. Не хватило бы массы. Элементарная механика.
— В другое время и при других обстоятельствах я сочла бы это за комплимент, — резко ответила Кира.
— Да, да, — пробормотал он, внимательно всматриваясь в темноту: не вызвали ли охранники подкрепление. — Я не прочь поиграть в игру «Кто лучший убийца», но почему бы не перейти к другой теме?
— Ну нет, так легко тебе не отделаться. Ты сам начал. Кроме того, — проговорила она, проскочив мимо него, — это моя любимая игра.
Кира хотела убежать от него, но у Риддика была отличная реакция: он схватил ее и вернул назад. Он устал уже от игр и загадок.
— Я слышал, ты меня искала.
Трудно сказать, что выражало ее лицо — улыбку или оскал.
— Если ты слышал только это, то пропустил самое интересное, — огрызнулась Кира. — Я связалась с охотниками на Люпус-Пять. Они пообещали научить меня всему и взять в долю. — Она быстро отвернулась от него и сплюнула. — Но после первого же дела сдали меня другим охотникам, а те превратили в рабыню. — Она смотрела теперь прямо на него и видела в его очках свое отражение.
— Знаешь, что могут сделать с человеком, Риддик? Особенно когда ему всего двенадцать лет?
Она давила на жалость, но Риддик никак не реагировал. Он не поддавался жалости. Жизнь — сука, и если ты сам не позаботишься о себе, никто о тебе заботиться не будет. Галактика — холодное и жестокое место, где дымятся не только серные расщелины.
— Я велел тебе оставаться в Новой Мекке. Почему ты меня не послушалась? Почему меня никто не слушает? — добавил он скорее для себя. После чего его голос обрел обычный тембр. — Тогда у меня на хвосте висели охотники. Они всегда будут у меня на хвосте. А ты сама пошла и связалась с ними? С теми самыми, от которых я старался тебя спрятать?
В поисках выхода для своего гнева он отвернулся и ударил кулаком по стене. Она чуть раскрошилась под его покрытой шрамами рукой. Кира понимала, что он ударил стену для того, чтобы не ударить ее. Эта ярость ее испугала, но ненадолго. Она давно уже прошла тот возраст, когда ее можно было запугать. Кира перестала бояться, когда поняла, что самое плохое, что с ней может случиться, — это смерть, а смерть перестала ее страшить еще в юности. Или раньше. Ее память не удерживает некоторые события. Возможно, это к лучшему.
Кира продолжала наступление.
— Так что ты хочешь сказать, Риддик? Что бросил меня ради моего же блага? Что таким образом позаботился обо мне — из другой галактики? — Она язвительно засмеялась. — И я должна была этому поверить? Вот, мол, в чем мое спасение! Всего пара слов, и бац! Его нет. Он ушел!
Риддик что-то бормотал. Кира понимала, что он ее слышит, но не хочет это показывать.
— Охотники. Она связалась с охотниками.
Нож, который она поворачивала в его сердце, был без лезвия, но ранил глубоко.
— И никого не осталось рядом!
Наверху, в центре управления, разгоравшийся спор еще не привлек внимания начальника тюрьмы. Его и остальных людей рядом с ним занимали сейчас другие, куда более важные мысли. Шла подготовка к одному из самых важных ритуалов повседневной жизни на Крематории. Все действия должны были проходить в определенном порядке, чтобы не допустить ни одной ошибки.
Этот ритуал проводился ежедневно, и все-таки к нему нельзя было относиться с пренебрежением. Все зависело от слаженной работы оборудования, инструментов и безупречного профессионализма специалистов, какими бы уставшими они ни были. В случае сбоя им грозила смерть.
Тумбс и второй пилот только что вернулись с экскурсии по тюрьме, в которую Дуруба их отправил, надеясь, вероятно, на неожиданный несчастный случай со смертельным исходом. Охотник мгновенно сообразил, что в комнате происходит что-то важное, и встал рядом с Логаном. Они заняли удобную позицию и замерли, наблюдая за происходящим. Тумбс хорошо понимал, что любая информация может когда-нибудь пригодиться.
