Не мало важную роль в формирование религиозности Альфреда сыграло то что будучи еще ребенком он два раза бывал в Риме, где стремились побывать все благородные саксы, считая что тем самым они исполняют свой религиозный долг.[20]
Когда Альфред пришел к власти, норманны к тому времени нанесли серьезный удар по религиозно-церковной жизни англосаксонских королевств и по их культуре. Многие сокровища письменности сгорели вместе с церквами и монастырями, в которых они хранились. Начиная примерно с 860-х гг. стремительно сокращается количество производимых рукописей и восстанавливается не ранее середины 90-х гг. Основываясь на тщательном изучении сохранившихся грамот, в частности, церкви Крайст-Черч в г. Кентербери, палеографы и лингвисты пришли к выводу, что в упадок приходит и употребление латинского языка; к началу 70-х гг. IX в. ситуация становится почти катастрофической. [21]
Альфред восстанавливает разрушенные датчанами монастыри и создает монастырские школы. В своих домах и сельских резиденциях он строил здания прочнее и лучше тех, какие были прежде у англосаксов, в этом помогали ему воспоминания и знания, какие приобрел он в молодости при поездке в Рим. Но более всего заботился он о церкви, о религиозном и умственном образовании народа. За годы войны погибло множество монастырей, культурный уровень в стране пал очень низко. Альфреду, желавшему восстановить образованность, предстояли трудные заботы. Но он не боялся трудностей, понимая, как это важно для будущего. Он отремонтировал за свой счёт десятки монастырей и учредил при них школы. Альфред повелел, пишет Ассер, чтобы каждый свободнорождённый и имеющий средства молодой человек «не смел расставаться с книгой до тех пор, пока он не будет в состоянии понимать английского письма». Он сам основал школу для детей придворных и следил за преподаванием в ней. Также Альфред распорядился, чтобы государственные чиновники не смели занимать свои места, если не обладают образованием. Устрашённые этим судьи, графы, министры и другие начальники, почти сплошь безграмотные с детства, вынуждены были заняться своим образованием.[22]
|
|
Альфред очень отличался от очень многих своих современников повышенным инетересом к вопросам образования и культуры. Он разделял принятый в то время взгляд, что набеги викингов на Британию явились божественным наказанием за грехи людей, но считал, что первопричина кроется в недостатке образования, поскольку только с помощью образования и культуры человек может достичь мудрости и жить в соответствии с волей Господа.
Исходя из этого можно сказать о том что задуманная Альфредом Великим образовательная программа, была ориентирована на возрождение религии через развитие и возрождение грамотности, как латинской так и древнеанглийской. С точки зрения рассматриваемой проблемы существенно и то, что эта программа имела совершенно очевидный административный аспект, связанный с необходимостью ее использования для налаживания эффективного функционирования управленческой системы, создаваемой правителем Уэссекса. Не случайно он, под угрозой отстранения от должности, возлагал на своих элдорменов и гереф, большинство из которых было неграмотно, обязанность учиться читать, хотя бы на родном языке.[23]
|
|
Альфред Великий не вызывает споров или разногласий современных российских историков. Говоря об Альфреде историки чаще всего упоминают, его образованность, грамотность и религиозность и говорят о нем как о правителе который четко понимал что надо для управления страной. Так например Глебов А. Г. говорит о то что «не приходится сомневаться в том, что сам Альфред хорошо осознавал значение образованности для правильного и справедливого управления страной».[24]
Король учился сам и стремился учить других. Латинской грамоте он выучился на сороковом году жизни и сразу же стал думать о переводе важнейших латинских сочинений на англосаксонский язык. Альфред восстанавливает разрушенные датчанами монастыри и создает монастырские школы. Деятельность Альфреда по распространению грамотности и просвещения имела большое значение для развития культуры Англии и особенно для развития англосаксонского языка и литературы. Она весьма характерна для эпохи укрепления королевской власти конца IX — начала X в. [25]
Вот переводы (вернее, свободная интерпретация оригинала), сделанные самим Альфредом:
1. «Обязанности пастыря» папы Григория I. Это сочинение, написанное в конце VI в., подробно излагает обязанности епископа. Королю это произведение было необходимо для воспитания английского духовенства. Особенно интересно предисловие Альфреда, в котором он призывает всех ученых помочь ему в распространении образования.
2. «Церковная история англов» Беды Почтенного, являющаяся основным источником сведений о прошлом англосаксов. События излагаются до 731 г. Беда дает историю не только церкви, но всего англосаксонского общества. «Церковная история» положена в основу «Англо-Саксонской хроники», очень подробной с начала царствования Альфреда.
3. «Всемирная история» испанского священника Орозия, написанная в первой половине V в. Эта книга излагает историю от сотворения мира до начала V в. В нее включены интереснейшие данные по истории, географии и военному искусству. К тексту Орозия Альфред добавил два оригинальных отрывка на уэссек-ском диалекте: это описание путешествий датчанина Отере и англичанина Вульфстана — первые описания путешествий в английской литературе. Отере объехал берега Норвегии и дошел до Белого моря, Вульфстан плавал по Балтийскому морю и описал эстов.
4. «Утешения философии» римского философа Боэция, консула при остготском короле Теодорихе, казнившем Боэция в 524 г. Этот перевод дан в двух вариантах: в прозе и стихом. Многое пропущено, а ряд сложных мест изложен простым и понятным языком.
5. «Монологи» папы Григория I.
6. Кроме того, Альфред руководил работами по составлению «Англо-Саксонской хроники».[26]
Можно говорить о том что связь королевской власти с Богом опосредована у Альфреда Великого отношениями светского господства и подчинения. Альфред объявляет полномочия королей и глафордов ипостасью божественной власти, а также специально подчеркивает высокое достоиноство, которым Господь наградил земных сановников, трансформируя вторую заповедь Христа ("Возлюби ближнего своего, как самого себя") в требование почитать своего лорда, как самого Спасителя. Аналогичное рассуждение находим и в альфредовском переводе "Обязанностей пастыря", который настаивает на том, что "когда мы грешим против глафордов, мы грешим против самого Бога, который создал глафордат".
|
|
Если первый эталон, которому должен следовать носитель королевского титула, Альфред Великий нашел в Священном Писании, то второй, не менее привлекательный для себя, он отыскал в любимой им героической поэзии англосаксов.[27]
Можно сказать что в основе размышлений короля Альфреда Великого о политике и власти, лежала концепция идеального правителя, также необходимо указать на принципиальное сопряжение в ней стремления к христианской власти «мудрости» с жаждой воинских успехов и вещественного богатства. Именно в этом сочетании, казалось бы несовместимого, и следует, на наш взгляд, видеть существо его политических идей. Правитель должен подражать библейскому царю Соломону, стремясь не только к познанию мудрости, но и к применению ее в практике управления. Для Альфреда это означало наличие у короля как прагматических навыков и умений царствовать, так и моральных достоинств, к которым он относил благоразумие, терпимость, мужество и справедливость. Мало того. Идеальный государь был обязан быть наставником своих подданных, "беспрестанно и, вместе с тем, кротко наставляя их, лаская, убеждая, приказывая, наконец, после долгого терпения, строго наказывая непокорных" с тем, чтобы они "предпочли общую государственную пользу" своим частным интересам. Его долг состоял и в том, чтобы, расширяя границы своего государства и приобщая тем самым новые народы к истинной вере, нести эту мудрость по всему свету.
Альфред был тем государственно-политическим деятелем представления которого были навеяны не только изучением патристики и трудов более современных ему теологов, но и собственными размышлениями над Священным Писанием особенно над речениями и деяниями царя Соломона, в котором Альфред, несомненно, видел идеал совершенного правителя. И именно у Соломона Альфред мог найти близкую ему самому и окружавшему его социуму сентенцию, наилучшим образом раскрывающую представление об идеальном правителе, которому так стремился соответствовать король Уэссекса.
|
|
В одной из своих книг Альфред наставляет правителя: "Итак, стремись к книжной премудрости, ибо говорю тебе, что при ее посредстве ты без труда достигнешь власти, даже не вожделея ее". Такое отношение к христианской образованности отражало представление Альфреда о том, что Бог вручает королям заботу не только о материальном, но и духовном благополучии их подданных. И подобный подход не был циничной попыткой использовать религию в целях подчинения населения государственной дисциплине: речь шла лишь о том, чтобы наилучшим образом реализовать "обязанности пастыря", возложенные на короля Создателем.
Альфред был единственным из англо-саксонских королей, который удостоился того, что его имя и деяния были увековечены в полномасштабной биографии, составленной в 893 году уэльсским ученым Ассером. В этом произведении содержится очень много ценной информации о событиях в Британии и вокруг нее в то время. Король Альфред оставил очень заметный след в истории: память о нем пережила практически все средневековье и породила многочисленные легенды о смелом и мудром короле, который не только умел одерживать победу в практически безнадежных обстоятельствах, но и был автором справедливых законов, защищавших бедных и отчаявшихся. Исследования ученых более позднего времени расширили представления об Альфреде, но по сути практически не противоречат появившейся еще в средневековье репутации Альфреда как великого короля.[28]
Придя к власти, Эдгар в первую очередь вернул из изгнания Дунстана. «Вступив на престол, Эдгар призвал из изгнания Дунстана— влиятельного аббата, который во времена Эдмунда I обладал, вероятно, большей властью, чем сам король. Эдгар назначил Дунстана сначала епископом Вустера, затем Лондона и, наконец, в 961 году возвысил аббата до сана архиепископа Кентерберийского».[29]
Во время правления короля Эдгара Миролюбивого возросло влияние Церкви на государственную политику. Правление Эдгара также ознаменовалось повсеместным возрождением монастырей. И историки интерпритируют данный факт по разному, кто-то говорит о Эдгаре как о мудром правители «Правление его было достойно Соломона: объединил страну, дал отпор внешним врагам, покой, сытость».[30]
Другие же говорят о том что влияние церкви на государственную политику возросло благодаря архиепископу Дунстану: «Правление Эдгара характерно также возросшим влиянием Церкви на формирование и проведение государственной политики, отчетливо проявившееся в том, что фактически в это время власть находилась в руках архиепископа Дунстана».[31]
Эдгар во всем следовал советам Дунстана. Он вообще был уступчив и поддерживал хорошие отношения с духовенством и датчанами. Его правление оказалось счастливым для Англии и прославлено во многих англосаксонских и скандинавских песнях. Из этих песен видно также, что король вел далеко не нравственный образ жизни, любил пиры, веселье, имел много любовных увлечений. Но он оказал самую деятельную поддержку Дунстану в проведении религиозной реформы, основал, как говорят, более 40 бенедиктинских монастырей, и церковь очень снисходительно относилась к его грехам.[32]
Говоря об Эдгаре некоторые историки говорят о том что свое правление король Эдгар начал с разврата. Ссылаясь на то что в 961 году он похитил из монастыря Уилтон красавицу Вульфриду, знатную даму, которая жила в обители, не принимая монашеских обетов. Однако затем Эдгар раскаялся в своём поступке и в знак покаяния в течение тринадцати лет отказывался от коронования, подвергая свою власть огромному риску: ведь всякий аристократ, поднявший в это время бунт против него, не считался бы бунтовщиком. Из этих тринадцати лет семь лет были наложены на Эдгара в качестве епитимьи св. Дунканом, а ещё шесть лет он отказывался от коронации уже по собственной воле.[33]
Во время правления Эдгара Миролюбивого была проведена реформация церквей и монастырей. Главная идея заключалась в насаждении устава бенедиктинского ордена - свода законов, полностью регулирующего жизнь монастырей. В течение 10 лет Дунстану удалось ввести эти строгие правила в Гластонбери, Винчестере, Кентербери, Вустере и множестве более мелких монастырей.
Реформация предполагала возрождение церковного искусства и образования. Силами монахов на англосаксонский язык была переведена Библия, появились на свет прекрасно иллюстрированные манускрипты. Для украшения церквей из Европы приглашались замечательные строители и искусные стекольщики. В 973 году, на пике реформ, прошла коронация Эдгара в Батском аббатстве. Сам архиепископ Дунстан разработал чрезвычайно эффективный сценарий и придал событию новое, духовное звучание. Если раньше кульминацией церемонии являлось возложение короны на голову претендента, то теперь акцент сместился на процедуру миропомазания. Тем самым подчеркивалась богоизбранность монарха - он становился как бы наместником Бога на земле. Это очень важный момент: передающаяся по наследству королевская власть освящалась Божьим промыслом. В 10 в. формула «король Божьей милостью» впервые вошла в правовые сборники. [34]
Главной целью проводимых советниками короля и королем реформ было освобождение монастырей от власти светских магнатов, в чьих землях они располагались, и создание независимой церковной иерархии. Согласно новым законам, исключительное право контроля над монастырями передавалось в руки короля, представители местной светской знати лишались возможности назначать аббатов и вмешиваться в дела монахов. Важными пунктами были замена «секулярных каноников» - клириков из белого духовенства, служивших в кафедральных соборах, часто женатых и живших в собственных домах - монахами; введение во вновь основанных и преобразованных монастырях бенедиктинского устава; унификация литургии. Новые нормы нашли отражение в документе, принятом в 966 г. на синоде в Винчестере и получившем название Regularis Concordia, в создании и обсуждении которого участвовал, наряду с другими, и Дунстан.
Эдгар умер в 975 г., оставив двух сыновей. Старшему, Эдварду, было двенадцать лет, младшему, Этельреду, — только шесть. Дети были от разных матерей, и мать Этельреда Эльфрид осталась королевой Англии после смерти Эдгара. Эльфрид, женщина решительная и честолюбивая, хотела возвести на трон своего сына. Он, возможно, и мог бы наследовать трон, будь он немного старше. Шесть лет — слишком малый возраст, и королём стал Эдвард. В саксонской королевской линии это был Эдвард II. Борьба между партиями двух сводных братьев (сами они были слишком малы, чтобы принимать в ней участие) вылилась в борьбу вокруг реформ Дунстана. Эльфрид в поисках союзников своего сына заняла жесткую антидунстановскую позицию. У нее было достаточно сторонников, поскольку за двадцать пять лет, в течение которых Дунстан пользовался неограниченной властью (кроме короткого промежутка при Эдви), он нажил себе множество врагов. Несомненно, Эльфрид перетянула на свою сторону тех знатных саксов, которым не нравилась политика Дунстана в отношении данов. Это означало, что, действуя в интересах своего сына, она вновь возродила вражду между двумя народами и раздула тлеющие угли взаимной неприязни. Партия Эдварда и Дунстана постепенно сдавала позиции, а партия Этельреда становилась всё сильнее, и в 987 г. Эдвард был убит. Безусловно, убийство совершилось силами партии Этельреда и, скорее всего, по наущению Эльфрид. Ничего не оставалось, как избрать королём сына Эльфрид, и он стал править под именем Этельреда II. Это было очень знаменательным началом правления, обернувшегося впоследствии полной катастрофой. Симпатии людей были на стороне убитого Эдварда. Его стали называть Эдвардом Мучеником, и с этим именем он вошёл в историю, сообщали также о чудесах, происходящих на его могиле. Рассказывали (возможно, это был вымысел), что Эльфрида собственными руками заколола его, а он вырвался и бежал, истекая кровью. Как архиепископ Кентерберийский Дунстан вынужден был короновать Этельреда, но сделал это крайне неохотно, после чего удалился в Кентербери и провел последние десять лет жизни в стороне от всех государственных дел, исполняя лишь обязанности клирика. Враждебная ему партия победила, и Дунстан утратил власть и влияние, однако делал что мог, чтобы настроить саксов против короля. Дунстан не помогал Этельреду, как он помогал предыдущим монархам. Не было у Этельреда и других советников, которые могли бы занять место Дунстана; а если он и получал добрый совет, то оставлял его без внимания. Саксонское слово, обозначавшее «советник» или «совет», — «раед». Поскольку у Этельреда не было советника, он был «король без совета» или «с плохими советчиками».[35]