В годы гражданской войны

Со времени отъезда московских кадетов в начале осени 1918 г. на Юг, в расположение деникинских войск, кадетская партия перестает действовать как единое целое. Ее силы дробятся между несколькими региональными центрами (Екатеринодар, Киев, Омск, Архангельск, Гельсингфорс, Крым). В ряде мест начали действовать отдельные группы “цекистов”, которые самостоятельно определяли политику и тактику региональных и местных отделений партии. В годы гражданской войны не было проведено ни одного общепартийного съезда, созывались лишь областные конференции. Потеря организационной целостности неминуемо сказывалась на идейной сплоченности, которая и так давала трещину в связи с сохраняющимися в партии расхождениями по поводу внешнеполитической ориентации. Такое положение грозило свести на нет претензии кадетов на роль объединяющей и сплачивающей антибольшевистской силы. Кроме того, наносился урон престижу партии в глазах союзников, на успех переговоров с которыми кадеты возлагали большие надежды.

Примирения между сторонниками курса на союзников и их германофильски настроенных оппонентов удалось достигнуть на Екатеринодарской партийной конференции (28-31 октября 1918 г.). В ней приняли участие представители Тифлисского, Харьковского, Нахичеванского, Таганрогского, Нотючеркасского, Азовского. Бакинского, Владикавказского партийных комитетов, делегаты из Крыма, Ставропольской губернии, Кубанской и Черноморской областей. Хотя официально конференция носила название III Юго-восточного краевого съезда и ее решения формально не имели обязательной силы для всей партии, тем не менее ее значение, как и значение всех последующих конференций, проведенных на Юге, явно выходило за рамки регионального форума. Это объяснялось как “представительностью состава участников, так и тем, что южное направление было одним из главных фронтов борьбы с советской властью и одновременно отсюда тянулись нити налаженных связей с союзным командованием, с общественными и политическими кругами Запада.

На Екатеринодарской конференции Милюкову пришлось публично признать ошибочность своей германской ориентации. Как бы подводя черту под этапом взаимного непонимания, конференция избрала Милюкова одним из двух товарищей председателя правления HЦ. Через агента Антанты в Екатеринодаре, француза Гокье, союзникам была передана составленная Милюковым записка, в которой [c.306] содержалась просьба оказать поддержку при создании “единого русского правительства” и признать “особое значение Юга России (наряду с Сибирью)” в борьбе против большевиков.

В резолюциях конференции Добровольческая армия рассматривалась как сила, способная объединить Россию, а военная диктатура признавалась наиболее эффективной и соответствующей моменту формой организации государственной власти на время вооруженной борьбы и переходного периода. Определяя задачи партии, конференция постановила: “Кадеты должны вступать в правительства, чтобы вести работу по созданию единой власти”.

Это решение последовательно реализовывалось партией. Так, в июле 1918 г. кадеты вошли в состав созданного в Архангельске Верховного управления Северной области (позднее – Временного правительства Северной области) под председательством народного социалиста Н.В.Чайковского: товарищ городского главы Вологды, кадет П.Ю.Зубов занял пост министра внутренних дел, почт и телеграфов и стал секретарем Верховного управления; заместитель председателя Архангельской городской думы Н.А.Старцев был назначен правительственным комиссаром Архангельской губернии. После отъезда Чайковского за границу Зубов фактически возглавил правительство. Во вновь сформированный в сентябре кабинет было дополнительно включено еще 2 кадета: С.Н.Городецкий (начальник отдела юстиции) и Н.В.Мефодиев (начальник отделов торговли, промышленности и продовольствия).

Тогда же, в июле 1918 г., представители партии вошли в образованный на Дальнем Востоке Деловой кабинет управляющего Китайской Восточной железной дорогой генерала ДЛ.Хорвата: член ЦК, бывший депутат Государственной думы от Енисейской губернии, золотопромышленник С.В.Востротин был назначен министром торговли и промышленности, A.M.Окороков – министром продовольствия, бывший комиссар Временного правительства в Забайкалье С.А.Таскин – министром земледелия и государственных имуществ.

С августа 1918 г. кадеты участвовали в организации Временного областного правительства Урала, которое возглавил председатель Екатеринбургского биржевого комитета, кадет П.В.Иванов (он же занял пост министра торговли и промышленности). Заместителем председателя Совета министров и одновременно министром финансов стал Л.А.Кроль. Уральское правительство просуществовало недолго, до ноября 1918 г.

Немногим больше был срок, отпущенный Крымскому правительству, вошедшему в историю как “кадетское”. Кадеты занимали в нем ключевые посты: член Государственного совета С.С.Крым стал председателем Совета министров и министром земледелия, член земской Управы, назначенный Временным правительством комиссаром Таврической губернии Н.Н.Богданов – министром внутренних дел, известный юрист, член ЦК В.Д.Набоков – министром юстиции, М.М.Винавер – министром внешних сношений. Попытка осуществления на полуострове “кадетского эксперимента” не имела успеха, Детскому кабинету не удалось обеспечить себе реальной социальной поддержки. Вернувшись из поездки в Крым, Астров докладывал [c.307] на заседании НЦ, что и Крым, и Набоков ставили в беседах с ним вопрос “об отказе от власти в пользу Добровольческой армии”. Таким образом, чем активнее втягивалась партия в дело организации антибольшевистского движения, тем меньше она проявляла склонности к использованию методов парламентаризма и созданию правительственной коалиции с левее стоящими партиями, тем больше крепло в ее рядах убеждение, что в период гражданской войны власть требует диктаторских полномочий.

Взятый кадетами курс на поддержку военной диктатуры четко проявился в их отношении к Уфимскому совещанию. Предыстория последнего такова. Еще летом 1918 г, под давлением союзников НЦ пошел на соглашение с Союзом возрождения России относительно создания будущей власти и форме триумвирата при участии военного, кадета и социалиста (эсера). Во исполнение этого соглашения в Уфе было сформировано Всероссийское временное правительство – Директория, правда не из 3-х, как планировалось, а из 5-ти членов, где лишь один был кадетом. Директория признала Учредительное собрание старого созыва (разогнанное большевиками 6 января 1918 г.) и обязалась передать ему власть 1 января 1919 г., что не отвечало планам кадетов. Руководство партии народной свободы и НЦ, и гак с большой неохотой согласившиеся на коалиционную структуру верховной власти, заняли относительно Директории негативную позицию, рекомендовав своему представителю В.А. Виноградову выйти из ее состава. С осуждением Уфимского совещания и одновременно в поддержку единоличной власти высказались: Восточный отдел ЦК, созданный в начале ноября 1918 г. в Омске под председательством В.Н. Пепеляева; проведенная 15-18 ноября в Омске конференция 10 кадетских комитетов (Омска, Казани, Самары, Иркутска, Харбина, Симбирска, Владивостока, Челябинска, Уфы и Кургана). Сходные идеи высказывались кадетами (П.Н. Милюковым, М.М. Федоровым, М.В. Брайкевичем – бывшим товарищем министра торговли и промышленности Временного правительства) на совещании в Яссах 14–23 ноября 1918 г. Совещание было созвано представителями союзных держав для выработки дальнейших путей борьбы с большевиками и для определения возможной помощи со стороны союзников. Противниками Директории объявили себя кадетские комитеты на Волге, на Юге, на Дальнем Востоке.

Не без помощи сибирских кадетов 18 ноября в Омске был осуществлен военный перепорот, в результате которого отстранена от власти Уфимская Директория и провозглашена диктатура адмирала А.В. Колчака. Кадетами являлись 3 из 5-ти членов образованного после переворота Совета верховного правителя (министр внутренних дел А.Н.Гаттенбергер, министр иностранных дел Ю.В.Ключников, управляющий делами профессор Г.Г.Тельберг; позднее его сменил на этом посту кадет Г.К.Гинс). Авторство основных законов колчаковского режима (так называемая “конституция 18 ноября”) принадлежало также кадетам. Восточный отдел ЦК партии народной свободы превратился по существу в один из совещательных органон при Колчаке. Многие партийные деятели работали в правительственном аппарате, занимая влиятельные посты. В частности, Пепеляев лишь формально [c.308] вышедший из партии) был назначен главой департамента милиции и государственной охраны.

Состоявшаяся 20-21 мая 1919 г. в Омске Восточная конференция кадетской партии выразила поддержку Колчаку, заявив, что его правительство является “перед лицом русского народа и всего мира правомочным правительством России”, а сами кадеты рассматривают себя как “первых друзей власти”. В работе конференции приняли участие 62 делегата от кадетских комитетов Акмолинской, Енисейской, Казанской, Оренбургской, Пермской, Приморской, Самарской, Симбирской и Томской губерний. Делегаты одобрили программу •временных исключительных мероприятий государственной власти”, подтвердили свою готовность “быть связующим российские национальные государственные силы центром в отношении элементов как налево, так и направо от партии народной свободы стоящих”.

Сибирским кадетам удавалось поддерживать контакты со своими однопартийцами в Москве, Екатеринодаре, Гельсингфорсе, Лондоне, Париже. По их просьбе правление НЦ командировало из Екатеринодара весной 1919 г. в Сибирь для помощи в “государственной работе” двух видных кадетов – АА.Червен-Водали (позднее был включен в состав Совета министров) и Н.К.Волкова.

Кадеты не оставили Колчака и тогда, когда положение его правительства стало катастрофическим вследствие развала фронта и дезорганизации тыла. Энергичный Пепеляев занял пост премьер-министра, обеспечив себе почти не ограниченную власть. Он попытался стабилизировать положение путем принятия ряда мер по демократизации власти: ликвидация военного режима и переход к гражданскому управлению, сближение с левой оппозицией. Правда, другая часть кадетов, наоборот, качнулась вправо, вступив в переговоры с атаманом Семеновым, предполагая добиться его помощи за счет передачи ему всей власти на территории к востоку от Байкала. Однако спасти ситуацию не удалось. Правительство Колчака пало: в ночь на 7 февраля 1920 г. вместе с Верховным правителем был расстрелян и Пепеляев, а позднее – Червен-Водали и А.К.Клафтон, возглавлявший пропагандистский аппарат и одновременно – председатель Восточного отдела ЦК партии народной свободы.

Кадеты служили опорой военному режиму на Западе России. Они сосредоточили в своих руках ключевые посты в организованном под председательством Н.Н.Юденича Политическом центре (в него входили члены ЦК А.В.Карташев, И.В.Гессен, а также Е.М.Кедрин). Позднее Центр был переформирован в Политическое совещание, которому предназначалось выполнение функций “зачаточного временного правительства для Северо-западной области”. Карташев занимал пост заместителя председателя Совещания, курируя область иностранных дел. Кадеты поддерживал и постоянную связь с однопартийными в Петрограде, пытаясь координировать свои действия.

В Петрограде деятельность кадетов в 1918–1919 гг. сосредоточить главным образом в местном отделении НЦ, который возглавлял инженер, бывший председатель Петроградского комитета Биржи труда, кадет В.И.Штейнингер, а его ближайшим помощником был кадет П.В.Герасимов. Кадеты – члены НЦ вели нетипичную для партии [c.310] в недалеком прошлом подпольную работу, в том числе и разведывательного характера, переправляя полученные сведения (о количестве большевистских войск, их вооружении, расположении и планах продвижения) как в штаб Юденича, так и на Юг, в Екатеринодар. К моменту подхода Северо-западной армии к Петрограду отделение НЦ готовило в городе восстание, однако летом 1919 г. петроградская организация НЦ была раскрыта, а ее руководители расстреляны.

Аналогичная работа велась кадетами в Москве, где, несмотря на аресты и отъезд значительного числа кадетов, продолжал действовать партийный комитет, собиралась (на квартире Д.Д.Протопопова) группа членов ЦК, поддерживалась связь с Петроградом и основными центрами белого движения. На заседаниях местного отделения НЦ который возглавлял Н.Н.Щепкин, разрабатывались законодательные проекты по всем отраслям государственного управления; позднее эти материалы стали предметом обсуждения в Главном правлении НЦ в Екатеринодаре. Вместе с тем кадеты – члены НЦ участвовали в сборе разнообразных сведений, представлявших интерес не только для общественных деятелей, на и для военного руководства. Донесения за подписью “дяди Коки” (Н.Н.Щепкина) переправлялись курьерами в Екатеринолар.

Московские кадеты, знавшие о настроениях населения в советской России не понаслышке, критически относились к поправению своих однопартийцев на Юге и в Сибири и не одобряли уступки правым по всем ключевым вопросам (аграрный, рабочий, форма правления и т.д.). По мнению москвичей, необходимо было создать в народе убеждение, что победа “белого дела” не будет означать возврата к старому, что с падением большевиков установится демократическая власть, опирающаяся на крестьянство. Поэтому они советовали своим соратникам не отказываться от возможного взаимодействия с левыми силами, призывали содействовать освобождению окружения Колчака и Деникина от лиц, олицетворявших в глазах населения старые порядки.

Финал кадетской организации в Москве был повторением истории их петроградских однопартийцев. В конце августа 1919 г, Щепкин и ряд его активных помощников были арестованы и позднее расстреляны, после чего партийная работа в столице сошла на нет.

Немалое значение для поддержки белых режимов имела деятельность кадетов за рубежом. Кадеты добивались международной изоляции советской власти. Еще 17 ноября 1917 г. ЦК кадетов выпустил обращение к странам Антанты, в котором заявлял, что “никакие предложения и обращения к союзным и враждебным державам от незаконной власти большевиков совершенно не выражают воли русского народа и ни в каком отношении не могут считаться связывающими государство Российское”. Располагая с довоенных времен широкими связями в общественных, деловых и даже правительственных круга” Запада, кадеты предпринимали энергичные усилия с целью доказать мировому сообществу “международную опасность большевизма” в связи с этим необходимость скорейшей помощи белым армиям, сражавшимся с советской властью. Одной из ключевых фигур, представлявшей [c.310] интересы белого движения за рубежом, был член ЦК кадетов В.Л. Маклаков, назначенный Временным правительством послом Франции. В Англии активную пропагандистскую кампанию вели Тыркова и ее муж – известный английский журналист Гарольд Вильяме, который считался авторитетнейшим экспертом в “русских делах”. Чета Вильяме имела возможность агитировать в пользу белого движения как в ходе личных встреч с ведущими политическими деятелями страны (в том числе с премьер-министром Д. Ллойд Джорджем), а также в ходе лекций, бесед, выступлений в прессе. Вместе с известным историком, кадетом М.И. Ростовцевым и приехавшим в Лондон Милюковым они создали Комитет освобождения России, который печатал брошюры, бюллетени, издавал под редакцией Милюкова еженедельник “New Russia”. В Белграде действовало возглавлявшееся бывшим московским городским головой, кадетом М.В. Челноковым бюро, поставлявшее антибольшевистский печатный материал в органы печати на Балканах.

Более или менее регулярные контакты кадеты, оказавшиеся за рубежом, поддерживали со своими однопартийцами на Юге. Здесь роль партии была особенно активной; ее политика была нацелена на всемерную поддержку деникинского режима. В состав образованного при главнокомандующем вооруженными силами Юга России генерале А.И.Деникине Особого совещания вошли кадеты: члены ЦК Н.И.Астров, В.А.Степанов, К.Н.Соколов, а также М.М.Федоров. Кадетам принадлежала разработка основных законодательных принципов управления подвластной Деникину территории, в основу которых лег принцип военной диктатуры. Кадеты принимали деятельное участие в работе Освага (Осведомительного агентства) – главного пропагандистского органа режима. Сначала Осваг возглавил Н.Е.Парамонов, затем его сменил более правый кадет Соколов. Кадеты выступали с лекциями, докладами, писали пропагандистские брошюры, воззвания, работали редакторами и журналистами многочисленных газет и журналов; в Екатеринодаре кадеты организовали курсы по подготовке агитаторов для работы в Добровольческой армии и среди крестьянства.

В деникинском Особом совещании кадеты составляли оппозицию его реакционной части из числа генералитета и политических деятелей право монархистского толка. Однако эта оппозиция была непоследовательной, уступавшей давлению правого большинства. Стремление оказать максимальную поддержку Добровольческой армии побуждало кадетов ограничивать свою критику областью сугубо административных мер.

Вынужденное сотрудничество с правыми способствовало усилению в партии соответствующих тенденций. С нарастающей силой это проявлялось в решениях “южных” партийных совещаний и конференций. Так, члены ЦК, собравшиеся в марте 1919 г. на совещании в Ялте, пришли к выводу, что “собирание и объединение России” не может быть осуществлено “гражданским” путем, посредством “сговора краевых властей и общественных организаций”. Было констатировано, что “единственными реальными силами”, способными [c.311] возродить страну, являются белые армии, “представляющие в совокупности своей идею государственного единства России”.

Мысль о поддержке армии и военной диктатуры была конкретизирована в решениях Екатеринодарской конференции, состоявшейся 29-30 июня 1919 г. при участии около 50 делегатов. В принятой тактической резолюции заявлялось, что члены партии должны “всеми силами прийти на помощь власти”, “выдвинуть из своей среды людей для занятия всякого рода должностей в правительственных и общественных органах”. Делегаты конференции призывали оградить власть от “безответственной критики”; оппозиционные выступления допускались лишь при условии, если они не будут “ориентированы на расшатывание основ власти”. Декларации Колчака и Деникина провозглашались “руководящими началами общенациональной платформы” и были положены в основу партийной деятельности. Делегаты настаивали на “обуздании революционной стихии” и “преодолении” революции. Конференция поддержала требование “единоличной диктаторской власти”. Откатом вправо были и постановления по национальному вопросу, осудившие “уклонения в сторону федерализма”. Наряду с этим конференция допускала некоторые оговорки; например, указывалось, что необходимо противостоять не только “большевизму слева”, но и “большевизму справа”, что кадеты, занявшие ответственные посты в аппарате управления, должны оставаться в рядах партии и сохранять с ней связь.

В решениях следующей, Харьковской партийной конференции (3-6 ноября 1919 г.) эти оговорки уже были сняты. Так, деятельность членов партии в государственных учреждениях освобождалась от “надзора и указаний партийных комитетов”. Не упоминался и “большевизм справа”. Напротив, большинство присутствовавших заявляло, что нельзя отказываться от взаимодействия с правыми кругами, поскольку те заинтересованы в восстановлении порядка. Конференция высказалась за безоговорочную поддержку “диктаторской власти”, предоставив ей особые полномочия по осуществлению “исторической задачи объединения России, восстановления разрушенного аппарата власти” и “водворения социального мира”. Подчеркивалось также, что любые планы “переустройства органов высшей власти” (в смысле введения ответственного министерства) должны не колебать “основ национальной диктатуры”.

Конференция подтвердила неприемлемость федерализма при решении национального вопроса. Проект положений по аграрному вопросу, обсуждавшийся на конференции, хотя и провозглашал основной целью аграрной реформы создание “крепких трудовых хозяйств”, в то же время оговаривал нецелесообразность “полного упразднения частного землевладения”, подчеркивал, что реформа должна ориентироваться на начала деникинском земельной политики и решительно отмежевываться “от социалистических и коммунистических настроений всякого рода”. Согласно проекту, переход земли от “частных владельцев” к трудовым хозяйствам должен был совершаться посредством “добровольных сделок” с помощью государственного кредита, и только в том случае, когда полюбовное соглашение не могло быть достигнуто, предусматривался вариант принудительного [c.312] отчуждения. Нетрудно заметить, что эти меры, во-первых, исходили из учета интересов старого помещичьего класса и, во-вторых, отрицали тактически состоявшийся в ходе революции переход земель в руки крестьянства. Наиболее откровенно настроения правых кадетов выпазила на конференции Тыркова, заявившая: “Надо поставить армию на первое место, а демократическую программу на второе....Господство западных демократий – это обман, который устраивают в тех странах политические деятели. Надо уметь смотреть прямо в глаза дикому зверю, который называется народной массой”.

Резолюции партийных конференций юга России вызвали критику со стороны ряда видных деятелей ЦК, находившихся за рубежом (в частности, Винавера и почетного председателя партии И.И.Петрункевича), которые увидели в принятых решениях измену демократическому духу партии. Однако на том этапе зреющие противоречия в кадетских рядах еще не вырывались наружу, замыкаясь в рамках внутрипартийных обсуждений.

Пока деникинская армия успешно наступала, приближаясь к Москве, и взятие столицы, казалось, было не за горами, партийные комитеты практически отказывались от самостоятельной политической роли, подчинив свою деятельность служению военной диктатуре. Однако к концу 1919 г. военные неудачи приобрели лавинообразный характер, деникинский режим стал разваливаться, и ряд видных “южных” кадетов посчитал своим долгом переменить тактику, заявив о своей оппозиционности, и попытаться переломить ход событий путем некоторой либерализации системы управления и проведения “социальных реформ на демократических основаниях”. Изложенная Астровым в “Тезисах по вопросу о политическом курсе” и в отдельных записках программа, поддержанная также правлением НЦ и левой частью Особого совещания, в том числе кадетами Степановым и Федоровым, рекомендовала Деникину распустить “дискредитированное в глазах армии и населения” Особое совещание, заменив его Советом при главнокомандующем, имеющим права высшего законосовещательного органа; создать при административных органах советы из представителей местного самоуправления, промышленности, кооперативов, влиятельных общественных организаций; принять “суровые меры” против взяточничества и спекуляции представителей масти, против произвола, грабежей и погромов. Программа Астрова призывала режим отказаться в своей внутренней политике от “реставрации старого порядка”, от “защиты старых сословных и классовых привилегий”, опереться на сформировавшиеся в городе и деревне буржуазные слои, привлечь на свою сторону население путем “решительных мер в области социальных реформ на демократических основаниях”, прежде всего аграрной реформы.

В обстановке близящегося краха Деникин последовал многим советам кадетов, а в ряде случаев даже пошел дальше. 30 декабря 1919 г. он упразднил Особое совещание, а в начале февраля 1920 г., отказавшись от диктатуры, назначил ответственное перед Законодательной палатой Южнорусское правительство, в состав которого вошли и кадеты В.Ф.Зеелер, В.А.Харламов. Однако подходящий момент был уже упущен. Тыркова с горечью констатировала в своем дневнике: [c.313] “То, что мы считали ядром нарождающейся русской государственности, оказалось... каким-то комком глины, который распался от первого толчка”. После падения в марте 1920 г. Новороссийска, ужаса панической эвакуации Деникин приказом от 4 апреля сдал командование генералу П.Н.Врангелю.

Новый главнокомандующий предпочитал осуществлять свою политику “правыми руками”, поэтому в его окружении не нашлось места для кадетских деятелей, их сменили, по словам Новгородцева “бюрократы старой закалки”. Находившиеся в Париже лидеры партии были специально извещены, что занятие ими официальных постов в администрации Врангеля “нежелательно”. Тем не менее ряд кадетов оставался в Крыму, они вели большую агитационно-пропагандистскую работу, стремясь обеспечить новому военному режиму широкую общественную поддержку. 9 мая 1920 г. в Севастополе состоялось совещание кадетов, которое постановило считать главной задачей партии “укрепление государственной и национальной власти”, ведение “интенсивной творческой созидательной работы, а не критики”, создание надпартийной организации, поддерживавшей Врангеля.

Среди членов партии народной свободы, оказавшихся к тому времени в эмиграции, врангелевский режим оценивался неоднозначно. На Парижском совещании в апреле 1920 г. одна часть присутствовавших выступала за продолжение вооруженного противоборства с большевизмом и оказание помощи Врангелю (Степанов и др.), в то время как другая часть во главе с Милюковым предлагала не ограничиваться только вооруженными формами борьбы, но использовать и иные тактические средства, при этом выражались сомнения в приемлемости фигуры Врангеля в роли вождя.

Точку в этой дискуссии поставила сама история: в ноябре 1920 г. врангелевская армия потерпела поражение и вынуждена была эвакуироваться в Константинополь.

Участие кадетов в гражданской войне обернулось для партии тяжелыми потерями. Фактически ей пришлось играть роль “либерального прикрытия” различных военных режимов, что не могло не сказаться на ее репутации. Входя в состав краевых правительств, кадеты вынуждены были поддерживать “правую политику”, не соответствовавшую традиционным программным и тактическим партийным установкам, искажавшую ее собственный имидж. Не имея, как правило, реальных возможностей вносить сколько-нибудь существенные коррективы в политические шаги военных режимов, кадеты тем не менее в полной мере несли груз ответственности за все ошибки и просчеты последних.

Общее поправение партии в этот период подорвало ее организационное и идейное единство, что представляло особую опасность в условиях, когда ЦК прекратил существование как единый руководящий орган. С тяжелым багажом внутренних проблем открывала кадетская партия последнюю, эмигрантскую, страницу своей истории. В России отдельные партийные комитеты некоторое время еще действовали подпольно в ряде городов Сибири и легально – в ДВР (в частности, во Владивостоке работал городской кадетский комитет во [c.314] с Кролем). В Европейской части России деятельность партии прекратилась, оставшиеся члены ЦК отошли от политики, замкнувшись на профессиональной работе.