Глава 2. Если тебя все время напрягает прошлое – это твоя вина, потому что ты не умеешь жить настоящим

Валерий Брюсов

ЖЕНЩИНЕ Ты - женщина, ты - книга между книг, Ты - свернутый, запечатленный свиток; В его строках и дум и слов избыток, В его листах безумен каждый миг. Ты - женщина, ты - ведьмовский напиток! Он жжет огнем, едва в уста проник; Но пьющий пламя подавляет крик И славословит бешено средь пыток. Ты - женщина, и этим ты права. От века убрана короной звездной, Ты - в наших безднах образ божества! Мы для тебя влечем ярем железный, Тебе мы служим, тверди гор дробя, И молимся - от века - на тебя! 11 августа 1899

Да, когда-то был подобный матриархат, женщины и сейчас пытаются жить по такому принципу, но жить лишь ради собственной правоты бессмысленно, тогда, что мешает нам придумать этот самый смысл? Я считаю, что это неправильно, ведь изначально в мире было заложено так, что сначала появился мужчина, а потом уже благодаря ему – женщина.

Он говорит обо мне так, как будто я такая же как и все его предыдущие…знает каждый мой следующий шаг.

Я удивлялась, возмущалась,пытала откуда у него такие глубокие познания. Признаюсь, ревновала – хотелось, чтобы все, что было до меня и будет вместе со мной проходило через меня. Я хотела тебя себе, всего, целиком. В любви есть светлая и тихая ревность, растущая из желания принадлежать ко всем временам года твоей половинки. Это как сжать в кулаке теплый никому не принадлежащий прибрежный песок, но чувствовать, как он высыпается именно из твоей руки.

Самое светлое в моей жизни произошло, когда появился он. Мы засыпали в тени деревьев за окном моей квартиры, и в этот миг прежнее одиночество казалось вполне оправданным – стоило так долго мечтать о нем,чтобы спустя годы его встретить. Даже нелюдимый ветер казался только шалостью непогоды, а не колкими нападками былых тревог. Я готова была горстями вычерпать наше море, излить его к белоснежным ногам твоим. Но никакая поэзия не заменит поступков. Тебе было важнее, что я делаю изо дня в день.

Да, мы спорили, расходились, я обвиняла тебя в собственных упущениях, потом понимала подлость своих действий, просила прощения. И ты, возвышаясь вершиной над женскими провалами, прощал, избегая банального «да, все хорошо, забудем». Я люблю, когда ты говоришь со мной, мне нравится и то, что ты не всегда одобряешь мои поступки и твоя резковатая оценка всего, что я делаю, и твою аккуратную нежность… Я не знаю как, но я сделаю все для тебя!

От какого-то признания, не подчиняющегося никакой мужской политике, мне становилось стыдно. Я больше не смела сказать никаких слов, чтобы заживо не сгореть в них. Ты клал голову на мои колени, я перебирала твои волосы, а потом спрашивала что-нибудь совершенно житейское: «Ты ел? Пойдем, попьем чаю, я что-нибудь приготовлю». Мне нравится делать ему приятное, нравится радовать его, что-то дарить или просто покупать, не по праздникам, а просто так. Вы можете сказать, что он альфонс, но нет, мне для него ничего не жалко, он дает мне взамен,поверьте намного большее, он обещал всегда быть рядом.

Мужчины тянутся к женщинам за утешением или спасением. У меня, напротив, ты меня спас. Нашла в тебе семью. Сейчас скажу банальность: жизнь двоих гораздо счастливее, когда желание сделать приятное не таит в себе планы получить что-то взамен, даже благодарность. Когда любовь не меняется даже на любовь, а только дарится.

***

Вместе с ним в мою жизнь также пришли новые друзья, теперь уже моя вторая семья. Знаете, за дружбу нужно держаться, иногда даже сильнее,чем за любовь. Друг или подруга – это верное плечо помощи, вы это помните. Не обязательно, чтобы друг помог тебе деньгами или делом, иногда помогают, спасают слова, иногда просто прикосновение или обоюдное молчание, умение выслушать, не провисающая тишина, а умение слушать.

Я всегда удивлялась, как виртуозно соединяет он язык ученых книг с языком подворотен. Необычны были слова о том, что мир, который для нас привычен не более, чем оболочка, и здесь на всех одни законы. Мы родились в этом мире, выросли, даже счастливыми бывали. Но еще есть изнанка этого мира, куда попадают с самого детства те, кого оболочка не приняла. И такие люди создают свое пространство, ни на что здесь не похожее. Их часто называют белыми воронами, потому что они продолжают противостоять материальному миру. А мы – сдались. И только пытаемся «держать марку» в своем поражении… Так в точку это было сказано. Я тогда подумала, какой же идиоткой была, пытаясь вписаться в окружение, чтобы и у меня был в жизни стандартный набор: друзья, кошелек, отношения, флирт на стороне. И как меня утомила желание во всем увидеть суть. Прошло. (В.Ф.)

Возможно, весь смысл этой жизни сводится к тому, чтобы быть нужным хоть кому-то. Ведь если о тебе никто не думает, то значит тебя, как бы и нет.

Она лечила молчанием. Таким наполненным молчанием, когда суть не в словах, а в присутствии рядом. Я плакала рядом с ней и становилось легче.

Раньше я лечилась кофе и сигаретами, возможно звучит слишком слащаво, но от них не тошнит, они заполняют, пропитывают свежестью первых ощущений, будто все только что произошло.

Но, знаете, все равно, в такие моменты хочется, хотя бы на часок, такую маленькую карманную фею, как из старого диснеевского мультфильма про спящую красавицу, чтобы она сказала «бибиди-бабади-бум» и все-все сложилось. Разгладилось. Вернулось. Пусть не все, но главное.

Я люблю ее обнимать…Так тепло, по-дружески, возможно даже по-сестрински. Воротник ее кофты пахнет корицей. Мой любимый запах. Запах надежности и крепкости.

Мы сидим с ней на лавочке, я смотрю на нее, она смотрит в даль. Она такая красивая, настоящая. Волосы собраны чуть ниже затылка, пахнут ветром, голос шершавый и музыкальный, как звуки давно молчащего пианино, на глазах широкие стрелки, суровый макияж, добрые глаза. Мой близкий человек. Что я сделала хорошего для вселенной, что она так расщедрилась, подарить мне тебя? Когда случается, что-то плохое, мне хочется к ней. Выпить с тобой крепкого чая, покурить, когда невыносимо больно. С тобой мне удается разорвать крепкую ткань событий, переиначить, перекроить и заново наложить швы. Конечно, они тоже кровоточат, но не так болезненны.

Я не умею выражаться грубо, это не моя форма выражения эмоций, но бывает, что меня прорывает. Она слушает, ждет, когда я вылью, то, что последние часы копилось во мне, а потом кладет руку на мое плечо. «Прошло, дорогая, прошло». Я тебя люблю за это прошло. Это всегда убедительно. Что бы я без тебя делала,а?!

Такие как она – негаснущие спички. В конце концов, попадают под дождь – если не повезет укрыться, пламя погаснет. Так хочется стать зонтом для нее, держать ее руку в своей руке. Умолять, чтобы она не переставала улыбаться.

Рядом с ней оживала, даже я в начале нашего знакомства. Сейчас она больше молчит, больше курит и больше отчаивается.

***

Самое страшное – это ссориться с родным тебе человеком. В детстве я поссорилась с сестрой и очень долго переживала по этому поводу, хотя не права была она… Странно, мы оказывается не настолько эгоисты. Лично я была готова на все лишь бы не терзать ее, лишь бы она не брала на себя вину, я готова была принять ее любой, а почему знаете? Потому что нет ничего важнее родных. И это относится не только к родственникам кровным, у каждого из нас ведь есть люди близкие нам по духу…

Легко ли сказать: «Я тебя люблю!»? - непросто, все таки. Легко ли сказать: «Я тебя ненавижу!» - легко, но как потом жить, зная, что ты причинил столько боли, что ты стал чьим то палачом? Я и это проходила. Сказала, что ненавижу лучшей подруге. Конечно, это все было сказано в порыве злости и на эмоциях, но как потом было тяжело смотреть в ее больные глаза, в которых было так много страха, ведь она думала, что я говорю правду, а я лгала, смотря в глаза, потому что люблю ее без памяти, а она сомневается и верит, поэтому я злилась еще больше. Ведь она в самую трудную минуту была рядом, всегда!

***

30 июля. Утро. Он только что ушел.

Запираю дверь, рука скользит по перилам, ступеньки лестницы ковром под ногами. Выбегаю из подъезда. Неосторожными шагами вопреки привычному ходу. Летний дождь смыл с асфальта выжженные отпечатки солнца.

Я непричесанна и неопрятно одета. Время пустых прикосновений – ничего не хочется, кроме того чтобы быть. Внутри летают грозные птицы, зловеще кружат над надеждами, застилая их серыми тенями. Я иду в неизвестном направлении. Мне нужно идти. В движении чувства не так душат, как ночью, когда ворочаешься в постели, собирая одеяло в плотный комок, чтобы было кого обнимать во сне. Но тут он был рядом. В эту ночь. И одеяло – лишнее. Мимо машины. Гудят, обгоняют, спешат. С минуту толпятся у молчаливых светофоров, потом срываются с резвостью гончих. Вечное стремление успеть – куда и за чем угодно. А что важно? Только любовь.

Мы ждем любовь про себя, в тихой заводи своего одиночества, не осознавая, что обманываемся. Что долгожданный стук в дверь не прозвучит, а на пороге не появится спаситель с храбрым сердцем. Это все в книжках, это все в голливудском кино. Там все красиво – жизнь быстрее, чем наша, люди более подтянутые и крепкие, чем мы, декорации новее и дороже, чем те, что окружают нас. Ведь нас окружают даже дешевые люди…

А в настоящей жизни? Красиво иначе, больно иначе. И это совсем не плохо, может, даже хорошо. Мы плачем иначе – солеными и настоящими слезами. Зато у нас есть право на выбор сюжета: мы играем жизнь так, как хотим, и нам не кричат в рупор, требуя повторить в десятый раз дубль. Мы же сами режиссеры своих судеб. Может, истинное счастье в этой свободе?..

Схема правильной жизни:

Да, я знаю ее от корки до корки! Но это не значит, что я могу распространить эту схему на свою жизнь, как вставить новые стекла в старую раму.

Я хочу, чтобы кто-то из вас, кто читает мои строчки, успел сделать самое важное в своей жизни. Это не так легко. Особенно когда ноют старые раны.

Время лечит – самая большая чушь. Время всего лишь обрабатывает антисептиком,накладывает повязку, которую рано или поздно сорвет ветром очередного разочарования.