Программа

Союз сменил несколько вариантов программы от первой, краткой, почти дословно копировавшей соответствующий документ «Русского собрания», до пространной редакции, признанной в 1906 г. эталонной для всех остальных монар­хических организаций.[29]

Структура СНР отразила своеобразный процесс развития от небольшого черносотенного кружка до всероссийской организации. Первый устав СНР, по признанию авторов, был составлен «наспех». Тем не менее он был напечатан полумиллионным тиражом и разослан по всей стране. Недостатки его выявились сражу же после издания, и в него начали вносится поправки. В незаконченном виде устав был зарегистрирован 7 августа 1906 г.

Первые программные документы, вышедшие в январе 1906 г. - " Устав и Основоположения" использовали славянофильскую схему исто­рического развития. Авторы программы заявляли, что "соборное само­державное начало" Древней Руси было нарушено Петром I и теперь стало "весьма близким к западно-европейскому императорскому абсо­лютизму, основанному не на правительственно-церковном и земско-государственном единении и общении царя с народом, а на праве сильно­го". Программа рассматривала Россию, в качестве аграрной страны, проводя идею её ограждения от мировой капиталистической системы. Шагом в направлении восстановления истинно русской государственно­сти, единения царя и народа, как считал СРН, мог стать Манифест 17 октября.[30]

Краеугольным камнем всех про­грамм являлся национальный вопрос. Идеология черносотенства была пронизана духом вели­кодержавности и ксенофобии. Эти настроения имели глу­бокую подоплеку. Непрерывное расширение пределов им­перии привело к результатам, которые не предвидел никто из полководцев, покорявших чужие народы, или диплома­тов, оформлявших договоры о добровольном воссоединении. К концу XIX в. русские составляли менее половины насе­ления империи. Началось пробуждение национального са­мосознания в культурной и политических сферах, намети­лась тенденция увеличения удельного веса окраин в народ­ном хозяйстве.

Призывы к защите русского народа от инородческой опасности вызывали отклик у довольно широких слоев населения. Хотя национальные меньшинства боролись про­тив русского владычества, гражданское и экономическое положение русских было столь же незавидным, как и положение жителей окраин. Даже после освобождения от крепостной зависимости русское крестьянство оставалось юридически неравноправным. Занимаясь сельским хозяй­ством в нелегких природных условиях, являясь главным плательщиком податей и неся основное бремя государст­венных повинностей, население великорусских губерний имело более низкий жизненный уровень, чем многие из покоренных народов.

«Патриоты» хорошо учитывали особенности националь­ной психологии. Народная память сохранила недобрые вос­поминания о господстве чужеземцев, бироновщине, пренеб­режении ко всему русскому. Настороженному отношению ко всему иностранному способствовал тот факт, что периоды резких перемен и реформ, осуществлявшихся, как правило, за счет народа, всегда ассоциировались с иностранным вли­янием. В недоверии и неприязни ко всему чужеземному сходилось и невежественное простонародье, и просвещенная интеллигенция славянофильского толка.

Несмотря на широкое заимствование славянофильской терминологии, черносотенцы не разделяли ряда важнейших положений этого учения. Они оставались совершенно рав­нодушными к идее всеславянской общности и не видели необходимости в укреплении влияния России на Балканах. Вплоть до начала Первой мировой войны крайне правые выступали за осторожную и взвешенную внешнюю полити­ку, что резко контрастировало с их экстремизмом по внут­ренним вопросам. Черносотенцы сознавали, что военный конфликт породит новую революционную смуту в России. В то же время лидеры Союза русского народа выступали за «единую и неделимую Россию» и заявляли, что «завое­ванные кровью предков земли» навсегда останутся в составе государства. Тезис о неделимости государства, так же как лозунг «Россия для русских», был взят на вооружение сразу несколькими партиями. Однако Союзу принадлежала наи­более крайняя трактовка этого лозунга. «Союз русского народа, — говорилось в партийных «Основоположениях», — исповедает, что русская народность, как собирательница земли Русской и устроительница русского государства, есть народность державная, господствующая и первенствую­щая...»

Следует отметить, что союзники подразумевали под рус­скими также украинцев и белорусов. Их языки считались местными диалектами, культура — несамостоятельной. Чер­носотенцы не придавали ни малейшего значения движению за самостоятельность Украины. Более того, руководство Со­юза считало, что украинское и белорусское население, про­живавшее на многонациональных западных окраинах, будет наиболее восприимчивым к черносотенной пропаганде.[31]