Реальное и мнимое превосходство молодых в экзистенциальном отношении

Это очень трудный пункт, и я смогу сказать тут только несколько слов, сосредоточившись на аспекте нашей культуры.

В общем случае экзистенциальное возрастное противопоставление звучит так: неравнодушность (жертвенность, идеализм) молодых против мудрости старших. Обратная сторона неравнодушности — максимализм, то есть позиция, исключающая большое участие мысли, а также, что еще хуже, эгоцентрическая жертвенность, то есть готовность жертвовать не только строго собой, но и другими, увы, часто всеми подряд. У старших обратная сторона мудрости — приземленность и всем знакомый житейский эгоизм. Бабушка говорит внуку: «Зачем ты помогаешь всем своим друзьям? Жить-то тебе, а не им!» (реальный случай, поэтому и формулировка логически настолько абсурдна).

Молодые склонны к романтизму в философском смысле слова, который можно сформулировать как превалирование ценностей любви, красоты и жертвенности над житейскими ценностями устроения жизни, комфорта, заботы о мире каков он есть, и т. п. Очень ярко романтическая позиция изображается обычно в искусстве. Чтобы не углубляться в искусствоведение, достаточно вспомнить Жака Бреля с песней «Буржуа» (а таких песен у него десятки) и нашего Юрия Лозу с песней «Плот». У Бреля к тому же специально обозначена проблематика возраста: молодые превращаются в буржуа неизбежно, так сказать, в ходе неумолимого течения жизни. Из самого этого восприятия людей как буржуа можно при желании набрать много феноменологического материала, но это сейчас выходит за рамки статьи.

Чтобы противопоставить романтизм мудрости, нужно сформулировать, что такое мудрость, но эта задача пока представляется невыполнимой. В принципе достаточно примера старого деда традиционной культуры из предыдущего пункта. Этот человек не одномерно и не упрощенно понимает жизненные ситуации. Он включает ум тогда, когда молодой человек включает только свое субъективное ощущение. Он видит разносторонне и объемно даже такие вещи, которые и достаточно взрослым людям кажутся несомненными. Один пример такой вещи будет нам важен сам по себе: ценность прогресса. Сейчас, конечно, появляются и взрослые, и даже молодые люди, которые отрицательно относятся к прогрессу, уж очень явными стали в последнее время его побочные эффекты. В динамичной культуре появляются люди, которые хотят приостановить его слишком уж разогнавшуюся динамику. Но в основном это характерно для людей, обладающих мудростью. Они повидали достаточно случаев, когда водители на высокой скорости не справлялись с управлением и что бывало потом. Особенно если речь идет об огромном транспортном средстве, перевозящем людей, — о стране, например. Мудрость, насколько могу судить, сущностно связана с религиозностью, но я не буду сейчас вдаваться в связь между ними. Упрощенно говоря, мудрый, опять же, видел достаточно случаев, когда люди переоценивали свои возможности планирования, и еще таких случаев, когда великие дела совершались в малости. В этой связи мудрый многое понимает в том, насколько эффективны и для духовного роста, и даже для пользы дела терпение и смирение. Насколько бессмысленны и наивны иногда бывают попытки помощи там, где надо именно терпеть и смиряться.

Понятно, что в светской, динамичной, массовой культуре мудрость совершенно не востребована. Более того, она репрессирована. Терпение и смирение — совершенно нежелательные ценности, хотя бы по той простой причине, что они понижают доходы фармацевтических фирм, которые торгуют все более дорогими обезболивающими препаратами. Но более глубокая причина: они воспитывают духовно сильных независимых людей, а зачем нужны такие люди в массовой культуре? Я не буду много распространяться о некоем «намеренном» оглуплении населения главным образом потому, что называть его намеренным неправильно, это автономное порождение динамичной и массовой культуры, сметающей все, что ей мешает. В такой культуре нет ценности критического ума, поэтому никому специально никого оглуплять не надо: все оглупляются сами. Затем возникают средства, преимущественно СМИ, где эти оглупленные члены культуры представляют себя остальным, и процесс оглупления интенсифицируется там, где он еще пока недостаточно интенсивен.