начала сопротивляться и кричать. Наконец, я почувствовала,
что сжалась в комок на маленьком пятачке. Вокруг я чувство-
вала стены. Я испугалась, что мне будет больно, если я стану
протискиваться сквозь них. Но когда я все же выбралась нару-
жу, то поняла, что родилась, и что все прошло хорошо. Я дер-
нулась еще раз, окончательно выбралась наружу и ощутила вок-
руг себя прохладный воздух. Тело мое немного распрямилось.
Я чувствовала себя счастливой и страшно утомленной. Я роди-
лась! Я чувствовала себя так, словно узнала все о той вещи, о
которой я ничего не должна была знать. Как будто я познала
то, что можно только вообразить. Арт* сказал, что я корчилась
пятнадцать минут, а мне показалось, что прошло не больше
пары минут. Это какая-то фантастика.
Я ясно увидела все свои страхи — страх высоты, падения,
океана. Я выглянула в окно и осмотрела кабинет. Все выгляде-
ло совершенно другим, как будто со всех вещей сняли слои мут-
ной пленки. Я уходила из кабинета в превосходном настрое-
|
|
нии.
В этот вечер, слушая музыку, я начала плакать. Я чувство-
вала, как грустно было папе — как плохо было им обоим — и
какой грустной девочкой была я сама. Я попыталась нарисо-
вать маму. Я видела, как она сидит за пианино, но лицо ее ра-
створялось в жуткую маску из какого-то комикса. Я пытаюсь
увидеть ее сейчас, но вижу только ее расстроенное утомленное
лицо, каким оно было двадцать лет назад. Мне страшно, я толь-
ко теперь поняла, какой больной и жалкой она была.
Пятница
Я начинаю с того, что смотрю на маму, сидящую за пиани-
но, как я смотрела на нее вчера вечером. Но опять вижу, как ее
лицо расплывается в страшную маску. Я не могу удержать об-
раз и все же смотрю на него. Потом я вижу ее в возрасте трид-
цати лет. Она смотрит на меня. Скосив глаза, в них паника и
страх преследования. Я кричу: «Она сошла с ума!» Я кричу и
кричу. Она сумасшедшая и ненастоящая. Маска. Ее не было в
* Арт — так называют меня мои пациенты, поэтому это уменьши-
Тельное имя будет часто встречаться в их дневниковых записях.