го нос об стекло и старающегося войти сквозь это стекло в
жизнь». Так прокомментировал мое состояние Арт. Похоже,
мне предстоит очень долгий путь. Начало лечения уже стоило
мне колоссального труда, но до прогресса, как мне кажется, еще
очень и очень далеко.
Я стал думать о том, что я неудачник — покинутый всеми
неудачник. Я чувствовал себя таким всю свою жизнь. Я про-
сто не знаю, как люди могут чувствовать себя по-другому. Вок-
руг своего одиночества я построил целую этическую систему.
Мне кажется, передо мной стоит монументальная задача —
заново учиться всему, чего я не знаю, и не знаю, как этому
учиться.
Четверг
Сегодня мы начали с моих чувств, расстроенных от пони-
мания того, что весь мой образ жизни был выстроен как сред-
ство быть неудачником, и от понимания того, что мне предсто-
ит пройти долгий путь, чтобы создать новый образ жизни. Я
сказал Арту о своих размышлениях по поводу его замечания,
что я деревенщина со Среднего Запада; мне показалось, что это
|
|
просто другой способ сказать, что я неудачник. Он не стал со
мной спорить.
Потом он попросил меня говорить, как говорят деревенс-
кие жители Среднего Запада. Я ответил, что не могу говорить
так только потому, что так надо. Я должен окунуться в тот язык,
уйти в него. «Что ты хочешь этим сказать?» — спросил он. «Я
должен оказаться там, где был вчера с дедом», — ответил я. «Ты
был на похоронах?» — спросил он. «Конечно». «Расскажи мне
о них», — попросил он. Я рассказал ему все: как я жил у них,
как помогал бабе ухаживать за больным дедом, как дед умер,
рассказал о ночном бдении, о погребении.
«Ты много плакал?» Нет. Немного в первый день и немного
на похоронах, когда деда опускали в землю. Я старался вести
себя как мужчина, как меня учили. Мне было тогда тринадцать.
«Ты попрощался с дедом, когда его опустили в могилу?» Нет. Я
не мог сделать этого, когда рядом находились все эти люди. Они
19 — 849