Широкое течение темного Волхова пересекала большая осмоленная лодка.
Два мужика гребли длинными, тяжелыми веслами. Мальчик лет двенадцати сидел на корме и правил небольшим широколопастным веслом.
Посреди лодки сидел глубокий старик в черном клобуке, с медным крестом на цепочке, ниспадавшим на впалую грудь. Лодка подплыла к пристани, где толпилось много таких же насадов, и врезалась между ними. Крепкие словечки и ругань послышались с разных сторон, но прибывшие, не обращая на это внимания, привязали лодку к свае мостков, сложили весла и достали два деревянных ведерка, полных рыбы (из одного ведерка даже торчал длинный хвост сига). С большой бережностью оба гребца помогли старцу взойти на мостки. Несмотря на свой преклонный возраст, старец довольно легко и твердо поднялся на берег. Его задержали лодочники. Прыгая с лодки на лодку, они гурьбой бросились к нему, прося его благословения. Он каждого истово осенял крестным знамением и целовал в голову. Затем пошел вслед за лодочником, которого остановил, уцепившись за рукав, приехавший в лодке мальчик:
|
|
— Тятька! Дозволь я проведу дедушку к князю Ярославичу — я знаю дорогу. А ты постереги лодку.
— Ладно, ступай!
Толпа желающих получить благословение все росла, и идти вперед становилось трудно. Но тут показался высокий летина с шапкой набекрень и громко крикнул:
— Эй, новгородские вечники, скворешники-пересмешники! Разойдись и дай отцу Варсонофию пройти к князю Ярославичу! Он его по срочному делу ждет. Больше не уговаривая, детина начал расталкивать встречных направо и налево так, что некоторые даже полетели кубарем на землю, и отец Варсонофий быстро дошел до княжьего двора. У ворот стояли два дружинника с копьями. Они приоткрыли ворота и сказали:
— Отец святой, проходи осторожно вдоль стенки, иначе тебя может постичь беда.
Вслед за старцем юркнул во двор и приехавший вместе с ним мальчик. Вероятно, отец Варсонофий забыл или не расслышал предупреждения, потому что он не пошел вдоль стенки, а прямо стал пересекать двор.
Посреди двора стоял старый дуб с обломанной верхушкой и ветвями почти без листьев. По стволу дерева с необычайной быстротой скатилась черная туша большого медведя. Зверь проворными скачками направился к тихо проходившему старику, который, увидев его, остановился, выжидая. За медведем волочилась бренчавшая железная цепь.
— Уходи! Уходи в сторону! — раздались крики с разных концов двора.
Но отец Варсонофий не двигался, а спокойно стоял, подняв для благословения руку. Медведь подбежал, обнюхал потертые сапоги старца, поднялся на задние лапы, передние положил ему на плечи и, радостно урча, стал облизывать розовым языком лицо Варсонофия.
|
|
Тот, благословив голову медведя, ласково потрепал его по мохнатой морде:
— Егорка, Егорушка! Во где нам довелось встретиться! Спасибо тебе, что не запамятовал меня.
И старец достал из глубокого кармана рясы краюху ржаного хлеба и поднял ее над головой медведя. Медведь опустился на четвереньки, затем сел, размахивая передними лапами, как бы прося.
Отец Варсонофий отдал ему хлеб и теми же спокойными шагами направился к крыльцу княжеского дома. Оттуда навстречу легкой походкой спешил высокий, стройный юноша с вьющимися кудрями и шапкой на затылке. Большие темные глаза смотрели пристально и Пытливо, а все лицо было освещено радостной, приветливой улыбкой. Он подошел к старику, склонился на одно колено, и отец Варсонофий широким крестом благословил его.
— Привет и благословение дому твоему, княже Александр Ярославич! Давно я не видел тебя. В лесу, отшельником пустыни, провел я два года. Строим там монастырек новый.
Александр встал, взял отца Варсонофия под руку, и вместе они направились к крыльцу. Крики в воротах заставили Александра остановиться. Там мальчик отбивался от стоящего на страже дружинника.
— Кто это? Что там такое? — крикнул Александр.
— Это мой питомец, — сказал Варсонофий, — сын лодочника, что меня привез. Хочу вразумить его книжной премудрости.
— Эй, молодец-удалец! Подойди-ка сюда!
Мальчик быстро обежал двор вдоль стенки и, сняв шапку, остановился перед Александром.
— Как звать тебя?
— А Семка!
— Медведя боишься?
— А чего их бояться? Я с отцом не раз ходил к медвежьей берлоге и даже принес в избу медвежонка.
— Ишь ты какой смелый и прыткий! Хочешь, молодец, служить у меня?
— Кабы мне потом стать дружинником, уж я бы старался, старался!
— А что ты умеешь?
— Я умею скворцов и снегирей ловить, на дудке играть и медведя из берлоги выманивать.
— А где твой отец?
— На Волхове лодку сторожит. Как только я вернусь к нему, он понесет сигов на торг. — Ты беги сейчас к отцу и скажи, что я беру тебя к себе, передам монаху-книжнику, вот отцу Варсонофию, он тебя научит книги читать и писать по-ученому, а твой отец пусть придет сюда договориться и сигов притащит. Отец Варсонофий с Александром поднялись по ступенькам. Мальчик опрометью кинулся к выходу, а медведь продолжал сидеть на задних лапах, обмахиваясь передними и протягивая их вперед, как бы прося подачки.