Глава XVII

Остролистая протискивалась сквозь колючий туннель с зажатыми в зубах полевкой и двумя мышками. Охота была очень удачной, но у Остролистой нос и лапы онемели от холода. Чахлое солнце поры Голых Деревьев было не в силах разогнать густую тень под деревьями, и там все еще сверкал иней.

Не успела Остролистая бросить добычу в кучу, как откуда-то из-под скал, со стороны палатки це­лителей, раздался истошный кошачий визг.

Резко обернувшись, Остролистая увидела выбе­гающего на поляну Львиносвета. Шерсть его стоя­ла дыбом, глаза сверкали.

— Помогите! Скорее, скорее! — визжал он. — Медобоку укусила змея!

Ледяная волна ужаса окатила Остролистую. У них в овраге никогда не было змей! Бросившись к скалам, она увидела съежившуюся у стены Колючку — малышка дрожала, как осенний лист, глаза ее пыли огромными от страха. Подбежавшая Милли обвила дочку хвостом и оттащила в сторону.

Ягодник сидел на земле рядом с Медобокой. Несчастная кошка лежала на боку, раскинув лапы; и глазах ее плескался ужас, учащенное дыхание с трудом вырывалось из груди. Тоненькая струйка крови на плече указывала на место укуса.

Медуница и Бурый бежали к ней из воинской палатки, и в глазах их тоже был ужас. Пеплогривка, сестра Медобоки, неслась за родителями.

Когда они остановились перед Медобокой, Ме­дуница судорожно всхлипнула и уткнулась мордой н плечо Бурого.

— Нет... Нет, нет! — лихорадочно шептала она. — Я не могу потерять еще одного котенка! Неужели им мало Кротишки? Умоляю вас, Звездное пле­мя...

— Где Маковка? — прошептала Остролистая на ухо вернувшемуся Львиносвету. В этот момент все дети должны быть рядом с родителями и сест­рой.

— В патруле, — коротко ответил брат. — Она...

Он замолчал, увидев пробирающуюся сквозь толпу Листвичку.

— Расступитесь, освободите мне место! — ряв­кнула целительница.

Ягодник свирепо посмотрел на нее и процедил:

— Никуда я не уйду!

Не обращая внимания на его слова, Листвичка опустилась на землю рядом с Медобокой и положила лапу ей на плечо.

— Постарайся не шевелиться, — попросила она.

Остролистая с нетерпением ждала, когда же Листвичка начнет лечить укушенную кошку.

Должна же целительница знать, что делают в та­ких случаях! Однако Листвичка не принесла с собой никаких трав и ничего не предпринима­ла — она просто молча сидела рядом с дрожавшей кошкой, и все.

Наконец Листвичка подняла голову, обвела глазами сгрудившихся вокруг котов и останови­ла свой взгляд на Пеплогривке. В глазах ее была мольба — такая горячая и отчаянная, что Остроли­стая невольно поежилась.

«Что происходит? Чего она хочет от Пеплогривки?»

— Помоги... мне... — прошептала Медобока, извиваясь от боли. — У меня вся кровь горит... По­моги мне, пожалуйста! Так больно... больно...

Ягодник обернулся кЛиствичке.

— Сделай же что-нибудь! — умоляюще прошеп­тал он и беспомощно посмотрел на молчаливую толпу котов. — Ивы... Сделайте что-нибудь!

Казалось, Листвичка его не слышала. Она с тру­дом отвела взгляд от Пеплогривки и посмотрела на задыхавшуюся Медобоку.

Выпустив когти, Медуница непонимающе уста­вилась на целительницу.

— Почему ты ничего не делаешь?

Листвичка скорбно опустила голову.

— Мне очень жаль, — еле слышно прошептала она. — Но здесь я бессильна. Я ничего не могу сде­лать. Яд уже отравил ее.

Медуница запрокинула голову и завыла от отча­яния, а Бурый крепко обхватил ее хвостом и при­жал к себе.

На земле корчилась Медобока. Она прижимала лапы к животу и дугой выгибала спину. Потом су­дороги прекратились, и несчастная обмякла. Грудь ее едва шевелилась, дыхание слабо вырывалось из пасти. Лапы ее еще продолжали подергиваться, но глаза уже начали закатываться.

В мертвой тишине Остролистая и остальные ммы отошли назад, чтобы не мешать Ягоднику проводить подругу в Звездное племя. Весь дрожа, светлошерстый кот склонился над Медобокой, поглаживая ее лапой.

— У нас были бы прекрасные котята, — глотая слезы, шептал он. — Такие же сильные и краси­вые, как ты. Подожди меня, когда-нибудь я приду к тебе в Звездное племя.

Рот Медобоки приоткрылся, и оттуда вырвался хриплый стон, словно умирающая пыталась что-то сказать.

— Ты спасла жизнь Колючке, — продолжал Ягодник и, склонившись еще ниже, лизнул Медобоку в голову. — Все Звездное племя будет гордиться тобой.

Долгий судорожный вздох вырвался из груди Медобоки. Остролистая беспомощно смотрела, как лапы бедной кошки застыли, а грудь перестасталa шевелиться. В следующий миг голубые глаза кошки подернулись пеленой и слепо уставились в небо.

Жгучая боль, как змеиный укус, пронзила серд­це Остролистой. Она смотрела в перепуганные глаза Пеплогривки, пытаясь представить, что чувствовала бы, если бы на земле сейчас лежал кто-то из ее братьев.

«Нет! Этого никогда не будет, никогда!»

Листвичка встала и хотела подойти к телу умер­шей, но Бурый остановил ее. Приблизившись к Ягоднику, он дотронулся хвостом до плеча молодого воина.

— Она ушла, — тихо сказал он. — Теперь она охотится со Звездным племенем.

Ласково, словно отец, Бурый поднял Ягодника с земли и повел его прочь от тела, по дороге кивнув Листвичке. Только тогда целительница приблизи­лась к умершей и положила лапу ей на грудь, про­веряя, нет ли признаков дыхания. Потом, покачав головой, сказала Львиносвету:

— Приведи воинов, чтобы перенести тело на поляну. Нужно отнести ее подальше от скал, пото­му что змея до сих пор может быть где-то здесь.

— Я помогу! — вызвалась Остролистая.

Львиносвет поманил хвостом Долголапа и Тер­новника, и четверо котов молча отнесли тело в тень возле воинской палатки.

Когда они переходили через поляну, в лагерь вбежали нагруженные дичью Крутобок, Маковка и Мышеус. Увидев тело сестры, Маковка вырони­ла дичь и бросилась вперед.

— Что случилось? — завыла она. — Медобока, проснись!

Медуница подошла к ней и подвела к телу Медобоки, которую воины уже положили на землю.

Солнце ярко сияло, но Остролистая дрожала всем телом, ей казалось, будто шерсть ее оледе­нела.

— Ты как? — спросила она Львиносвета. — Ты видел, как все произошло...

— Смерть Медобоки будет огромной потерей для вашего племени.

Услышав голос Сола Остролистая вздрогнула и, обернувшись, увидела что одиночка вышел из своей палатки. Должно быть, когда все случилось, Терновник просто забыл о нем и бросился к ска­лам.

Голова Сола была опущена, в янтарных глазах светилась грусть, словно он искренне оплакивал кончину юной кошки.

— Страшно, когда жизнь прерывается так рано, — добавил он.

Остролистая знала, что нужно отправить оди­ночку обратно в палатку, но у нее не было сил заниматься этим. Все остальные, казалось, были настолько потрясены гибелью Медобоки, что не обращали на Сола никакого внимания.

«Да пусть остается... Какой в этом вред?»

Из палатки старейшин показались Пурди, Кисточка и Долгохвост. Старики медленно вышли на поляну и смешались с толпой котов.

— Ох, горе-то какое! — заморгал Пурди. — Нет ничего хуже, чем когда молодые умирают. Бедная малышка! У нее вся жизнь была впереди...

— Она была хорошая кошка, — вздохнула Кисточка. — Перед самой своей смертью она принесла мне свежей добычи...

Собравшиеся на поляне коты растерянно переглядывались, не зная, что теперь делать. Наконец, Остролистая с облегчением увидела, как Крутобок решительно вышел в центр толпы и взмахнул хвостом.

— Мышеус! — приказал он. — Иди, приведи Огнезвезда. Он охотится возле Заброшенного гнезда Двуногих. Ежевика пошел в пограничное патрулирование, но я не знаю, где он сейчас, так что его нам придется дождаться, — добавил он, глядя ислед убегающему Мышеусу. — Листвичка, будь добра, осмотри Колючку. Нужно убедиться, что малышка не пострадала.

Листвичка с явным облегчением кивнула, и Остролистой показалось, что она счастлива занять себя каким-нибудь делом. Милли подвела Колюч­ку к целительнице и уселась рядом, взволнованно царапая когтями землю. Ромашка присоединилась к пей, испуганно поглядывая на своих притихших котят.

Глядя, как Листвичка тщательно обнюхивает Колючку, Остролистая тихо шепнула брату:

— Пусть Звездное племя пощадит ее! Неужели Медобока погибла зря?

Наконец, Листвичка подняла голову и объ­явила:

— С ней все в порядке. Я дам ей маковых зерен, чтобы лучше спала.

— А про змею-то вы забыли? — завизжала Ро­машка. — Раньше у нас в лагере змей не было!

— Да, что будем делать со змеей? — всполоши­лась Милли. — Нельзя же сидеть, сложа лапы! Се­годня Медобока — а завтра кто? Кто следующий?

Крутобок повернулся к Львиносвету и прика­зал:

— Покажи, где это случилось.

Последовав за братом, Остролистая прошла через поляну к скалам. Ей нравилась спокойная властность Крутобока, и она впервые подумала о том, что в старом лесу Крутобок, должно быть, был хорошим глашатаем.

— Змея выползла из этой щели, — сказал Льви­носвет, указывая хвостом на глубокую трещину в скале. — Но я не видел, вернулась она туда или нет.

Очень осторожно Крутобок приблизился к ска­лам и обнюхал каждую трещинку.

— Здесь никаких следов, — пробормотал он, по­вернувшись к Львиносвету — Но змея может быть где угодно. Некоторые трещины очень глубокие, так что там может быть целое змеиное гнездо!

От страха у Остролистой задрожали лапы. Как же они будут жить в овраге, где в любой момент из любой щели может выползти смерть?

— Милли права, — пробормотала она. — Нужно что-то делать.

Прежде чем Крутобок успел ответить, все уви­дели промельк рыжей шерсти возле входа в лагерь, и на поляну выбежал Огнезвезд.

Крутобок бросился к нему, и Остролистая за­метила, как тревога в глазах Огнезвезда сменилась ужасом, когда взгляд его упал на мертвое тело Медобоки. Приблизившись к ней, он сел рядом с го­рюющей семьей умершей кошки.

Остролистая стояла так близко, что услышала, как предводитель тихо проговорил:

— Мне так жаль... Воины не должны погибать в собственном лагере! Обещаю, что сделаю все для того, чтобы это больше никогда не повторилось.

«Интересно, каким образом? И вообще, это не твоя вина! Не мог же ты знать, что змея выползет из трещины».

Следом за предводителем в лагерь вернулся Мышеус, Дым и Березовик. А потом появились Яролика и Воробей, волочившие охапки коша­чьей мяты. Судя по их мрачному виду, Мышеус уже успел рассказать им о произошедшем. По­следними в лагерь вбежали патрульные Ежевики, проверявшие границу с племенем Ветра, и вновь вопли изумления и ужаса огласили каменные сте­ны оврага.

Остролистой вдруг мучительно захотелось за­браться в воинскую палатку, закрыть глаза и за­рыться в мягкий мох. Возможно, когда она про­снется, смерть Медобоки окажется всего лишь кошмарным сном?

Она повернулась к палатке, но тут Огнезвезд взбежал по камням на Каменный карниз и громко мкричал:

— Коты Грозового племени! — Раскатистый голос предводителя проникал во все уголки камен­ного оврага. — Ужасное событие произошло в на­шем лагере, но мы должны сохранять спокойствие. Медобока погибла славной смертью воительни­цы, защищая котенка своего племени. Мы будем оплакивать ее не только сегодня, но и все следую­щие месяцы. И в память о Медобоке мы должны сделать все, чтобы ни один Грозовой кот больше не пал от укуса змеи!

— Скажи, что нам делать — и мы сделаем все! — пробасил Ежевика.

Огнезвезд серьезно кивнул своему глашатаю.

— Для начала мы окружим часть скалы плотным барьером из ежевики. Дым, ты возьмешь на себя руководство этим делом? — спросил предводитель, и бурый воин мрачно кивнул. — Далее. Отныне я запрещаю всем котам приближаться к этому месту. Милли, Ромашка — сделайте все, чтобы ваши ко­тята как следует это поняли и запомнили. И лучше нам всем пока не греться на скалах. В пору Голых Деревьев змеи обычно спят, видимо, мы разбудили их, лазая по камням.

Остролистая заметила, как Пурди и Кисточка испуганно переглянулись и теснее прижались друг к другу.

— Мы тоже могли бы оказаться на ее месте! — охнул Пурди.

Кисточка опустила голову и грустно вздохнула.

— Лучше бы эта змея унесла меня, а не эту слав­ную молодую кошку, — прошептала она.

— А теперь возвращайтесь к своим обязан­ностям, — закончил Огнезвезд. — Сегодня мы бу­дем бодрствовать над телом Медобоки. — Он легко сбежал по камням и подошел к Ежевике.

— Львиносвет! — окликнул Дым. — Поможешь мне строить ежевичную ограду. Возьми с собой Лисенка и Ледышку, и идите в лес, наберите еже­вики.

— Уже идем, — отозвался Львиносвет. Быстро дотронувшись носом до носа сестры, он развер­нулся и помчался искать оруженосцев.

Ромашка и Милли собрали своих котят и погнали их в детскую.

— Пеняйте на себя, если я увижу вас возле скал! — прошипела Милли, грозно глядя на притихших малышей. — Вы слышали, что сказал Ог­незвезд?

— Мы не будем туда ходить, — испуганно про­пищала Цветочек. Остальные котята подавленно закивали.

Белолапа хотела войти в детскую следом за ними, но тут Березовик подбежал к ней и ткнулся носом в плечо подруги.

— Береги себя, ладно? — прошептал он.

Белоснежная кошка с любовью посмотрела на него.

— Конечно. Не беспокойся за меня.

Березовик со вздохом повел ушами в сторону Ягодника, беззвучно сидевшего возле мертвого тела Медобоки.

— Я не хочу отдавать тебя Звездному племени! — глyxo сказал он. — Не сейчас. Мы будем жить еще долго-долго, слышишь?

Они теснее прижались друг к другу, переплетя хвосты.

Когда коты разошлись, Остролистая осталась стоять посреди опустевшей поляны. Она не зналa, что ей теперь делать. Ей хотелось подбежать к Пеплогривке и утешить ее, но она боялась потре­вожить скорбящих родственников Медобоки. Потоптавшись, она нерешительно направилась к во­инской палатке, но тут ее остановила Листвичка.

— Остролистая, ты не могла бы помочь Яролике разобрать травы, — попросила она. — Мы с Воробьем хотим осмотреть королев и котят. Мне кажется, смерть Медобоки очень сильно потрясла их всех.

— Конечно, — обрадовалась Остролистая. Она отнесла собранную Воробьем кошачью мяту в пещеру, где Яролика уже деловито сортировала травы. Остролистая села рядом, с наслаждением вдыхая запах трав, напомнивший ей те далекие времена, когда она была ученицей Листвички.

«Тогда я жутко переживала, что не могу запом­нить названия трав. Знала бы я, что буду с тоской вспоминать го время. Мне бы сейчас те заботы!»

— Если бы я только знала траву, которая лечит змеиные укусы! — печально вздохнула Яролика, перебирая лапами стебельки, обрывая увядшие или заплесневевшие листочки.

Остролистая кивнула, но про себя подумала, что никакие мечты не смогут оживить Медобоку. Услышав шаги за спиной, она пошевелила ушами и, обернувшись, увидела входящую Листвичку.

— Мне нужны маковые зерна для Ромашки, — устало пояснила целительница. — У нее истерика.

— Отлично ее понимаю, — ответила Яролика. — Будь у меня малыши, я бы тоже сейчас с ума схо­дила!

Отсыпав маковых зерен в листок, Листвичка уже собралась уходить, когда в палатку вошел Ог­незвезд.

— Да? — с непонятным раздражением в голо­се спросила Листвичка, и Остролистая удивленно насторожила уши. Что происходит между целительницей и предводителем?

— Мы должны сделать все, чтобы наши коты больше не гибли от змеиных укусов, — негромко начал Огнезвезд.

Листвичка озадаченно заморгала.

— И чего ты от меня хочешь? Я не умею выма­ни вать змей из норы!

— Нет, — спокойно ответил предводитель, — но ты можешь сделать так, чтобы змеи больше никогдa не появлялись в основной части лагеря. Я хочу, чтобы ты разложила смерть-ягоды вокруг того места, где живут змеи.

Остролистой показалось, будто у нее лапы при­мерзли к земле. Она посмотрела на Яролику, и увидела в единственном глазу воительнице отражение собственного ужаса. Все коты знали, что Листвич­ка отказывалась даже приносить смерть-ягоды в лагерь, поскольку боялась нечаянной гибели кого-нибудь из котов.

— Огнезвезд, но ты ведь знаешь, что... — начала целительница.

— Объясни каждому коту и, особенно, каждо­му котенку, что эти ягоды смертельно опасны, и до них нельзя даже дотрагиваться лапой, — тоном, не крпящим возражений, перебил ее Огнезвезд. — Я уверен, они поймут. Мы сумеем это сделать. Ни один кот больше не умрет от укуса змеи!

Помолчав, Листвичка нехотя кивнула.

— Очень хорошо. Мы с Воробьем сегодня же соберем ягоды и принесем их в лагерь. Но мне не нравится вся эта затея, — твердо сказала она. — Если за месяц смерть-ягоды не убьют ни одной гадюки, мы придумаем что-нибудь другое.