2015-09-06
274
После Государственного совещания Керенский пришел к выводу о необходимости жестких мер для наведения порядка и согласился распространить смертную казнь на тыловые районы. Это требовало опоры на военных. Вместе с тем он по-прежнему не желал полностью порывать с Советами и не собирался уступать реальную власть генералам.
19 августа Корнилов предложил Керенскому создать Петроградскую армию, непосредственно подчиненную Верховному главнокомандующему, и включить в нее войска Петроградского военного округа, ранее подчинявшиеся военному министру. Это лишило бы Временное правительство и Советы реальной опоры в случае противостояния со Ставкой. Премьер-министр вынужден был согласиться на требование Ставки, но потребовал выделить из округа город Петроград.
В этот же день началось немецкое наступление. Русская армия оставила Ригу. Опасность грозила уже Петрограду. Катастрофическое положение на фронте и панические настроения в тылу позволяли правым настойчиво требовать немедленного подавления «анархии». В связи с этим большевики даже обвинили Ставку в сознательной сдаче Риги.
Между тем Корнилов подтягивал к Петрограду 3-й конный корпус генерала Крымова (1-я Донская и Уссурийская казачьи дивизии), которому были переданы также некоторые другие казачьи части и Дикая дивизия[3]. Главковерх говорил о Крымове: «Он не задумается в случае, если потребуется, перевешать весь состав Совета рабочих и солдатских депутатов».
В Петрограде при приближении фронтовых частей должен был произойти офицерский путч. Заговорщики собирались инсценировать беспорядки, направив на заводы агитаторов, которые, маскируясь под большевиков, призывали бы рабочих к бунту. Волнения должны были послужить предлогом для разгона Советов, разгрома большевиков и введения военного положения.
25 августа Крымов привел войска в боевую готовность и подготовил приказ, объявляющий Петроград на военном положении. Стачки и митинги запрещались, вводилась цензура, устанавливался комендантский час, населению предлагалось сдать оружие. «Предупреждаю всех,— писал он,— что на основании повеления верховного главнокомандующего войска не будут стрелять в воздух».
Все это время продолжались переговоры Корнилова с Керенским. 25 августа Корнилов потребовал, чтобы Керенский и Савинков приехали в Ставку, и заявил, что главнокомандующему должна быть передана вся военная и гражданская власть. В новом правительстве он отводил Керенскому роль министра юстиции или заместителя премьера.
Руководство кадетской партии настаивало, чтобы Керенский уступил пост главы правительства генералу М.В. Алексееву. К переговорам с Корниловым призывали премьера иностранные представители по главе с английским послом Дж. Бьюкененом.
Но Керенский, видевший в роли главы «сильной власти» самого себя, понял, что Ставка собирается обойтись без него, и принял решение о разрыве с Корниловым. 27 августа он телеграммой приказал остановить части, идущие на Петроград. Главковерх проигнорировал это распоряжение. Вечером 27 августа Керенский обвинил Корнилова в измене революции, уволил его в отставку и объявил Петроград на военном положении[4]. В ответ Корнилов обвинил Временное правительство в том, что оно под давлением «большевистского большинства Советов действует в полном согласии с планами германского Генерального штаба». Он призывал «всех русских людей» к спасению родины и клялся довести Россию до Учредительного собрания.
Крымову было приказано двигаться на Петроград. Командующие фронтами заявили о поддержке Корнилова. Казалось, что положение Керенского безнадежно. Представитель министерства иностранных дел сообщал из Ставки: «Трезво оценивая положение, приходится признать, что весь командный состав, подавляющее большинство офицерского состава и лучшие строевые части армии пойдут за Корниловым. На его сторону встанет в тылу все казачество, большинство военных училищ… К физической силе следует присоединить превосходство военной организации над слабостью правительственных организмов… В большинстве же народной и городской массы, притупившейся ко всему,— равнодушие, которое подчиняется удару хлыста».
