Закат Мински

Хотя яркий свет славы Джипси Роуз Ли и заливал собою сцены театров Мински, на горизонте уже алел закат. В 1932 году, в возрасте 41 года, Билли Мински скоропостижно скончался от болезни Паджета. Бурлеск потерял своего короля, а без него желатиновый дворец день за днём покрывался трещинами. Буреск пережил Аристофана, переживёт он и смерть Мински. Но начался печальный период упадка.

Завистливые продюссеры с Бродвея, владельцы недвижимости, соседствующие с театрами бурлеска, Католическая церковь и правительство объединились на борьбу с бурлеском, надеясь, что тем самым спасут падшее общество от порока. Что ещё ужаснее, новый мэр города Фьорелло Ла Гуардиа назначил главой Отдела по Лицензиям Пола Мосса, человека, который люто ненавидел всю семью Мински. У него было много единомышленников. Газета The New Yorker писала по этому поводу: «Вокруг театров Мински существует настоящий тайный сговор, и это большая угроза их бизнесу».

На самом деле, между 1932 и 1936 годами, лицензии на театр Мински то аннулировали, то возобновляли, и театр «Республика» постоянно то открывался, то закрывался. В конце-концов, в 1937 году, мэр Ла Гуардиа подписал закон, который на корню ликвидировал всю индустрию в городе. С подачи Мосса, Ла Гуардиа пошёл ещё дальше и вообще запретил печатать в СМИ слова «бурлеск» и, как ни странно, «Мински». Тем самым, семья Мински была полностью удалена из игры.

В конце Великой Депрессии, Ла Гуардиа своими действиями оставил без работы тысячи актёров и танцоров в Нью Йорке, не говоря уже о музыкантах и работниках сцены, которые полностью зависели от этого бизнеса. Тогда газета Herald Tribune писала: «Последний след от когда-то процветающего в Нью Йорке бурлеска исчез вчера днём».

Эта блестяще-шуршащяя мишура, которую дарил бурлеск, была как конфетка, которая хоть как-то помогала справиться со всё растущей бедностью и отчаянием. Если для более обеспеченных посетителей закрытие театров было небольшой досадой, то для посетителей победнее закрытие было похоже на отказ от обезболивающего во время операции. Нью Йорк в то время был заполнен холостыми безработными мужчинами-иммигрантами. За места в театрах Мински дрались, и Билли вряд ли мог смотреть без глубокого сочувствия, как эти мужчины приносили с собой еду и оставались ночевать на сиденьях в его театре, как они проводили там ночь, засыпая у потухших прожекторов.

Для меня это самая тёмная сторона атаки Ла Гуардиа на бурлеск. Безусловно, бурлеск выживет – ведь ревю оставались легальными, и продюссеры с Бродвея (такие как Майкл Тодд и Билли Роуз, например) часто копировали номера бурлеска и выдавали их за ревю в таких популярных постановках как «Звезда и Подвязка». Подобные «копирования» спасли материал от забвения, но очень изменили аудиторию. Так называемые «Девушки для бедных» стали теперь доступны лишь богачам, способных купить билет на бродвейское шоу.

А как же в остальных городах Америки? Нью Йорк был эпицентром бурлеска, и с его закрытием волны запрета прокатились по всей территории страны. Журнал Billboard докладывал, что даже «... Чикаго, город, который считался родиной самого развязного бурлеска, лишился последнего театра».

Самое время пойти в кино!