Янош мазовецкий

Междоусобной борьбой литовских князей не преминул воспользоваться князь Янош, властитель Мазовии*. Лишь до него дошли вести о том, что Ягайло захватил Вильно, мазовецкий князь объявил в своих землях посполитое рушение**. Удалую польскую шляхту, которая успела соскучиться по ратным делам, долго упрашивать не пришлось, и в короткие сроки князь Янош стал обладателем довольно внушительного войска. Войско, в общем-то, довольно своенравного. С большим трудом Яношу удалось объединить гордых шляхтичей в хоругви и назначить им воевод, ибо воеводой хотел быть каждый, даже самый захудалый, шляхтич.

Спустя несколько дней мазовецкое войско вдруг объявилось на Берестейской земле и с ходу обложило Дорогичин. Польские паны жаждали подвигов и славы, но их предводитель, вместо того, чтобы начинать штурм, вступил в переговоры с осажденными. К этому времени борьба за литовский трон достигла своего апогея, и бедные защитники Дорогичина не знали, кто у них нынче великий князь, к кому обратиться за помощью. Все это мудро учел Янош мазовецкий, вступив в переговоры с дорогичинцами, которые увенчались успехом.

Участь Дорогичина вскоре разделили Мельник, Сураж и Каменец. Та легкость, с которой под власть мазовецкого князя перешло западное пограничье Литвы, объяснялась, прежде всего, распрями в стане потомков Гедимина, кроме того, условия сдачи крепостей были довольно приемлемыми для защитников. Янош запретил своей шляхте грабить и притеснять население тех городов и местечек, которые добровольно сложили оружие и открыли ворота перед его армией. В захваченных городах Янош мазовецкий оставил сильные гарнизоны, содержание которых возложил на плечи горожан. Это было единственной обязанностью побежденных. Окрыленный успехом, мазовецкий князь повел свое войско к главному городу Берестейской земли.

Жена великого князя литовского Кейстута, словно в ожидании чего-то, неторопливо мерила шагами горницу Берестейского замка. На челе Бируты отразились следы волнений, тревог и ночных слез. Причин для переживаний у великой княгини было предостаточно. Недавно она получила известие, что ее зять, Янош мазовецкий, вторгся с войском в пределы Берестейской земли. Но не это было главной причиной печали Бируты, ибо к набегам мазовецкого князя все уже давно привыкли.

Шел день за днем, а от мужа с сыном не было никаких вестей с тех пор, как княгиня оставила их в Гродно занятыми приготовлениями к битве с Ягайлом. Судьба мужа и сына настолько беспокоила княгиню Бируту, что она ни на мгновение не могла отвлечь от них свои мысли. Почему-то Кейстут с Витовтом виделись ей, то убитыми на поле брани, то закованными в цепи, то смертельно раненными, и лишь изредка княгиня предполагала счастливый конец. Чтобы хоть как-то отвлечься от черных мыслей, Бирута пыталась заняться шитьем, но работа валилась из рук. Уколов иголкой два-три раза палец, княгиня в сердцах отбросила материю в сторону.

Бирута, погруженная в себя, снова ходила из угла в угол, когда раздался стук в дверь. Этот стук, казалось, пробудил ее от долгого сна, вернул княгиню в реальный мир.

Бирута быстрыми шагами подошла к двери и сама ее распахнула. На пороге стоял начальник ее личной стражи.

– Княгиня, к городу со стороны Мазовии приближается войско.

Нет, не этих вестей ждала княгиня, но все же пробудившаяся энергия не угасла вместе с обманутой надеждой.

– Закрыть ворота. – Приказала она. – Приготовиться к обороне.

Княгиня изъявила желание самолично лицезреть неприятельское войско, и ее отвели на смотровую площадку одной из башен. К этому времени войско подошло на полет стрелы от крепости, и можно было разглядеть лица воинов.

Среди поляков выделялся один, с поднятым забралом шлема. Горячий скакун то и дело носил его от одного отряда к другому. Всадник на ходу перебрасывался парой фраз с воеводами, и войско, повинуясь его указаниям, разворачивалось для осады.

Княгиня некоторое время напряженно следила за шустрым всадником, пока, наконец, вслух не убедилась:

– Никак зятек собственной персоной пожаловал.

По интонации голоса княгини можно было подумать, что она обрадовалась, увидев своего зятя, даже при таких, далеко не радостных, обстоятельствах. В самом деле, князь Янош невольно вызвал ее восхищение тем, как ловко управлял он мятежной польской шляхтой. Но, на всякий случай, Бирута предупредила своих воевод:

– Следите вон за тем молодцом, – указала она на Яноша, – иначе эта хитрая бестия обведет нас вокруг пальца.

– Прикажи, княгиня, и я враз пришью его из самострела, – предложил суровый бородач.

– Вот стрелять-то в него как раз нельзя, можно только взять живым. Я не хочу, чтобы моя дочь стала вдовой.

А Янош мазовецкий, разобравшись со своим войском, подъехал еще ближе к крепостной стене, как раз напротив той башни, из которой наблюдала его теща. Вот и он, наконец, узнал княгиню Бируту.

– Княгиня! – Крикнул предводитель поляков. – Прикажи своим воинам не стрелять. Я хочу с тобой поговорить.

– Езжай ближе, Янош, никто тебя не тронет. – Подождав, пока он приблизится вплотную к башне, Бирута вновь обратилась к зятю. – Каким ветром тебя занесло в наши земли?

– Выполняю просьбу твоего мужа.

– Какую такую просьбу? – Удивилась Бирута. – Что-то я никак не возьму в толк, о чем ты говоришь, Янош.

– Перед тем, как отправить дорогую княгиню в Берестье, Кейстут попросил меня в письме оказать помощь и защиту тебе в случае надобности. – Пояснил Янош мазовецкий. – Теперь, до нас дошли слухи, что Кейстут с сыном предательски заточен в темницу, и соответственно, твоя жизнь, княгиня, в опасности.

– О судьбе мужа мне ничего не известно, и чтобы он предлагал мне воспользоваться твоим покровительством, тоже не помню.

– Знакома ли тебе рука Кейстута? – Спросил Янош.

– Конечно, да.

– Тогда возьми письмо и прочти его слова.

Янош взял у оруженосца копье на длинном древке, надел на наконечник письмо и таким образом подал его в одну из бойниц крепостной стены. Затем он терпеливо принялся дожидаться, пока княгиня ознакомиться с содержанием послания Кейстута.

– И как же ты собираешься заботиться обо мне? – Спустя некоторое время спросила княгиня.

– В Берестье войдут мои воины, и уж будь спокойна, они сумеют защитить город от Ягайлы.

– Но как войдут в город твои воины? Ведь я не намерена владения мужа раздавать врагам.

– Каким врагам!? – Воскликнул Янош. – С каких это пор, княгиня, родной зять твой стал врагом?

– Уж кого-кого, а тебя, Янош, я знаю лучше своих сыновей. Ты, не то, что у тестя, у брата родного готов отобрать последнее село, чтобы увеличить свои владения.

– Напрасно ты, княгиня, говоришь такие обидные слова. Я же помочь тебе хочу.

– Не утруждайся понапрасну, Янош, у меня найдутся защитники и без тебя.

– Ты ошибаешься, княгиня. Я знаю, ты имеешь в виду своего мужа и сына. Так вот, они уже в плену у Ягайлы ждут смертного часа. Скоро твой племянник и сюда доберется, и я боюсь, что моя жена одновременно лишится и отца и матери.

– Откуда у тебя такие вести? – Встрепенулась Бирута. – Почему я ничего не знаю?

– Это не удивительно. Прежде, чем подойти к Берестью, я послал отряды воинов перекрыть все дороги, ведущие к городу. – Признался Янош. – В результате, люди, которые везли тебе черные вести, оказались в моих руках.

– Я хочу поговорить с этими людьми.

– Нет ничего проще. – Сказал Янош и дал распоряжение оруженосцу.

Вскоре к стене подвели двух литовцев. В одном из них Бирута узнала приближенного своего мужа.

– Судимантас! – Обратилась к нему княгиня. – Что с моим мужем?

– И муж твой и сын в плену у Ягайлы. Подлым обманом он заманил их в западню.

– Так живы ли они!? – Дрожащим от волнения голосом спросила Бирута.

– Не знаю, княгиня.

– Так как, княгиня, впустишь мое войско в Берестье? – Снова вступил в разговор Янош.

– Нет. – Решительно ответила Бирута. – Пусть хоть один город в Литовском государстве останется верным своему князю.

По тону ее голоса, мазовецкий князь понял, что продолжать разговор на эту тему бесполезно. Он довольно хорошо знал непреклонный нрав своей тещи.

– Тогда поехали ко мне в Мазовию. – Предложил Янош. – Будешь жить вместе со своей дочерью. Ведь Ягайло все равно не оставит тебя в покое, и, уж тем более, не оставит под твоей властью город. А в Мазовии мы вместе подумаем, как помочь Кейстуту.

– И ты откажешься от попытки захватить Берестье? – Удивилась Бирута.

– Зачем напрасно проливать кровь? Когда горожане убедятся, что Ягайло захватил власть в княжестве – сами попросятся под мое покровительство.

– Ладно, – подумав немного, согласилась княгиня, – поехали к тебе. Хоть на дочь посмотрю напоследок.

Наказав воеводам крепко держать город, и ни в коем случае не сдавать Ягайлу, Бирута вышла к зятю. Янош спрыгнул с коня, и они вдвоем пошли к польскому войску, которое в скором времени начало отходить от города.

Со стен Берестья воины с тоской смотрели, как покидала их великая княгиня.