Ч Е Р Т О В Щ И Н А

Если кто-то думает, что с убытием адмиралов перестали действовать тёмные силы, выделяющие адреналин и активизирующие неконтролируемую моторику организма подводника, тот глубоко ошибается, опираясь на своё оптимистическое восприятие действительности.

В своё время на 4-ом году обучения в военно-морском училище я со своим однокашниками прослушал лекцию по этим самым «ненормальным паранормальным» явлениям в рамках краткого курса гидроакустики. Дело в том, что в те годы идеологического, политического и военного противостояния Мировой Океан наполнился откровенной «чертовщиной», не укладывавшейся в рамки не только стройной теории распространения гидроакустического сигнала, но и материалистического мировоззрения.

Читал курс гидроакустики вполне заслуживающий доверие доктор наук, капитан 1 ранга, имевший непосредственное отношение к экспериментам по передачи информации на дальние расстояния «одним усилием воли». Я воспринял это как фантастику, но что-то в этих «квакерах» было реальное.

И вот оно повылазило из всех забортных отверстий. Доклад на ГКП вахтенного 4-ого отсека обескуражил ночную смену:

- Центральный! В районе 7-9-ой шахт кто-то ходит по прочному корпусу!?

Чем неожиданнее и парадоксальнее информация в докладе, тем медленнее соединяются нейроны серого вещества в логическую цепочку на принимаемой стороне. В этом случае вахтенному офицеру не удалось осмыслить доклад матроса.

Простой смертный формирует своё мироощущение на основе информации, получаемой различными органами чувств. На 80% - это зрительная информация, фиксируемая глазами. Как недавно сказал один политический деятель, «глаза есть выпученный наружу от удивления действительностью мозг». Подводники лишены такой возможности корректировать выводы, слепленные на основе данных от других источников информации /слух, обоняние, осязание, предчувствие/ путём созерцания процессов. Слуховые галлюцинации – единственный источник информации при подводном плавании.

Глубина 60 метров. Скорость 6 узлов.

- Владимир Константинович, - обратился старпом по БУ Игорь Герасимович Чефонов к вахтенному офицеру капитану 3 ранга Петранкину, командиру БЧ-2: - сходи и посмотри, что за «чертовщину» отыскали твои подчинённые.

И Владимир Константинович пошёл. И стал смотреть и слушать. Щупать и нюхать. Сначала ракетные шахты. Потом вахтенного матроса. Потом вахтенного офицера БЧ-2, который тоже под присягой божился, что слышал «чертовщину». А она, очевидно, затаилась.

И только спустя трое суток стук признали объективной реальностью, имеющей право на существование. Стук локализовали по месту и проверили на фатальный криминал – «35-ти тонную ракету сорвало со стартового стола»? Но система определения положения ракеты в шахте и здравый смысл напрочь отвергли этот вариант апокалипсиса. Далее, скудная флотская фантазия начала перебирать разную несущественную мелочь. Отслоился кусок резинового покрытия лёгкого корпуса ПЛ типа ППРКД-7 или 5. Куда дели бочку из-под «шила». И так далее и тому подобное. Когда первый испуг прошёл и отмели даже «квакеры» американских стационарных гидроакустических систем, которыми супостат напичкал Океанию, решили продолжить наблюдение. Статистика показала – «ходок» активизируется при смене глубины и скорости ПЛ.

Так появился бесплатный научно-развлекательный атракцион - проходя в кают-компанию, демонстративно прикладывать ухо к 9-ой шахте для прослушивания «чертовщины», с последующим многозначительным сочувствием к предполагаемым «непричастным», ибо по законам жанра накажут именно их. Я интуитивно поставил на Петровича – Начальника Радиотехнической службы. На флоте существовала шаблонная фраза, произносимая командованием после удачных ракетных стрельб. – «Ракетчиков поощрить, РТС не наказывать».

Самое главное в автономном плавании найти себе необременительное занятие, отвлекающее от ежеминутного осознания своего местоположения в бездне. Весь «световой день» старпом «крутит» план боевой подготовки, но на ночных вахтах, не связанных с движением и живучестью субмарины, можно заняться чем-нибудь «для души».

На второй неделе плавания я, сидя в одиночестве за ночным пультом, машинально чиркал карандашом на листе бумаги формата А4. Получился штурман, штурманёнок и матрос рулевой, открутивший гайку на гидравлике прессов БКГР во время самого опасного мероприятия на ПЛ в море – большой приборке. Боцман, долгих лет ему жизни, не дал лодке свалиться в пикирование, запитав обвисшие большие кормовые горизонтальные рули от общесудовой системы гидравлики. Кто виноват? Виноват всегда командир группы.

За пару дней дорисовал ещё 3-4 картинки на животрепещущие темы. «Злоумышленник», «Остров Сокровищ», «Макаронная фабрика», «Подержи бабка арбуз» и прочее. Облагородил общим названием – «Они мешают нам всплыть». Оформил у вахтенного офицера боевой смены как сатирическую газету – вклад в социалистическое соревнование боевых смен и с разрешения замполита вывесил у входа в курилку.

Реакция превзошла ожидания. На следующий день прибежал замполит Палыч и дрожащим тембром сообщил:

- Твои рисунки очень понравились Командующему Флотом! Давай, нарисуй ещё пару газет!

Так я «засветил» своё маленькое хобби. Муза была со мной, и я принял заказ. Дефицита сюжетов не было. Как любил в таких случаях говорить механик ракетоносца Виталий Андреевич Локтев:

- Идёт диалектический процесс познания нового.

Близился Новый 1976 Год. Я добросовестно нарисовал ещё пару десятков сатирических миниатюр, не затронув лишь трудовую деятельность Командира и Контрразведки.

Хотя проба «политического» пера состоялась гораздо раньше – на сдаче задачи №1 ангажированному местечковой обидой Штабу 25 ДиПЛ. По результатам проверки я прилепил рядом с ГКП «Боевой листок», где центральное место занял тематический рисунок в аллегорическом стиле с изображением тучи воронья «На Поле Куликовом». Начальник штаба 25 ДиПЛ капитан 1 ранга Путилов в главном вороне «увидел» себя и вызвал меня для разъяснений. Я указал на стервятника-падальщика меньших размеров, жадно рвущего останки плоти дохлой лошади, символизирующей поверженный штабом экипаж. Роберт Петрович обиделся. Наша недолгая «дружба», начавшаяся четыре месяца назад и имевшая на моём балансе строгий выговор и 5 суток ареста с содержанием на гауптвахте, регулярно подогревалась Нечистой Силой.

Месяца три назад дежурил я по штабной ПКЗ-182. Ночь выдалась спокойной. Я занялся увлекательным делом - поиском несоответствия действительности руководящим документам, подписанным на высочайших уровнях, в частности, Корабельному Уставу ВМФ СССР. Искать долго по теме встречи командного состава дивизии дежурно-вахтенной службой и подаваемые при этом команды не пришлось. Заведено было как: по поводу, а чаще всего без повода и вопреки Корабельному Уставу дежурный орал команду «смирно» и докладывал обстановку прибывшему начальнику от дивизии. И вот они тянутся с рассвета. ЗКД, НачШтаба, Комдив. И всех нужно осчастливить командой «смирно» и докладом.

Вычитал я одну тонкость, которая в корне меняла всю эту процедуру. ПКЗ – корабль. На нём поднимается Военно-Морской Флаг. Я – дежурный по кораблю «ПКЗ-182». Моим начальником на время дежурства является командир корабля, т.е. ПКЗ-182. Во время его нахождения на борту, именно, в его обязанности входит встреча начальства и произнесение заздравицы. Я лишь представляюсь. Это, что касается прибытия вышестоящих должностных лиц на корабль.

Что же касается размещённого по случаю на этом ПКЗ Ставки Командования 25 ДиПЛ и Штаба, то это меня как дежурного по ПКЗ вообще не касается. Есть дежурный по дивизии в ранге старпома, есть помощник дежурного по дивизии, он же дежурный по штабу, им, как говорят, и бес в ребро. Встречайте, командуйте, получайте.

Были, конечно, форс-мажорные ситуации, когда мне, «каплею», в должности инженера электронно-вычислительной группы приходилось командовать разводом дежурно-вахтенной службы 2 Флотилии ПЛ, дежурить по 21 ДиПЛ, и атомоходу. Шла Холодная Война, и фронт оголять было нельзя.

Итак, к утру я имел теоретическое обоснование своих действий на уровне Корабельного Устава ВМФ СССР, а также тело командира ПКЗ-182 из репрессированных «помох», спящее в процессе перманентного банкета по случаю назначения на эту должность и положившего всё и вся на всех.

Уверенность в своей правоте в деле повышения организации повседневной службы в 25 дивизии придавала мне силы в добровольно взятом на себя предприятии. Были, конечно, предчувствия, что меня могут неправильно понять, но я гнал эту мысль прочь. Неравенство всего лишь с одним неизвестным. Кто придёт первым? Первым, как самый молодой, приехал Роберт Петрович. Лучшего варианта и не следовало желать. За ним числился долг – через день истекал срок исполнения наказания в отношении меня – пять суток ареста. Заодно, и напомню. Такой возможности подёргать тигра за усы я не хотел упускать.

Что я в старости скажу внукам. Что служил, а на гауптвахте не сидел? Значит, плохо служил. Однажды я уже пролетел мимо пяти суток, объявленных мне Трофимычем в мой же день рождения. Поводом послужила смятая концовка дня рождения Ивана Лукьяновича, командира ЭНГ двумя днями ранее моего «рождения». Это придало определённый шарм застолью уже в мою честь. Нужно отдать должное Эдуарду Трофимовичу, он умело и настойчиво лепил из нас офицеров. Стояли мы в ту пору у стенки судостроительного завода «Восток» в Большом Камне. /Или «Маленький Париж» /.

Ниже среднего роста, в чёрной фуражке типа «аэродром» и «кавалерийской» на вырост шинели Начштаба молодцевато выскочил из новенького 469 УАЗа и направился к дебаркадеру с ошвартованной к нему ПКЗ. Именно этот новенький «козёл» и старенькая, времён войны с самураями, «полуторка» месяцем ранее стали предметом моих разногласий с Начштабом и последующим арестом.

- Сходитесь! – Прошептала мне на ухо Нечистая Сила, добровольно взяв на себя обязанности секунданта: - Не дрейф. Ты же принял уже решение! Потом будешь жалеть, что не сделал! - Подначивала она, укрепляя мою уверенность, что адреналина будет много.

Я открыл железную дверь на шкафут, перешагнул через высокий комингс и встал на площадку у верхнего конца сходни.

Роберт Петрович приложил руку к козырьку и широкими шагами, насколько позволял короткий гульфик, стал подниматься на борт ПКЗ.

- Командуйте! … Командуйте! Ко-ман-дуй-те!? – Твердил Начштаба в такт каждому своему шагу, пластаясь телом параллельно сходне.

Я держал театральную паузу, накаляя обстановку. Вполне реальная мысль начала пульсировать в голове – а вдруг сейчас Роберт Петрович от усердия к ритуалу сближения разорвёт гульфик своих штанов, и … его /гульфик/повесят опять на меня, как и сломанную рессору штабного 469 УАЗа. Гульфик капитана 1 ранга потянет тоже не менее чем на 5 суток.

- И чего он «лапу к уху» приставил? – подумал я: - ведь Военно-Морской Флаг на ПКЗ я ещё не поднимал?

Казалось, время остановилось.

Дойдя до середины сходни, Начштаба Путилов остановился, поднял голову и, увидев меня в лучах восходящего Солнца с кортиком и бело-синей нарукавной повязкой дежурного по ПКЗ, медленно опустил руку.

- Старпома ко мне! Срочно! – отдал приказание Начштаба, поднявшись на шкафут ПКЗ и, не обращая внимание на мою попытку представиться, скрылся в лабиринтах штаба

Старпома Трофимыча я не стал предупреждать о цели его вызова к Начштабу, чтобы не нарушать чистоты эксперимента. Однако, взглянув на меня, старпом заподозрил что-то неладное, сломал линию бровей, поправил на своём тёмно-синем кителе Нахимовский значок и отправился в Штаб 25 ДиПЛ. Через полчаса он вернулся с запиской об аресте, подписанной самим Робертом Петровичем.

- Начальник штаба уменьшил Вам срок ареста до трёх суток. Сдайте дежурство и на гауптвахту.

- У меня же пять!? – Попытался сформулировать я протест, чтобы вернуть свои, честно заработанные ещё двое суток отдыха. Откровенно говоря, я надеялся ещё и на свежую добавку. Но что-то пошло не так. Возможно, старпом нашёл убойные аргументы в мою защиту, но этого за ним не водилось, это не его педагогический стиль. Может у Роберта Петровича «стрелку» зашкалило, и она перескочила через «ноль». Или он сознательно сделал нестандартный ход? Я почувствовал себя морально обворованным в почти уже выигранной в эндшпиле партии.

И вот мы все во главе с Робертом Петровичем в «яичной скорлупе» прочного корпуса висим на Законе Архимеда между поверхностью Тихого Океана и дном Марианской впадины в ожидании наступления Нового 1976 Года.