Позитивное значение политического конфликта

Итак, рассмотрим теперь позитивные функции политического конфликта. Большой вклад в их выделение в своих работах сделал, в частности, Льюис Козер.

1. Группосозидающая функция конфликта.

Можно сформулировать ее, обобщая все сказанное другими, всего в трех словах: конфликт формирует группу. Об этой функции конфликта, помимо Льюиса Козера, говорил также и Георг Зиммель, а также, по свидетельству первого, и Уильям Грэм Самнер – американский социолог, представитель социал-дарвинизма, являющийся современником Зиммеля. Если проиллюстрировать эту функцию на фоне политики, то фактически мы увидим, что политический конфликт объединяет людей под своим знаменем в том случае, если люди добровольно становятся сторонниками политического лидера и поддерживают его во всех начинаниях, либо просто особенно активизируются на данной стезе в рассматриваемый момент времени.

2. Функция установления и поддержания групповой идентичности.

О ней в своих работах говорил Жорж Сорель – французский философ, марксист. Он говорил, что рабочий класс сможет сохранить свою идентичность только в постоянных столкновениях со средним классом. Лишь в этом случае рабочие обретут и осознают свою классовую принадлежность (Сорель Ж. «Размышления о насилии»).

Согласно Карлу Марксу, классы возникают только благодаря конфликту. Объективно индивиды могут обладать одинаковым положением в обществе, но осознать общность своих интересов они могут только в конфликте и через конфликт. В целом же, риторика у него примерно та же, что и у Сореля: «Отдельные индивиды образуют класс лишь постольку, поскольку им приходится вести общую борьбу против какого-нибудь другого класса; в остальных отношениях они сами враждебно противостоят друг другу в качестве конкурентов».

В этой цитате из «Немецкой идеологии» мы находим и признание о том, что рабочий класс вовсе не един в своих рядах, и между его представителями конфликты возникают с таким же успехом, как и межклассовые конфликты. О внутриклассовых конфликтах говорил и Ральф Дарендорф, подводя под них социально-экономическую базу, все же ориентируясь на Маркса, в «Манифесте Коммунистической партии» заявившего: «Эта организация пролетариев в класс, и тем самым — в политическую партию, ежеминутно вновь разрушается конкуренцией между самими рабочими. Но она возникает снова и снова, становясь каждый раз сильнее, крепче, могущественнее».

3. Группосохраняющая функция конфликта.

Продолжая тему внутриклассовых конфликтов, заметим, процитировав Зиммеля, что «противоборство членов группы друг с другом — фактор, который нельзя однозначно оценить как негативный хотя бы потому, что это иногда единственное средство сделать жизнь с действительно невыносимыми людьми, по крайней мере, терпимой». (Simmel. Conflict, p.19). Поэтому межгрупповые конфликты делают общество более стабильным, чем внутригрупповые, и анархичность отношений между людьми оттягивается как раз с помощью них. Обычно межгрупповые, а в нашем случае конфликты из сферы политики – это намного лучше организованные и обезопашенные от внешних эксцессов конфликты, в отличие от межличностных. В них путь развития сценария с возможным вовлечением в конфликт третьих лиц намного более непредсказуем, поскольку субъективный момент здесь зачастую доминирует, поэтому рациональная попытка решения конфликта вполне может провалиться. В отношении этого вспомним, как говорила Г.У.Солдатова в своей книге «Психология межэтнической напряженности»: «Жизненные ситуации всегда сложнее очевидных решений».

4. Функция «защитного клапана», служащего для снятия фрустрации, агрессии и напряженности.

Можно сказать, что Зиммель выдвинул концепцию конфликта как "защитного клапана". Конфликт служит клапаном, высвобождающим чувство враждебности, которое, не будь этой отдушины, взорвет отношения между антагонистами. Здесь имеется ввиду процесс индивидуального духовного освобождения участников конфликта, снятия фрустрации, напряжения, агрессии.

В то же время такое индивидуальное, что подчеркнем, освобождение чувств и мыслей индивида может и входить в противоречие со стороной, к которой этот индивид так или иначе относится (конфликтная модель «личность – группа»). Эта сторона может и не предпринять к индивиду никаких контрмер, тем самым нейтрализовав негативную ментальную энергию, направленную на себя: «Подобное противостояние часто незаметно переходит в простое замещающее удовольствие, функционально эквивалентное снятию напряжения. Этим объясняется обилие политических анекдотов в тоталитарных государствах, об этом же свидетельствует и приписываемая Геббельсу фраза, что будто бы нацистский режим на самом деле поощрял политические анекдоты, поскольку они давали безвредный выход опасным чувствам» (Л. Козер, «Функции социального конфликта»).

Театр и другие формы развлечений также могут служить замещающими средствами выражения враждебности, в том числе и сглаживать классовые конфликты на политическом фоне, если доступны массовому потребителю, ищущему духовного высвобождения и наслаждения. Как отмечал Козер, «огромная популярность боксерских матчей и телевизионных поединков рестлеров отчасти объясняется воображаемым соучастием зрителей, отождествляющих себя с любимым героем, когда он «бьет морду этому парню». Таким образом, делается вывод, что «современная массовая культура служит средством освобождения от фрустраций, открывая возможности замещающего выражения строго табуированных импульсов враждебности». И все же, как отмечал Зигмунд Фрейд, «в бессознательном подавленная идея сохраняет свою дееспособность». Блокирование неснятого или частично снятого напряжения вместо адаптации к изменившимся условиям приводит к ужесточению структуры и создает предпосылки для разрушительного взрыва. Иначе говоря, если напряженность снимать, то снимать исключительно полностью. Однако не будем забывать про бессознательное, ведь рано или поздно агрессия по той же проблеме может появиться опять.

Если на предконфликтной стадии напряженность постепенно достигает своего апогея, то дальнейшие действия сторон, когда ситуация уже накалена, направлены на «выпускание пара» через разного рода противодействие. После того, как пар выпущен и конфликт завершился или на время затих, объем напряженности в его участниках падает. Помимо этого, тот, кто был чем-либо не удовлетворен, после конфликта стабилизирует свой эмоциональный фон, либо просто удовлетворяется достижением своих интересов или интересов другого (того, кого он поддерживает).

На постконфликтной стадии возможно улучшение отношений между сторонами, принявшими участие в конфликте. Имеется ввиду, что отношения между сторонами после конфликта могут стать даже лучше, чем до нарастания напряженности между ними, то есть в их еще пока что мирных взаимоотношениях. Приведем теоретическое обоснование этого тезиса, касающееся, правда, межличностных отношений, а не отношений политических субъектов. И все же, всем нам прекрасно известно, что политики – тоже люди, а если политики договариваются, значит, договариваются и государства.

Георг Зиммель в статье «Человек как враг» пишет: «Люди, у которых много общего, часто куда горше, несправедливее обижают друг друга, чем совершенно чуждые. «…» Преимущественно это происходит именно в силу их немногих различий, а всякий мельчайший антагонизм приобретает иное относительное значение, чем это бывает между людьми более отчужденными, с самого начала взаимно ориентированными на возможные различия. Отсюда — семейные конфликты из-за совершеннейших пустяков, трагичность «мелочей», из-за которых порой расходятся вполне подходящие друг другу люди». Картина, таким образом, складывается следующая: между людьми возникла напряженность, люди поссорились, люди помирились, и отношения между ними стабилизировались. Мы убеждены, что в мировой истории существуют примеры, иллюстрирующие этот тезис.

5. Функция установления единства и сплоченности участников конфликта.

Несмотря на то, что и в группах, участвующих в межгрупповом конфликте (политическом, в нашем случае), случаются противоречия и столкновения между их членами, но по сути это мелочь на фоне того, что группа вообще существует и участвует в конфликте с другой, ей подобной.

Поскольку изначально предполагается, что политический конфликт есть, по сути, столкновение, противостояние групп объединенных под общими целями и интересами лиц, то абсолютно очевидно, что для повышения шансов их достижения необходимо максимальное сплочение. Потому любой политический лидер, берущий курс если не на победу, то хотя бы на упорную борьбу, в первую очередь заинтересован в массовой поддержке со стороны и стремится к максимальной консолидации своих сторонников, чего достигает разными способами (идеологическая агитация, финансовое стимулирование и пр.). Это важно, чтобы при критической ситуации ряды сторонников не рассеялись, и при удачной консолидации своих сторонников всех уровней политический лидер успешно сплачивает тех, кто его поддерживает, будь то политическая партия, государственный аппарат или общественно-политическое движение. Описанная функция характерна как для реалистического, так и для нереалистического политического конфликта. В последнем типе конфликта массовое сплочение в рядах одной из сторон оказывается особенно востребовано для усиления борьбы или создания иллюзии такой борьбы.

6. Производство стабилизирующих и интегративных элементов.

Следующая сразу за конфликтом постконфликтная стадия предполагает хотя бы временное утихание открытого противостояния. Это происходит в том случае, если стороны, принимавшие участие в данном конфликте, нашли точки соприкосновения по проблемам, которые необходимо решать сообща. Такие ситуации – вовсе не редкость в сфере политики, и возникать они могут как после внешнеполитических, так и после внутриполитических конфликтов. Успешное урегулирование противоречий по острым вопросам, если такое было действительно достигнуто, приводит к спаду напряженности в зоне конфликта, а затем к общей стабилизации обстановки.

7. Помощь в уменьшении социальной изоляции и объединение индивидов.

По-другому такая функция может обозначаться как коммуникативно-связующая. Каждый из «людей с улицы», «людей из квартирной клетки», кто вовлечен в политический конфликт агитацией извне, может быть лично не знаком с другими сторонниками политического лидера, завербовавшего их всех. Зато ему достаточно лишь увидеть этих людей перед собой, и, зная, что они считают так же, как и сам этот «человек с улицы», он ментально консолидируется с ними. Это явление ментальной консолидации является основой «цементирования» политическим лидером рядов своих сторонников.

Конфликт, проблема которого касается даже тех, кто в нем не участвует, подогревает к себе интерес со стороны. Поэтому подходящие политические лозунги обеспечивают политическому лидеру сторонников, на которых он и ориентируется, проводя свою деятельность.

С помощью политического конфликта люди, сплачиваясь под чьим-либо знаменем и между собой, вместе могут более полно осознать, скажем, свою гражданственность. Поэтому логично, если более патриотичными окажутся военнослужащие США, отправленные на Ближний Восток, чем кассир супермаркета в глубинке страны. Более патриотичны и народные массы, участвующие в произведении революции в своей стране, чем, средний класс, представители которого более разрозненны между собой, нежели представители народа.