Погружение травмы

в мышцы

«Я смотрю и вижу ужасное крушение. Я вижу тело своего отца на железнодорожных путях. Я чувствую шок и ужас в теле и сознании своей матери, ставшей свидетельницей его смерти»¹²².

Эти слова принадлежат женщине, которой делали массаж головы. Ее лицо «исказилось в агонии», когда она неожиданно, живо и спонтанно вспомнила смерть отца, произошедшую в то время, когда она была ребенком. До того как массажист начал работать с ее телом, эти воспоминания были спрятаны и недоступны сознанию. Пациентка полагала, что у нее не сохранилось никаких воспоминаний об этом событии, но когда были простимулированы нужные мышечные группы, они неожиданно всплыли в ее сознании.

Десятилетиями массажисты сообщали о таких историях спонтанного пробуждения памяти при стимуляции тканей. Им было трудно не заметить связи между телом и разумом. При воздействие на мышцы и соединительную ткань иногда происходит высвобождение эмоций, связанных со спрятанными травмирующими воспоминаниями. Сейчас наука начала понимать и описывать некоторые механизмы этого явления. Многим психотерапевтам стало ясно, что вербальная проработка травмы, без физического освобождения от нее, даст лишь частичное облегчение. Хотя от погруженных травм можно избавиться посредством работы с телом, эта связь может работать и в другом направлении, когда физические симптомы исчезают после психодуховных сдвигов.

Доктор медицинских наук Станислав Гроф, пустивший в обиход термин «духовный кризис» для описания драматического духовного

гтрорыва, проявляющегося в форме психотического эпизода, говорил, что такие духовные кризисы могут сопровождаться непроизвольными судорогами и прочими спонтанными движениями тела. Харви Дже- кинс, основавший одну из наиболее широко применяемых форм терапии в однородных группах, известную как «консультирование, базирующееся на новой оценке» или «совместное консультирование», на основании изучения тысяч клинических случаев убежден, что подлинный психологический сдвиг всегда сопровождается подергиваниями, стонами, корчами, слезами, потением и другими физическими признаками высвобождения эмоций. Метаанализ 87 работ, посвященных лечению с помощью массажа, которые были опубликованы в журнале «Psychological Bulletin» в 2004 году, показал эффективность этого метода ослабления тревоги и депрессии; при этом «по своей пользе он был сравним с использованием психотерапии»¹²³.

Использование психологического консультирования и физического воздействия одновременно может дать самое эффективное освобождение от эмоций. Кэндис Перт утверждает, что тело и есть наше бессознательное. Психотерапия, которая игнорирует тело, способна причинить вред. Воспоминания о травмирующих происшествиях без физического высвобождения эмоций могут заново травмировать людей, включив те же самые нейронные цепочки, что и изначальное событие, и создавая дополнительные нервные отростки для усиления структур мозга, и так уже нагруженных болью.

Связь между частями тела и травмирующими эмоциональными состояниями можно проиллюстрировать многими явлениями. Одно из последних открытий заключается в том, что устранение «морщин беспокойства» может вызвать устранение и самого беспокойства. На этот эффект наткнулись пластические хирурги, делающие своим пациентам инъекции ботокса. Ботокс, лечебная модификация белка, присутствующего в токсине вызывающих ботулизм бактерий, при введении парализует мышцы. Если ботокс вводят в лицевые мышцы пациентов с глубокими морщинами на коже, он парализует подкожные мышцы, и кожа па несколько месяцев разглаживается.

Однако косметические хирурги начали замечать, что у некоторых пациентов, страдавших депрессиями, инъекция облегчала состояние. Вот выдержка из одного врачебного отчета:

«Кэтлин Делано страдала от депрессии несколько лет. Тщетно перепробовав несколько методов психотерапии и различные антидепрессанты, она приспособилась к жизни, полной страданий.

Затем она воспользовалась ботоксом, который за несколько последних лет приобрел широкую популярность в качестве средства, разглаживающего морщины.

В 2004 году врач ввел Кэтлин пять доз этого токсина в мышцы, располагающиеся между бровями. Через восемь недель она почувствовала облегчение, депрессия стала гораздо менее выраженной»¹¹⁴.

Похоже, что изменения в физической структуре стали катализатором изменений психического состояния. Более счастливый внешний вид, пусть даже и созданный искусственно, породил ощущение большего счастья. Хотя мы знаем, что изменения разума меняют тело, похоже, что справедливо и обратное: изменения тела меняют разум.

Еще одно доказательство взаимосвязи между телом и эмоциями было получено недавно из совершенно другого источника — математики. Математик из Токийского университета, доктор паук Ио- шихару Ямамото, подключал акселерометры к рукам пациентов, у которых диагностировали тяжелую депрессию. Акселерометры измеряли, как часто испытуемые меняли скорость движений. Ученый обнаружил поразительные различия в моделях активности здоровых людей и людей в состоянии депрессии: те, кто страдал депрессией, двигались меньше, и у них наблюдались взрывы активности, нетипичные для здоровых людей. У пациентов с депрессией гораздо чаще наблюдались долгие периоды покоя и гораздо реже — короткие периоды отдыха. Доктор Ямамото стал искать аналогии, с которыми можно было бы сравнить картину, полученную им в ходе исследований. Он увидел, что больше всего подходят модели электромагнитной активности нервных клеток, которых лишили контактов с другими нейронами и изолировали в чашке Петри. Похоже, что любая изоляция оказывала сходный эффект — независимо от того, шла ли речь о социальной изоляции человека в состоянии депрессии или об изоляции отдельной клетки¹²⁵.

Психотерапевты уже долгое время являются свидетелями того, что, когда происходит психотерапевтический прорыв, зачастую выздоравливает и тело. Эрнест Росси в книге «Психобиология экспрессии генов» («The Psychobiology of Gene Expression») приводит историю о страдающей артритом молодой женщине, Селесте (имя изменено). В начале терапии ей было очень сложно сжать пальцы в кулак. К концу сеанса она смогла широко растопыривать пальцы рук. Селеста наслаждалась изменениями, которые произошли в ее теле в течение часового сеанса терапии, проведенного Росси. И хотя он выступал в качестве психотерапевта, но высказал предположение о том, экспрессия каких именно генов имела место во время лечения.

Селеста: Моя правая рука делает какие-то вещи.

Росси: Ваша правая рука делает какие-то вещи?

Селеста: Да. Моя левая рука как будто налита свинцовой тяжестью, но моя правая рука... Я не знаю, я думаю, она чуточку трясется, или что-то в этом роде.

Комментарии Росси по поводу этого диалога: «Доказательство психобиологического возбуждения и поведенческого состояния, связанного с экспрессией генов... Психотерапевт удивляется, каким образом задействовать психогеномную динамик}' таких иммунологических факторов, как интерлейкин 1, 2 и 1В, связанных с сох-2, предположительно участвующих в ревматоидном артрите, которым страдает Селеста».

Росси: Как ни удивительно, но рука Селесты сжимается в кулак. Боже мой! Похоже, что происходит что-то новое?

Селеста: Да!

Росси: Вау! Да, происходит что-то новое! Селеста растопыривает пальцы...

Селеста: Я не понимаю, почему смеюсь...

Комментарии Росси: «Экспрессия генов вследствие просветления и активности. Селеста воспринимает свое упражнение-игру как прорыв в действиях кисти и пальцев, обычно скованных из-за ревматоидного артрита. Необходимо провести дополнительные исследования, чтобы определить, задействованы ли в этом гены CREB, связанные с новыми воспоминаниями и обучением, и гены ODC и BDNF, связанные с нейрогенезом и физическим ростом».

К концу сеанса Селеста вытягивает руки и растопыривает пальцы, наслаждаясь заново приобретенной подвижностью. Росси заканчивает описание сеанса, выражая надежд)' на то, что «эта демонстрационная терапия окажется достаточно таинственной, чтобы активизировать у пациентки во время фазы быстрого сна сегодня ночью экспрессию гена zif-268»^12e, что поможет закрепить изменения в теле.

Недавно проведенные исследования позволяют разобраться в роли генетики в психосоматической сети. Например, гипоталамус является тем отделом мозга, который трансформирует активность лобных долей в молекулы гормонов-посредников. Эти гормоны несут послания железам внутренней секреции. Железы воздействуют на остальные системы организма, в том числе на иммунную и пищеварительную, и па скелетную мускулатуру. Отдельные участки гипоталамуса синтезируют кортикотропиый гормон, стимулирующий производство десятков других веществ-посредников, влияющих на стресс и релаксацию.

Геи, инициирующий продукцию кортикотроппого гормона, локализуется в хромосоме 8. Эта хромосома настолько важна для функционирования, что практически не изменилась за тысячи лет: «Нейроны, синтезирующие и выделяющие кортикотропиый гормон, максимально плотно располагаются в предлобном и островковом от- делах головного мозга, а также в районе поясной извилины, где они участвуют в обработке когнитивных и поведенческих реакций. Вторичные посредники в клетке переносят внеклеточные сигналы из окружающей среды (в том числе психосоциальные стимулы) к ядру клетки, где они инициируют экспрессию генов»¹²⁷. Наши тела обладают великолепной способностью превращать внешние стимулы в сигналы, необходимые для оптимальных внутренних изменений.

Эрик Кэндел, лауреат Нобелевской премии по физиологии и медицине, считает, что «изменения в экспрессии генов меняют сил)' синаптических связей и вызывают структурные изменения, что влечет за собой изменение анатомической модели взаимодействия между нервными клетками в головном мозге»¹²⁸. Во время одного из своих экспериментов Кэндел обнаружил, что, когда закрепляются новые воспоминания, число синаптических контактов в стимулированных сенсорных нейронах подскакивает примерно до 2600, то есть в два раза по сравнению с исходным показателем. Однако если начальный опыт не получил подкрепления, то число контактов снова падает до 1300 в течение трех недель. Если мы подкрепляем новый опыт многократными повторениями, то усиливаем нейронную сеть и помогаем нейронам; если же не делаем этого, то новые нейронные схемы распадаются — и не за годы, а меньше чем за месяц. Эго означает, что новые мысли, действия и привычки следует регулярно повторять, чтобы они хорошенько укоренились¹²⁹. Точно так же для того, чтобы песня, исполняемая по радио, внедрилась в коллективную культуру, ее должны услышать множество людей и много раз. Но если ее не будут исполнять какое-то время, то память даже о самых популярных мелодиях начинает угасать. Кто сегодня помнит «Долог путь до Типперери» или «В конце пути»? А ведь обе эти песни были самыми популярными сотню лет назад.

Точно так же меняют головной мозг и озарения. В статье, озаглавленной «Нейробиология лидерства», Дэвид Рок и доктор наук Джеффри Шварц сообщают о результатах исследования, в ходе которого они использовали «технологии магнитного резонанса и электроэнцефалографии для исследования моментов озарения. В одном из исследований в мозгу непосредственно перед озарениями были обнаружены неожиданные всплески высокочастотных (40 Гц) колебаний — гамма-волн. Эти колебания способствуют образованию связей между различными отделами мозга». Это та часть мозга, которая «участвует в восприятии и обработке музыки, пространственных и структурных отношений (например, в строительстве и рисовании) и других сложных аспектов окружающей среды. Эти открытия позволяют выдвинуть предположение о том, что в момент озарения создается сложная совокупность новых связей»¹³⁰.

Экспрессия генов во время кодировки долгосрочной памяти также подчинена ультрадианным ритмам, продолжительность которых колеблется от 90 до 120 минут. Число новых синаптических связей между нейронами может возрастать в целых два раза всего лишь за час, если активированы гены, зависящие от опыта^1:і1. Один из способов кодировки воспоминаний —это проигрывание какой-либо сцены в сознании. Память не является статичной, и по мере того, как мы комбинируем старые воспоминания с нынешней ситуацией, мы стимулируем нейрогенез. Раньше мы думали, что воспоминания остаются неизменными в течение времени, подобно старым фотографиям, хранящимся в фотоальбоме, которые можно вынимать и вставлять обратно. Сейчас мы знаем, что комбинируем старый материал с битами информации, поступающими из нашего нынешнего окружения. Подобно тому как если бы мы печатали фо тографию на принтере, а затем снова сканировали ее и возвращали в компьютер, содержание памяти постоянно восстанавливается по мере того, как мы вспоминаем.

Если вы не пользуетесь новыми связями, которые развили во время нейрогенеза, вы теряете их. Если вы не используете синапс,

ваш мозг разбирает его; тело не терпит пустой траты ресурсов¹³³. Работа Кэндел продемонстр провала, что если новый усвоенный опыт не подкрепляется фундаментом, то 1300 синаптических контактов могут сократиться до 800^ш. Работа вашего мозга напоминает работу квалифицированного электрика, который делает электропроводку в доме. Там, где протекает больше всего электричества, он размещает максимальное количество проводов, чтобы они справлялись с мощностью. А при необходимости он обрезает старые провода, ставшие ненужными.

Новый опыт не только ведет к росту ткани головного мозга, он связан и с психологическим благополучием. Существует связь между клинической депрессией и «отсутствием роста новых клеток в головном мозге»¹³⁵. Как следствие, гиппокамп в головном мозге пациентов, страдающих депрессией, со временем сжимается на 15%, поскольку дистресс порождает такие сигналы из окружающей среды, которые препятствуют экспрессии генов, зависящих от опыта¹³⁶. Гиппокамп участвует в извлечении воспоминаний из памяти; возможно, это происходит во время сна. Подобное повторное проигрывание событий является главным моментом в процессе создания долгосрочной памяти¹³⁷, а также оказывает благоприятный эффект на нейрогенез. Гиппокамп содержит стволовые клетки, те самые «чистые страницы», которые не становятся специализированными клетками до тех пор, пока не будут простимулированы каким-либо эпигенетическим сигналом из окружающей среды, что означает, что стареющий мозг способен регенерировать. Стволовые нервные клетки были обнаружены также в других отделах головного мозга и в спинном мозге. Это открытие противоречит старой статичной картине развития головного мозга. Стволовые клеткипроизводятся нашим телом вплоть до последних минут жизни¹³⁸. Психолог Мартин Селигман, доктор наук, в книге «Подлинное счастье» подводит итог этим открытиям такими словами: «Нейроны обустроены так, чтобы реагировать на новые события»¹³⁹. Мы стимулируем нейрогенез, пока заботимся о появлении нового в жизни.