Глава 17

Тем вечером Глеб вернулся домой позже обычного, а потом еще минут тридцать провел на подземной парковке, слушая диск группы «Сплин». Подниматься домой не хотелось, да и разве это дом? Для него дом это не просто четыре стены и крыша над головой, в интернате все это тоже было. Нет, тут все дело в атмосфере, запахах, ощущениях. А еще: хочется ли туда возвращаться? Глебу не хотелось, пришлось признаться самому себе, что он попросту тянет время, а не музыку слушает. Все-таки по третьему кругу - это слишком даже для оголтелых малолетних фанаток.
Да, сначала ему понравился его новый дом... квартира. Очень понравилась - панорамный вид на город, от которого захватывало дух, много места и света. Дизайнеры постарались на славу - все было сделано с безупречным вкусом, вниманием к деталям, без вычурности и китча. Дорого. Достойно. Даже самый взыскательный декоратор не нашел бы, к чему придраться. Чувства Глеба были скорее похожи на восторг, который испытывает человек в гостях у друзей, которые живут комфортнее, чем он. Вскоре восхищение от просторной, светлой, напичканной техникой жилплощади прошло. И захотелось чего-то простого и уютного. Не напоминающего музей ни по размерам, ни по обстановке.
С работы он возвращался неохотно, да и на работу тоже не стремился. Он уставал, нет, не физически, так как фактически дел у него было не много - работа "работалась" сама. А вот морально было тяжело, сама атмосфера давила, не давала расслабиться, к тому же, Глеб был уверен, что о каждом его шаге Мариша - бестолковое, но исполнительное создание - докладывает шефу. А будущий тесть никогда не упускал случая выставить его дураком по любому поводу. И Глеб понимал, что если бы не грядущая свадьба, никто не стал бы держать его на такой хорошей должности.
Отмучившись на работе, с трудом сдерживая злость на тестя, Глеб садился в машину и еще пару часов кружил по городу или стоял и курил на одном из мостов. Потому что знал, что дома отдохнуть ему тоже не удастся. И если на работе ему каждый день портила настроение кислая физиономия Мариши, которую предупредили, что заводить шашни с опальным Глебом Витальевичем не перспективно, то дома его выводила из себя вечно улыбающаяся невеста. Казалось, Алла подцепила какой-то вирус всеобщего позитива и счастья, она просто порхала по квартире, вечно что-то напевая себе под нос. Это раздражало. Хотелось спровоцировать ее, показать, что рядом с ней есть еще кто-то, и этому кому-то плохо. Но Алла ничего не хотела замечать: ни разбросанной одежды, ни гор грязных кофейных чашек, ни дизайнерской статуэтки, стоившей безумных денег, которую Глеб приспособил под пепельницу, просто домработница стала приходить через день, а не два раза в неделю. На его недовольное брюзжание она всегда отвечала спокойно и доброжелательно, как будто он расшалившийся подросток переходного возраста.
Расслабиться с помощью секса в последнее время тоже не получалось - Алла находила тысячи причин, чтобы избежать близости, а настаивать и выяснять, в чем дело, не хотелось. Кто знает, может, она решила ввести целибат до свадьбы? Сама мысль казалась нелепой, но на откровенный разговор с невестой выдержки ему просто не хватит.
В последнее время Глеб чувствовал, как что-то закипает в нем. Что-то копилось и копилось внутри него. Постоянно сдерживаемые эмоции, самоограничения во всем - от слов до мыслей - все это клокотало и требовало выхода. Недолгий роман с Оксаной пробил значительную брешь в его самоконтроле. Девушка была права – здесь он не стал счастливым. Здесь он был – не он. Настоящим он был только рядом с ней. Не нужно было притворяться, сдерживаться, терпеть – она любила его без прикрас.
Интересно, помнит ли она его? Или уже давно забыла? В день их последней встречи он сильно обидел ее, наговорил много лишнего, оскорбил. Вряд ли она после этого продолжает испытывать к нему теплые чувства.
Глеб откинул голову назад и закрыл глаза. Снова представил себе Оксану, вспомнил, как впервые увидел ее закутанную в полотенце. Вспомнил, как она прижималась к нему тогда, в подъезде, напуганная, дрожащая…. Вспомнил, как она отдавалась ему, вся… вся его, только его…. и как сидела потом, равнодушно глядя на него, кричавшего ей обидные слова. В тот день он потерял ее. Потому что именно в тот момент она закрылась от него и стала чужой.
А ведь роднее нее у него никого не было.
Ему казалось, что Оксане нет места в его будущем, не вписывалась она в ту жизнь, о которой он мечтал. А он вписывался? Нужна ли ему вся эта мишура? Стоило ли менять чувства на фантики?
У него престижная работа - начальник отдела, за такую обеими руками держатся и любые придирки начальства терпят. А он и с начальством скоро породнится и повышение ему гарантировано. Опять же сотрудники знают, что он "свой", и ведут себя соответственно. Но Глеб прекрасно знал цену этого показной доброжелательности.
Он зарабатывал очень хорошие деньги, ездил на дорогой машине. И что? Конечно, Глеб ценил достаток, как и любой человек, испытавший в свое время нужду и лишения. Но, как оказалось, не готов он был продаться золотому тельцу окончательно, понял, что есть еще в жизни другие, нематериальные ценности, жить без которых тяжело и тоскливо. "Налик", платиновая кредитка, дорогая тачка - все это, безусловно, обрадует любого, но стоит ли отдавать за них душу? И кто увидит в нем просто человека, обычного парня, которому иногда хочется выговориться, посоветоваться... Или это готовы были сделать его новые «полезные» друзья? Кто-нибудь из них готов был прийти к нему на помощь по первому зову, как Вадим?
У него была потрясающая красавица-невеста, блондинка с великолепной фигурой, воспитана, начитана, обладает безупречным вкусом... Ему казалось, что они прекрасно понимают друг друга и смогут стать счастливыми, но и здесь все оказалось не так просто. Алла отдалялась, ускользала, он не чувствовал ее как раньше. Или не хотел чувствовать? И дело даже не в отсутствии секса или предсвадебной суматохе. Просто она изменилась, не спорила с ним, даже если он явно перегибал палку, относилась к нему как-то снисходительно, что ли, или, вообще, не замечала его недовольного брюзжания. Алла почти каждый день была занята подготовкой к свадьбе, решила всем заниматься лично, несмотря на помощь в организации солидного агентства.
Свадьба…. Чертова свадьба должна была состояться в апреле. Они с Аллой планировали сыграть ее летом, но папаша перенес торжество на апрель. Потому что ему так было удобнее – в июне он собирался отдохнуть где-то на островах. Этот человек распоряжался их свадьбой, их жизнью, им самим…. И так будет всегда, Оксана была права.
Глеб заглушил машину и пошел домой.
* * *
В это время Алла отмокала в ванне, полной пены, и вспоминала сегодняшнюю встречу с Андреем. По коже пробежали мурашки, а на щеках вспыхнул румянец, хотя раньше девушке казалось, что смущаться она уже разучилась.
Он был таким сильным, уверенным. Он всегда делал только то, что он хотел и когда хотел. Он не смотрел на нее с обожанием и не собирался соглашаться с каждым ее словом.
Девушка вспомнила, как недавно в постели Андрей скручивал ее в какую-то немыслимую позу, грозящую им обоим вывихом конечностей. Когда она попыталась возмутиться и напомнить ему, что девушку не помешало бы сначала спросить, хочется ли ей завязываться в узел ради того, чтоб ему было приятно, мужчина усмехнулся:
- Может, мне еще и заявление тебе предоставить на смену позы?
И, рассмеявшись, звонко шлепнул ее ладонью по ягодице, принуждая расслабиться и не сопротивляться ему.
А иногда он был с ней таким нежным, что Алла теряла голову и забывала обо всем на свете. Даже о том, что скоро нужно возвращаться домой, где ее ждал (или уже не ждал) вечно хмурый и чем-то недовольный Глеб.
Любовник был полной противоположностью жениху.
Ей нравилось, как Андрей целовал ее, как бурно он выражал свое удовольствие от близости, как целовал ее запястья, вдыхая аромат духов, и этим сводил ее с ума. Он каждый раз предлагал ей остаться на ночь и всегда отпускал с нескрываемым недовольством и раздражением. И каждый раз Алле приходилось врать, что скоро она все решит, и им больше не придется расставаться. Эти «убеждения» обычно оттягивали возвращение домой на неопределенный срок, а приезжая в свою квартиру, девушка недоумевала, почему Глеб никогда не спрашивает, где она была, не выясняет, почему задержалась. Либо он давно на все наплевал, либо боялся скандалом испортить отношения с ней. Как обычно старается угодить ей….
Как же она раньше не поняла, какой мужчина на самом деле ей нужен? Наслаждаясь поклонением бывших любовников, трепетным, вежливым сексом, она не имела понятия о настоящей страсти. Не знала, что значит быть рядом с человеком, которого она никогда не сможет засунуть под каблук. Которому не нужны деньги ее отца. Андрей в них не нуждался. Он был обеспеченным человеком, и хотя Алле было совершенно наплевать, чем он занимается, рядом с ним она чувствовала себя, как за каменной стеной.
В тот день, когда она впервые приехала к нему домой, девушка, выйдя из подъезда, искала глазами ту «десятку», в которую она врезалась на своей машине. Но, к ее удивлению, Андрей стоял у внушительного внедорожника черного цвета и, открыв дверь, смотрел на нее.
- Это твой? – Алла села на переднее сидение.
- Мой. – Он уже сел за руль и завел машину.
- А другая?
- Ту машину я взял у одного механика на станции, нужно было срочно ехать по делам, а моя сломалась. Как всегда не вовремя. А потом из-за одной невнимательной девушки пришлось заплатить и за нее тоже.
Андрей никогда не рассказывал ей о том, чем он занимается. А когда спрашивала или пыталась задавать наводящие вопросы, отвечал, что не стоит забивать свою прелестную головку лишними проблемами. Мужчина никогда не отчитывался, куда он уходит, с кем встречается, что делает тогда, когда ее нет рядом. Только один раз он, глядя ей в глаза, серьезно сказал, что кроме нее у него нет других женщин, и нечего волноваться на этот счет. А потом тихо прибавил, что не позволит себе второй раз наступить на те же грабли. Алла ничего не поняла, но уточнять не стала – если не захочет, все равно не расскажет.
У Аллы никогда не было таких отношений. Вернее у нее никогда не было такого сильного и самодостаточного мужчины. Она готова была идти за ним хоть на край света, если бы он позвал.
Алла зажмурилась и провела ладонями по плечам. Звук захлопнувшегося замка входной двери напугал девушку.
- Дорогая, я дома! – Услышала она голос Глеба. А потом его шаги мимо двери в ванную. Он не попытался заглянуть к ней, просто прошел мимо. Алла предположила, что он направился к бутылке коньяка, совершать свой ежедневный ритуал – «снимать стресс» и обвинять весь мир в своих проблемах. Глеб так развлекался каждый день после работы, и чего ему не жилось спокойно, девушка не понимала. Да и не старалась особо.
Она с облегчением выдохнула – приставания жениха раздражали. Интересно, сколько она еще сможет избегать секса с Глебом по разнообразным несуществующим причинам. До свадьбы? Предложить ему потерпеть до свадьбы? Девушка представила себе лицо Глеба, услышь он такое предложение, и усмехнулась. А потом нахмурилась.
Алла каждый день думала о предстоящем бракосочетании. Она понимала, что ее влюбленность в Глеба прошла. Но папа никогда не простит ей сорванной свадьбы, в которую он вложил солидные деньги и на которую должны были прийти нужные ему люди. Закрыв глаза, девушка представила, как Андрей врывается в зал прямо посредине церемонии и, перекинув ее через плечо, уносит прочь под удивленные взгляды Глеба и гостей. С него ведь станется. Когда Алла призналась ему, что скоро выйдет замуж, он вполне серьезно ответил, что никуда, ни в какой «замуж» он ее отпускать не собирается. Она – его, и будет только с ним. А еще предупредил, что ни с кем не собирается ее делить, так что, если она попробует изменить ему (пусть даже с собственным женихом), пусть пеняет на себя.
Никогда раньше Алла не полагалась на случай или судьбу, предпочитая держать руку на пульсе, а теперь почему-то решила расслабиться и плыть по течению, ведь теперь у нее есть Андрей.
Выйдя из ванной, Алла увидела Глеба. Он сидел на кухне, держал в руке бокал с темно-коричневой жидкостью и курил в окно. Девушка прошла мимо в спальню и залезла под одеяло.
Глеб, потушив окурок, допил коньяк и направился следом. Алла лежала на боку, повернувшись к нему спиной, и усердно притворялась спящей. Он лег рядом и прикоснулся губами к ее плечу, ладонью скользнув по бедру девушки, забираясь под кружево сорочки.
- Глеб, милый, я так устала сегодня, - проговорила она нарочито сонным голосом.
- А я помогу расслабиться, сделаю тебе массаж, - он продолжал гладить ее через тонкий шелк.
- О, даже на это меня не хватит, я просто не в состоянии, - невеста звонко чмокнула его в щеку, - спокойной ночи.
И, отвернувшись, натянула на плечи одеяло. Парень откинулся на спину и посмотрел в потолок. Алла его не хотела. Сколько можно себя обманывать – они давно уже чужие друг другу люди. Что держит их вместе? Грядущая свадьба? Или они оба боятся признаться себе и друг другу, что все закончилось? Или оба боятся перемен? А что будет, когда они поженятся? Алла приобретет статус замужней женщины, он…. ну, все, что подразумевает собой женитьба на ней. Вот только тепла и душевного комфорта рядом с ней он не найдет. Потому что изначально между ними не было любви. Он не любил Аллу. Теперь Алла не любит его. Он женится на ней, преследуя свои, далекие от благородства, цели, но Алла - далеко не дура и прекрасно это понимает, значит, такой муж ее вполне устраивает - спокойный, надежный, предсказуемый. Или устраивал? Нужно признаться себе, что и он хотел сейчас не ее, а лишь удовлетворения своего желания. Не чувствовал он ничего, когда смотрел на нее. Не испытывал желания обнять ее, поцеловать, просто почувствовать ее своей. Нет. Поначалу страсть, конечно, была. И гордость. Глеб гордился собой, еще бы - завоевал принцессу! А теперь даже это прошло, растаяло как дым.
Глеб повернулся спиной к спящей рядом девушке и закрыл глаза. На один короткий миг ему вспомнился темный шелк волос Оксаны, струящийся по его подушке, ее нежная кожа, тихий шепот. Как же он соскучился по ней. Захотелось просто услышать ее голос. Наверное, он никогда не сможет ее забыть. Если бы он только мог, бросил бы все и уехал к ней. Вот только что делать со свадьбой и невестой в комплекте?
Но он уже чувствовал, как что-то изменилось в нем. Сначала робкие мысли лишь мелькали в его голове, нечеткие, неокрепшие. Сейчас они вполне оформились, закрепились, и остался всего лишь маленький толчок, и та ниточка, на которой висели его выдержка и терпение, наконец, лопнет.
На следующий день Глеба пригласили в кабинет генерального для очередной выволочки. Николай Иванович сидел за столом и разговаривал с кем-то по телефону. Глеб около двадцати минут слушал, как будущий родственник общался со своим собеседником о рыбалке, новорожденных внуках-близнецах и даже об успехах какого-то Амадея на собачьей выставке. Он понимал, что эта маленькая демонстрация рассчитана на него, вот, мол, знай свое место, не зарывайся, ведь ничто не мешало тестю позвать его после окончания разговора.
Наконец начальник отключил телефон и посмотрел на него.
- Ну, Глеб, чем похвастаешься?
- Все отчеты у вас. – Парень пожал плечами. – Вроде все в порядке.
- Все, да не все. Я гляжу, ты в последнее время совсем не хочешь работать. А работать тебе все равно придется, или ты думаешь, я тебя здесь за красивые глаза держу?
Глеб внимательно смотрел на сидящего перед ним мужчину, стиснув зубы, чтоб не высказать ему все, что думает.
- Одни проблемы мне с тобой. Ни на что не годен. Ничего не сделал для того, чтоб жить так, как ты сейчас живешь. Надеюсь, хоть не окажешься бракоделом, и моя дочь родит мне внука….
- Я ничего не сделал? – Глеб встал с кресла, в котором сидел, и, упершись руками о стол, наклонился к собеседнику. – Что-то я совсем не понимаю, что вам от меня всем нужно? Когда я тут наизнанку выворачивался, ни о чем другом кроме работы думать не мог, вы меня быстро с небес спустили. Не мешать? Ок, не дурак, никуда не лезу. Опять не так.
Глеб все сильнее заводился, глядя на Николая Ивановича, смотревшего на него из-под нахмуренных бровей.
- Что, придраться больше не к чему?
- Сядь и не смей тут на меня голос повышать. Распетушился…. Недоросль, б**. Брысь отсюда работать и не забывай, благодаря кому ты, вообще, вылез из своего гадюшника.
- Знаете что, - Глеб выпрямился и отошел от стола начальника, - пошли вы все в одно место, я возвращаюсь в свой гадюшник.
- Ого! Топай отсюда. - Мужчина рассмеялся. - А завтра, когда мозги на место встанут, мы с тобой обговорим все, что касается твоего сегодняшнего выступления. Артист, блин….
Глеб вышел из кабинета, и на глаза ему попалась Кристина, она поправляла помаду перед маленьким зеркальцем и явно любовалась собой. Помедлив несколько секунд, размышляя, он двинулся к ее столу.
- Привет, - парень склонился к ней, - а ты не хочешь со мной пообедать сейчас?
- Сейчас? – девушка посмотрела на часики на руке. – Можно. Только Николаю Ивановичу скажу….
- Нет-нет-нет, - Глеб поймал за локоть уже вставшую из-за стола девушку, - я потом, если будут проблемы, сам ему все объясню. Привыкать мне, что ли, объясняться?
- Ладно, пошли.
Глеб помог ей набросить на плечи пальто и, предложив ей взять его под руку, увлек к своей машине.
Кристина была красивой молодой брюнеткой. В строгом костюмчике она сидела в приемной Николая Ивановича и усердно делала вид, что работает, раскладывая пасьянсы на компьютере. Не отличаясь особым умом, она, тем не менее, хорошо варила кофе и раздвигала ноги.
Глеб, как и все сотрудники, знал, что отношения между Кристиной и шефом выходят далеко за рамки рабочих. Предприимчивая девушка всерьез предполагала, что эта свяь не ограничится сексом на столе в кабинете начальника - она планировала окольцевать состоятельного вдовца. И все же Глеб часто ловил на себе ее заинтересованные взгляды. Вот только до сегодняшнего дня его этот факт совершенно не интересовал. А сейчас, когда в душе клокотала злость и жажда насолить и тестю, и Алле, он не придумал ничего лучшего, как воспользоваться этой ситуацией.
Он все равно уедет. Как же они его достали! Теперь можно не думать о последствиях. Нужно признать, он глубоко заблуждался, когда думал, что сможет привыкнуть к такому положению вещей. Одно дело быть лояльным мужем, позволять жене чуть больше того, что позволяют другие мужья, получая взамен почти неограниченные возможности и кучу перспектив. И совсем другое связать себя с людьми, которые никогда не рассмотрят в нем что-то стоящее. Для тестя он навсегда останется помехой, для Аллы рано или поздно станет комнатной собачкой.
Дома было проще. Там он сам выбирал круг общения и друзей, не нужно было притворяться и кого-то изображать. Все было просто и понятно. Там он чувствовал себя человеком, а не приложением к богатенькой девочке.
- Глеб, - он вздрогнул, очнувшись от своих мыслей, - а куда мы едем?
Кристина. Глеб вспомнил о девушке, о разговоре с тестем. Злость снова закипела в нем. Момент, чтобы отыграться, превосходный. Как удачно - наставит рога и Николаю Ивановичу, и его обожаемой дочурке.
- К тебе.
- Зачем? – Наивность вопроса никак не вязалась с томными взглядами и розовым язычком, то и дело скользившим по ярко очерченным губам.
- Вот приедем, и узнаешь. – Усмехнулся Глеб, что же, в эту игру можно играть и вместе. – Показывай дорогу.
Дома у Кристины он не стал тратить время на любезности и кофе, обстановка его тоже не особо интересовала. Единственное, что он понял – кровать у нее довольно мягкая. Интересно, своего шефа она тоже здесь принимала? Глеб представил лицо тестя, узнай тот, что никчемный зять вытворял с его секретаршей. Вряд ли он, с его-то одышкой, мог себе позволить что-то подобное. Девушка под ним стонала и извивалась, как в немецком порнофильме, он тоже не стал сдерживаться и брал ее страстно, полностью отдавшись процессу. Раз за разом яростно проникая в ее тело, доводя ее до экстаза, Глеб успокаивал себя мыслью, что он все же насолил человеку, который его унизил. Пусть даже тот никогда об этом не узнает. Откинувшись на подушку, Глеб выкурил сигарету. Кристина лежала рядом, потягиваясь как довольная кошка, разве что не мурлыкала. Видимо, им обоим не хватало именно этого.
Теперь Кристина, выполняя свои «рабочие обязанности», наверняка будет вспоминать их сумасшедший секс или представлять его на месте своего шефа. Он мстительно улыбнулся и встал с кровати.
Обуваясь на пороге, Глеб предложил Кристине подвезти ее на работу, но она, улыбнувшись, ответила, что позвонит начальнику и под предлогом внезапного недомогания устроит себе выходной.
- Спасибо за обед, Глеб Витальевич. Может, повторим как-нибудь? – Она прижалась к нему в коридоре у двери.
Он, не ответив, пожал плечами. Потом попрощался и ушел. На душе стало немного лучше. Он завел машину и поехал домой.
По дороге он думал о том, что скажет сейчас Алле. Он решил просто поставить ее в известность о переезде и предложить уехать вместе с ним. Глеб прекрасно понимал, что она никуда не поедет. И это будет ее выбор. И никто не сможет обвинить его в том, что он бросил невесту у алтаря.
Приехав домой, Глеб увидел, что его место на парковке занято. И куда смотрит охрана? Машина незнакомая, вроде бы и не соседей. Настроение испортилось снова.
Открыв дверь, он сразу понял, что Алла дома не одна – в прихожей стояли мужские туфли, на вешалке – чужая куртка, но больше всего его заинтересовали громкие мужские и женские стоны, доносящиеся из их спальни.
Что-то он ни разу не слышал, чтоб Алла вот так стонала, когда они занимались с ней сексом…. Приближаясь к двери, за которой невеста предположительно занималась прелюбодеянием, Глеб почему-то думал о том, что, судя по звукам, Алла и ее дружок, наверное, накушались каких-то стимулирующих препаратов, иначе как молодчику удалось раскачать их кровать так, что она стукалась спинкой о стену, у которой стояла. Как бы он ее не покалечил такими темпами….
Открывая дверь, он уже не сомневался в том, что увидит. Поэтому представшая глазам картина сплетенных на постели голых тел его совсем не удивила. Странно было то, что он, видя их, не чувствовал ничего. Ни ревности, ни злости, ни обиды на девушку, которая изменила ему в их постели накануне свадьбы.
Алла заметила его. Ее любовник тоже. Он спокойно встал с кровати и, натянув белье, оценивающим взглядом смерил замершего на пороге парня.
- Значит, это ты тот самый Глеб, который тр*хается как робот? Иди, кофе свари.
Алла испуганно стрельнула на мужчину глазами, потом виновато посмотрела на Глеба и опустила глаза. Она не пыталась оправдаться или что-то объяснить. А что тут объяснять – все, что было между ними, было фарсом. Все, от совместной жизни до секса – все это было какой-то глупой нелепой игрой. Он не любил ее. Она не любила его. И они друг другу были не нужны. И все то, что окружало его здесь, тоже было ему не нужно.
Господи, это надо быть таким идиотом! Кем он хотел казаться? Что и кому хотел доказать? Все пункты его грандиозного плана оказались ступеньками вниз. Все было ненастоящим, бутафорией. Он был уверен, что все делает правильно, что просчитал все варианты, и сможет справиться с любой ситуацией. Оказалось, нет. Невеста все это время смеялась над ним. А знала ли она, чего ему стоила его выдержка? А зачем ей, собственно, нужно было это знать? Ей, оказывается, нужна была страсть, а он…. Дурак.
Каждый день в Москву и Питер приезжают толпы народу в поисках счастья. Кто-то покоряет столицу, кого-то столица ломает. И ему, наверное, было необходимо пройти этот путь - от радужных надежд и честолюбивых планов до полного разочарования. Все встало на свои места, и мысли об отъезде, до этой минуты казавшиеся горячкой от обиды на тестя, сформировались до конца и превратились даже не в твердое намерение, а в неизбежность. Вот он, единственный выход. Не для него все это было. Не стал он здесь своим ни на один день. Ему вполне подходил его маленький далекий холодный городок. Туда ему и следовало вернуться.
А еще Глеб не мог не признать, что от увиденного испытывает облегчение и радость – теперь ему не нужно объясняться с Аллой, и она точно не станет уговаривать его остаться. Что ж, пусть думает, что это она его оставила, так будет лучше, и ее отец не закатает его в цемент.
- Да, это я. А ты, значит, тот, кто занимается сексом, как горилла в брачный период?
- Эй, за словами следи. – Незнакомец шагнул к нему.
- Андрей! – Алла схватила его за руку. – Не нужно….
Тот, кого она назвала Андреем, повернулся и сказал:
- Собирайся, Алла.
- Куда? – Девушка смотрела на него преданными глазами, а Глеб молча наблюдал за ними.
- Ко мне. – Сам он уже застегивал джинсы и натягивал рубашку.
- Но я…. – Алла переводила взгляд с него на жениха.
- Собирайся… сейчас же.
- Хорошо. – Девушка встала с кровати и, похватав какие-то свои вещи, ушла в ванную.
- А ты, - Андрей прикурил сигарету, - освободи помещение в краткие сроки, будь добр. Ты теперь к Алле никакого отношения не имеешь, и рядом с ней чтобы тебя не видел. Понял?
- Здесь не курят.
- А то что? – Мужчина демонстративно выдохнул дым в его лицо.
Глеб, вместо ответа, с размаху съездил Аллиному любовнику кулаком по лицу. Он испытывал великое желание продолжить и на этом незнакомце отыграться за все, что он сейчас чувствовал. За свое разочарование, за все свои ошибки, за то, что из-за Аллы он отказался от Оксаны, за то, что не рассчитал свои силы, ввязываясь в эту авантюру с браком по расчету.
Размахнувшись для следующего удара, который должен был последовать, пока Андрей не пришел в себя после первого, Глеб с удивлением заметил, как обычно невозмутимая Алла влезла между ними и с нескрываемой злостью отталкивает его от любовника.
- Ты что творишь, псих ненормальный?! – Кричала она ему. – С ума сошел?
- С ума сошел, когда с вами связался! – Глеб, тяжело дыша, отмахнулся от рук Аллы.
- Ты сам во всем виноват, ясно? Мог бы быть более живым. Ей-Богу, у меня такое чувство было, что я с терминатором любовью занимаюсь! Мог бы хоть немного страсти проявить, не поломался бы.
- Теперь у тебя страсти – море…. – Усмехнувшись пробормотал Глеб, кивнув на сверлившего его взглядом хахаля невесты… вернее бывшей невесты. – Вы, ребят, поаккуратнее будьте, а то так мебели не напасетесь.
Тот опять, сжав кулаки, двинулся было на соперника, но тут Алла повисла на его шее и торопливо пробормотала:
- Андрей, пожалуйста, пойдем отсюда. Вещи заберем потом, я тебя прошу….
Глеб ждал, что мужчина оттолкнет Аллу и продолжит, чего он, к слову сказать, очень хотел. Он хотел не столько причинить любовнику Аллы физический вред, сколько вызвать в нем злость и его ударами наказать себя за все ошибки, которые он совершил. Вот этого он хотел, да. Но тот, обняв девушку за талию и на прощание смерив его уничтожающим взглядом, тем не менее, покинул квартиру. Напоследок Алла сказала, что отцу все объяснит сама.
Глеб опустился на постель. Потом резко вскочил с нее, скривился, вспомнив о том, что тут только что происходило, и начал собирать свои вещи.
Тр*хается как робот! – Думал он, лихорадочно заталкивая в чемодан свои рубашки и брюки. Можно подумать, он жил все это время, как живой человек. Роботоподобный режим – вот как можно в двух словах охарактеризовать его жизнь здесь.
После он позвонил на вокзал и забронировал билет на завтрашний вечерний поезд. Остаток дня нервно мерил шагами кухню, выкуривая сигареты одну за другой и отпивая виски из тяжелого бокала. Спать устроился на диване в гостиной, уснул поздно, когда усталость и алкоголь взяли свое.