История идет сама, не принимая в расчет личных качеств
Ее героев. Хотспер значителен, он лучший, может быть, сын
Королевства, но и он раб времени, и ему не повернуть истории.
Спектакль выглядел бы холодным и бесстрастным геометрическим
Построением, если бы рядом с объективной мыслью
Шекспира не жила в спектакле и страстная, могучая, противоречивая
Стихия его характеров. Каждый в борьбе, каждый в накале
Своих страстей, каждый приложит все силы и проявит
Весь темперамент, чтобы утвердить свою точку зрения, но от
Этого только яснее выявится мысль о непреложном и торжествующем
Ходе истории.
Этот, как и всякий другой, замысел мог бы остаться плоской
И умозрительной схемой, лишенной живого дыхания, если
Бы в спектакле отсутствовала реальная, жизненная, художественная
Плоть, если бы спектакль не обладал сложной системой
Образных сопоставлений, метафор, перекрещивающихся линий
|
|
И мотивов.
Именно это качество опытной и зрелой режиссуры Товстоногова
Приводило к тому, что тема спектакля раскрывалась
В своеобразных и неожиданных сопоставлениях. Подтемы, кото-
Рые мы выше выделили в спектакле, сплетались в единую тему
При помощи многих художественных связок.
Из мира бурных ночных похождений, безудержного и талантливого
Веселья Фальстафа, из мира скрытых, но сильных
Страстей королевского двора, озабоченного борьбой за власть,
Мы неожиданно попадали в мир полнейшей безмятежности и
Тишины, в поместье судьи Шеллоу. Казалось бы, эта сцена, не
Имеющая серьезного сюжетного значения, могла бы быть опущена
В спектакле. Но она, напротив, приобрела для режиссера
Весьма важное значение. Он репетировал ее тщательно и долго,
Добиваясь ритмического контраста другим сценам, создавая
Особый мир двух стариков маразматиков, как бы уже живущих
В ином измерении.
История прошла мимо, не обратив на них никакого внимания,
Но они —часть ее.
Два старичка в тишине, в глуши, занимаются самым прозаическим
Делом. Пыль медленно поднимается от пеньки, которую
Они треплют, строй речи их замедлен, полон комических
Повторов. Где-то совсем близко идут войны, плетутся сети высокой
Королевской политики, а под боком у истории притулились
Старички, которым дай бог наконец выяснить, почем нынче
Волы на стемфордской ярмарке.
Режиссер не противопоставляет план исторический и план
|
|
Бытовой, не подчеркивает их несовместимость. Это был бы довольно
Прямолинейный и бесплодный прием, тривиальный ход
мысли. В спектакле взаимоотношения этих планов сложны и