Торевтика

По сравнению с ювелирным изысканное аристократическое искусство казанской торевтики было менее оригинальным, не имело непосредственной связи с булгарскими художественными традициями, больше ориентировалось на привозную (среднеазиатскую, кавказскую, иранскую) посуду и оружие, что создаёт определённые трудности при атрибуции некоторых вещей, относящихся к эпохе Казанского ханства: они могли быть и импортированными в Казань и сделанными на месте в подражание восточным образцам (не исключены порой и позднейшие подделки под XVI век). Особенно это относится к предметам, попавшим в собрание Государственного музея Татарстана в виде случайных находок. Таковы стальной шлем с кольчугой и медный (латунный) щит, орнаментированные посредствам гравировки, серебрения и золотой насечки (находка 1924 года на берегу Волги близ устья Казанки, поступившая в музей в 1947 году), и шлем, украшенный растительным и эпиграфическим орнаментом, переданный музею, как случайная находка близ кремлёвской стены в 1968 году.

Большой интерес представляет медный кумган (кувшин) для ритуальных мусульманских омовений. Стройное изящество его формы с узким высоким горлом, отделённым от тулова рельефным венчиком, плавно изогнутой ручкой, каплевидным силуэтом расширяющегося книзу тулова и круглой подставкой, дополнялось щедрым и виртуозно исполненным в комбинированной технике чеканки, насечки и гравировки растительным и каллиграфическим орнаментом- надписью, заполняющей лёгким, летящим рисунком гравированных арабских письменных знаков овально-каплевидной бордюр по обеим сторонам слегка уплощённого тулова.

Звериные мотивы (ясно читаемый в форме ручки кумгана изогнутый силуэт змеи с «головкой», прильнувшей к верхнему венчику) и даже фигурные, сюжетные композиции (восемь гравированных на поверхности шлема фигур в обрамлении арок среди растительных узоров, декоративных вазонов и кумганов) отдалённым эхом воскрешают в казанской торевтике память о мусульманских чашах и более древнем, домонгольском художественном металее мусульманского мира.