Структурно-антропологическая парадигма

Структурно-антропологический подход в культурологии возникает при распространении на область изучения культуры методов современного языкознания и семиотики; эти методы, как известно, наиболее отчетливо сформулировал швейцарский лингвист Фердинанд де Соссюр. Последний отказался от сравнительного анализа языков и предложил рассматривать язык как систему знаков, а также различать в нем план «синтагматики» (то есть построения языковых высказываний на основе организованных в систему «средств» языка) и «парадигматики» (собственно система этих «средств»). Важный принцип анализа системы знаков, образующих язык, – тезис Соссюра о том, что в системе (языке) каждая единица одновременно определяет и определяема другими элементами системы.

Начиная с 60-х годов эти идеи переносятся область изучения культурных явлений. Структуралисты отказываются от эволюционистского и психологического истолкования культуры. Для них культура представляет собой символическую систему, своего рода парадигматику. Природа этой системы или не объясняется, или трактуется в одних случаях с помощью категорий бессознательного, в других как принципы, на основе которых человек структурирует свою познавательную деятельность и формирует представление о мире и себе. Рассмотрим одну иллюстрацию – исследование структуры мифов «метром» структурализма Клодом Леви-Строссом. «В статье «Структура мифов» (1955) Леви-Стросс рассматривает миф как феномен языка, проявляющийся на более высоком уровне, чем фонемы, морфемы и семантемы. Мифемы обнаруживаются, по его мнению, на уровне предложений и имеют характер отношений. Если разбить миф на короткие предложения и разнести соответственно на карточки, то выделятся определенные функции и одновременно обнаружится, что мифемы имеют характер отношений: каждая функция приписана определенному субъекту... Леви-Стросс исходит из того, что миф, в отличие от других «феноменов языка», соотносим и с «языком», и с «речью», с обеими фундаментальными категориями, выдвинутыми Ф. де Соссюром. Поэтому, считает Леви-Стросс, миф сразу и диахроничен как историческое повествование о прошлом, и синхроничен как инструмент объяснения настоящего и будущего» [Мелетинский Е. Клод Леви-Стросс. Только этология?// Вопросы литературы. 1967. № 4. – С.121]. С точки зрения Леви-Стросса, миф является инструментом «преодоления противоречий (вернее, «ускользания» от них) посредством прогрессирующего посредничества, то есть медиации. Например, фундаментальная противоположность жизни и смерти в мифах зуньи подменяется менее резкой противоположностью растительного и животного царства, а эта в свою очередь – противоположностью между травоядными и плотоядными; последняя же снимается тем, что мифический культурный герой представлен Койотом, у северо-западных индейцев – Вороном, то есть животными, питающимися падалью и потому способными быть медиаторами между травоядностью и в конечном счете между жизнью и смертью... Мифологическая логика описывается Леви-Строссом как логика конкретная, логика ощущений, логика тотемическая, логика «бри-колажа», логика двоичных оппозиций, логика калейдоскопа, метафорическая логика... Широко оперируя бинарными оппозициями типа: высокий – низкий, небо – земля, правый – левый, мужской- женский, священный – профанный и т. п., мифологическая логика способна создавать разнообразные классификации. Естественную модель классификаций и дифференциации составляют различия между животными в рамках тотемизма. Как некая природная серия они используются для анализа мира социального. При этом конкретные классификаторы дублируются на разных уровнях и коррелируют с более абстрактными» [Мелетинский Е. Клод Леви-Стросс. Только этология?// Вопросы литературы. 1967. № 4. – С.122, 124]. «В «Мифологичных» Леви-Стросс настаивает на относительной автономности и независимости мифологического фантазирования от иных форм племенной жизнедеятельности и от «инфраструктур», т. е. непосредственной социально-экономической обусловленности в рамках данной племенной культуры. Тут речь идет прежде всего об известной свободе логического оперирования и комбинирования, поскольку Леви-Стросс не перестает видеть в мифе инструмент «логического» разрешения неразрешенных проблем.