Блаженная паша Саровская

(Разсказъ игумена Серафима Путятина, 1920 г.)

Современная великая подвижница-прозорливица, Саровская Прасковья Ивановна, жившая послёдн\е годы жизни въ Дивеевё, а до сего нёсколько десятковъ лётъ въ лёсу, начавшая свои подвиги еще при жизни преподобнаго Серафима, та, которая предсказала Государю и Государынё за годъ рожден\е сына, но “не на радость, а на скорбь родится этотъ царственный птенчикъ,” невинная и святая кровь котораго будетъ воп\ять на Небо. Она въ послёдн\е дни земной жизни въ своихъ условныхъ, но ясныхъ поступкахъ и словахъ предсказывала надвигающуюся на Росс\ю грозу. Портреты Царя, Царицы и Семьи она ставила въ передн\й уголъ съ иконами и молилась на нихъ наравнё съ иконами, взывая: “Святые Царственные мученики, молите Бога о насъ.”

Въ 1915 году, въ августё, я пр\ёзжалъ съ фронта въ Москву, а затёмъ въ Саровъ и Дивеево, гдё самъ лично въ этомъ убёдился. Помню, какъ я служилъ Литург\ю въ праздникъ Успён\я Бож\ей Матери въ Дивеевё, а затёмъ прямо изъ церкви зашелъ къ старицё Прасковьё Ивановнё, пробывъ у нее больше часа, внимательно слушая ея грядущ\е грозные предсказан\я, хотя выражаемые притчами, но всё мы съ ея келейницей хорошо понимали и разшифровывали неясное. Многое она мнё тогда открыла, которое я тогда понималъ не такъ, какъ нужно было, въ совершающихся м\ровыхъ событ\яхъ. Она мнё еще тогда сказала, что войну затеяли наши враги съ цёлью свергнуть Царя и разорвать Росс\ю на части. За кого сражались и на кого надёялись, тё намъ измёнятъ и будутъ радоваться нашему горю, но радость ихъ будетъ ненадолго, ибо и у самихъ будетъ то же горе.

Прозорливица при мнё нёсколько разъ цёловала портреты Царя и Семьи, ставила ихъ съ иконами, молясь имъ какъ святымъ мученикамъ. Потомъ горько заплакала. Эти иносказательные поступки понимались мною тогда, какъ переживаемые велик\е скорби Царя и Семьи, связанные съ войной, ибо хотя они не были разтерзаны гранатой и ранены свинцовой пулей, но ихъ любящ\е сердца были изтерзаны безпримёрными скорбями и изтекали кровью. Они были дёйствительно безкровные мученики. Какъ Бож\я Матерь не была изъязвлена оруд\ями пытки, но при видё страдан\я Своего Божественнаго Сына, по слову праведнаго Симеона, въ сердцё Ей прошло оруж\е. Затёмъ старица взяла иконки Умилен\я Бож\ей Матери, предъ которой скончался преподобный Серафимъ, заочно благословила Государя и Семью, передала ихъ мнё и просила переслать. Благословила она иконки Государю, Государынё, Цесаревичу, Великимъ Княжнамъ Ольгё, Тат\анё, Мар\и и Анастас\и, Великой Княгинё Елисаветё Феодоровнё и А. А. Вырубовой. Просилъ я благословить иконку Великому Князю Николаю Николаевичу, она благословила, но не Умилен\я Бож\ей Матери, а преподобнаго Серафима. Больше никому иконокъ не благословила, хотя я даже самъ просилъ для нёкоторыхъ, но мои просьбы не повл\яли, такъ какъ она дёйствовала самостоятельно. Иконки были тотчасъ же посланы по принадлежности, гдё и были получены своевременно. Послё этого я пробылъ въ Дивеевё еще нёсколько дней, по желан\ю старицы ежедневно ходя къ ней, поучаясь отъ нее высокой духовной мудрости и запечатлевая въ сердцё своемъ многое, тогда мнё еще непонятное. Только теперь мнё представляется болёе яснымъ, какъ Богомъ было открыто этой праведницё все грядущее грозное изпытан\е уклонившемуся отъ Истины русскому народу. Непонятно было для меня тогда, почему всёмъ, кромё Великаго Князя Николая Николаевича иконки не преподобнаго Серафима, а Умилен\я Бож\ей Матери, предъ которой скончался преподобный Серафимъ. Въ настоящее время для меня это ясно: она знала, что всё они кончатъ жизнь кончиной праведниковъ-мучениковъ. Цёлуя портреты Царя и Семьи, прозорливица говорила, что это ея родные, милые, съ которыми скоро будетъ вмёстё жить. И это предсказан\е изполнилось. Она черезъ мёсяцъ скончалась, перейдя въ Вёчность, а нынё вмёстё съ Царственными Мучениками живетъ въ Небесномъ тихомъ Пристанищё.