Новейшее русское песнотворчество

Служба «Державной» иконе Божией Матери

Ту же закономерность мы можем наблюдать и в последовании иконе Божией Матери «Державной» (1917).

Вся Служба объята одним великим порывом припадания к Пречистой в скорби и болезни. Уже не остается места для отдельных богословских размышлений: все подчинено единому молитвенному порыву. Святейшая Херувим и высшая Серафим, воистинну, Богородице, Ты ecи. Вемы Тя, Заступницу нашу, Ты же не престай о нас молящи, Державо и Прибежище душам нашим [bbb] [1070].

Чуть ниже читаем: Светися, светися, Новый Иерусалиме, и радуйтеся, убозии, яко нерушим есть Сион и Мати Бога нашего посреде людий Своих [1071]. Здесь живое ощущение помощи, которая есть исполнение всех богословских исканий.

Страшна есть тайна сия, – богословствует творец Службы в стихирах великой вечерни, – и како достойно восхвалим Тя, Преблагую, но, яко Небеса к земле приклоньшая и землю до Небес возведшая, спаси, Богородице, люди Твоя [1072].

Живое исповедание истин Христовой веры видим и в каноне, особенно там, где оно дается в необычной форме прямого обращения песнотворца к молящимся: Людие Божии, друзи моя, – убеждает он, – уверуйте во Христа, Бога нашего, и в предивно Его Рождшую [1073]. Вся Небесныя вои поют Тя... и вопиюще, глаголют: несть храм иный, разве Тебе, и сей препрославлен во веки [1074].

Стихиры на хвалитех венчают необычное воспевание Божией Матери; одновременно это – и высокое богословие: Седящаго на Херувимех носила ecи Матерними объятии, и Той сотвори Державу Твою [1075], – воспевает песнотворец в первой стихире и развивает мысль в следующей: Приснодевство Твое, яко столп недвижим, и глава его превыше небес... днесь мирови Владычица Ты ecи, и поем Ти: осанна, Maти Xpиcтa [1076]. Так необычно, на такой высоте заканчивается воспевание Приснодевства Божией Матери в этой Службе, которая создана в едином, цельном и горестном порыве. Здесь и богословие – животворяще.