Глава двадцатая. Снова вместе 14 страница

— Верно, — согласилась Маргарет.

— Не могли мои родители быть русскими!

— В этом ты прав, — печально произнесла Маргарет.

— Других русских кораблей на орбите вокруг Марса не было, и людей в нем было только двое. Я тоже не понимаю, как могли они стать твоими родителями, потому что «Интербез» перепроверил архивные данные и оба космонавта были мужчинами.

 

Глава 18

 

НА Земле нет «стран» в старом смысле слова. Государства прошлого раздроблены на крошечные «содружества», слишком крошечные, чтобы удостоиться звания «страны». Содружества эти, всеми силами пытаются свести на нет государственную власть. Особенно, международную. Они знают, что совсем без нее не обойтись. Им необходима некая международная силовая структура, чтобы бороться с преступниками — ворами, убийцами, всеми, кто так или иначе нарушает мир и спокойствие ближних своих — которые легко перепархивают из содружества в содружество. (Что делают и все остальные, потому что больше не существует ни «паспортов», ни «виз».) Преступников стало заметно меньше, чем в прошлом, даже принимая во внимание сокращение населения. Но они существуют, и кто–то обязан иметь с ними дело. Для этого создана служба Интерсодружественной безопасности. Правда, она не предназначалась для слежки за пришельцами из космоса… но кому же еще за ними следить?

* * *

— «Интербез» ошибся! — крикнул Сэнди. — Архивы ошибаются! Не может быть!

Маргарет не отвечала, у нее был очень усталый вид. Она только покачала головой.

— Но если это не ошибка… кто же я? — рявкнул Сэнди.

Маргарет поняла вопрос буквально и ответила на него.

— Ты — человек, — с уверенностью сказала она.

— Кстати, человек этот мне очень небезразличен, ты заметил? — Она кашлянула.

— Что–то я неважно себя чувствую, — задумчиво сказала она.

Но Сэнди не обратил внимания на ее жалобу.

— Не верю! Не верю я твоему рассказу о моей маме, — сурово сказал он.

Маргарет пожала плечами. Она попыталась взять себя в руки.

— Я устала, — извиняющимся тоном сказала она.

— Последние дни выдались нелегкие — пока ты бодрствовал, я обязана была тебя сопровождать, а когда отправлялся на боковую, я бежала на брифинг докладывать и получать инструкции. Чтобы быть в курсе событий, чтобы, знать, какие вопросы задавать.

— Она устало покачала головой.

— Может быть, в этом все дело. До сих пор не верится, что мы с тобой… С подозреваемыми я обычно любовью не занимаюсь.

— С подозреваемыми?

— Ну, с людьми, за которыми мне поручено присматривать, — рассудительно сказала Маргарет.

— Честно говоря, я не ожидала, что до любви дойдет. Хэм будет метать громы и молнии.

— Это его не касается! — гаркнул Сэнди.

— Сэнди, солнышко, службы безопасности касается в с е. — Она покачала головой, вид у нее был совсем разбитый.

Сэнди задохнулся от жалости.

— Ах, Маргарет!

Он потянулся к ней, ничего не замечая, некоторое время они сжимали друг друга в объятиях. Сэнди вздрагивал, его трясло… пока прикосновение теплого женского тела не навело на мысли определенного рода, и хотя он по–прежнему прижимал к себе Маргарет, но уже не в поисках утешения.

Она мягко отодвинула его, улыбнулась — улыбка вышла тусклая.

— Не сейчас, солнышко. Ты меня совсем обессилил, знаешь?

Она вдруг отвернулась, чтобы чихнуть.

— Знаешь, Сэнди, — произнесла она тоном человека, сделавшего не самое приятное открытие, — я, в самом деле неважно себя чувствую почему–то. Совсем расклеилась.

Сэнди с беспокойством заметил, что губы у нее припухли. Он озадаченно потер щеку. Такого оборота событий он не предполагал. После соития хакхлийцы пребывали в эйфории, без исключений. Неужели земные женщины так сильно отличаются от хакхлийских? И если они настолько отличаются, если это норма,

то, что же заставляет их вообще заниматься любовью?

Маргарет надела купальник, завернулась в сырое полотенце и села рядом с электрическим обогревателем, как можно ближе к теплу. Ее знобило. Она попыталась улыбнуться Сэнди.

— Пожалуй, нам пора выбираться отсюда. Но поговорить без посторонних ушей мы могли только здесь. И еще…

Сердце Сэнди замерло в груди.

— Еще что? — пробормотал он. Неужели Маргарет еще не все рассказала?

— Солнышко, тебя это не касается, — сказала она, стараясь его приободрить.

— Но, о некоторых вещах хакхлийцы ничего не сказали, а мы не знаем, что с ними делать… как относиться к ним. Например, букашки.

— Впервые слышу, — чистосердечно признался Сэнди. — Какие букашки?

Маргарет начала объяснять:

— Возле посадочного модуля наши люди поймали неизвестных насекомых, три экземпляра — в общем–то, как говорят специалисты, это не насекомые, но похожи. Большие такие букашки. Энтомологи утверждают, что на Земле нет подобных, ни к одному виду их отнести нельзя. Заметили, что одна из них выползла из открытого люка модуля.

— На что они похожи?

Маргарет помахала в воздухе ладонью.

— Вот такие. — Она показала большой палец. — И летают.

— Ага! — Просветленный Сэнди вздохнул с облегчением. — Могу поспорить, я знаю, что это за букашки. Это сторожевые пчелы. Они безвредны. Для людей то есть. Поедают только других насекомых. Несколько пчел случайно попали в кабину. Вы не волнуйтесь, это самцы, они стерильны. Королевы–матки с нами не было.

Маргарет не ответила. Сэнди с растущей тревогой смотрел на нее, потому что она дышала тяжело, закрыв глаза. Вдруг, не открывая глаз, она тихо засмеялась.

— Стерильные самцы? Ничего не напоминает?

— О чем ты? — нахмурился Сэнди.

Но она не слышала его. Она что–то бормотала. Наверное, ей казалось, что она обращается к нему, потому что губы ее шевелились, но, даже нагнувшись к самым губам, так что слуховой аппарат почти их касался, Сэнди не разобрал ни слова.

Сэнди представлял, что значит «бредить». Обычно бредили люди на больничных койках, а полицейский умолял их назвать имя убийцы, но Сэнди впервые видел, как бредят не в кино, а наяву.

Маргарет необходима помощь врача, чем скорее, тем лучше. Но где найти помощь?

Телефона в комнате не было. Двери, ведущей наружу, на поверхность, — тоже.

И даже если бы у них было два баллона с воздухом, Маргарет не сможет вывести их обоих подводным проходом обратно, к дневному свету и безопасности. Даже если бы у них было два баллона.

Которых не было.

Он тронул Маргарет за плечо — она была горячая и дышала неровно. Хуже того, веки ее наполовину приподнялись, но виднелись только белки, и вид у нее был… выглядела она… как «мертвая» — единственное подходящее слово, известное Сэнди. Если бы она не дышала тяжело и прерывисто, он вполне поверил бы, что Маргарет мертва.

Он должен вытащить ее отсюда!

Маргарет срочно необходима помощь врача — сомнений не оставалось.

Но что он может сделать, если остался всего один баллон с воздухом? Не говоря о том, что плавать он не умеет.

Выхода не было, но, с другой стороны, он обязан найти его, поэтому Сэнди, решительно сведя брови, приладил маску на лицо бесчувственной, тихо стонущей женщины, кое–как приладил полупустой баллон. Зажмурившись, он мысленно нарисовал путь, которым они с Маргарет проникли в комнату. Сначала вниз по винтовой лестнице. Потом через помещение банка наружу и, наконец, на поверхность.

Сэнди прикинул время, которое им потребовалось, чтобы проплыть в комнату от пяти до десяти минут.

И его тащила за собой Маргарет, и она знала, что делать и куда плыть.

Ему, скажем, понадобится пятнадцать.

Так, хорошо… Он может задержать дыхание минуты на три — две с половиной. Пусть — две с половиной, на всякий случай. Получается, что на обратном пути необходимо полдюжины раз выдыхать воздух и снова наполнять легкие.

Получится ли?

Проверить можно лишь одним способом — попробовать на деле. Задержав дыхание, он поддел маску, закрывавшую лицо потерявшей сознание Маргарет, и снял ее. Одной ладонью он без труда прикрыл ее рот и нос, тем временем он постарался выдохнуть весь воздух, какой только был в легких. Другой рукой он поднес к лицу маску, вновь наполнил легкие и вернул маску на место — снова укрепил на лице Маргарет.

Потом в смятении присел на корточки, обдумывая положение. Уверен ли он, что вода не попадет в легкие Маргарет? Нет, уверенности он не чувствовал, и это еще не самое худшее. Хуже всего, что операция с маской требовала слишком много времени. Если он будет вдыхать только один раз каждые две минуты, долго он не выдержит. И еще одно соображение беспокоило Сэнди: ему не хватало рук. Одной необходимо закрывать нос и рот Маргарет, второй — держать маску, и еще нужна третья, чтобы цепляться за поручни или какую–нибудь закрепленную мебель, и четвертая — чтобы тащить Маргарет.

План, задуманный Сэнди, казался неисполнимым. Ничего не выйдет. Им нужны два баллона…

Вдруг Сэнди радостно заорал, так громко, что Маргарет, не приходя в себя, вздрогнула и застонала. У них есть два баллона! Только один баллон пуст — вот и вся проблема.

К тому времени, когда Сэндли нашел способ сцедить часть воздуха из полупустого баллона в совсем пустой, стоны Маргарет затихли Она была похожа на спящую. Только не хотела просыпаться, даже когда Сэнди потряс ее за плечо.

Сэнди закрепил баллон на спине Маргарет, надвинул собственную маску и начал долгий спуск под воду, хватая рукой поручень и подтягиваясь. Наконец они преодолели винтовую лестницу, и впереди Сэнди увидел мерцающий солнечный свет, падавший на улицу снаружи.

Три минуты спустя он вынырнул на поверхность, отчаянными криками призывая на помощь людей, которые удивленно смотрели на него с проходящего мимо катера.

 

Глава 19

 

Из–за того, что организм человека непрестанно подвергается нападению извне, — мы живем в окружении микроорганизмов, которые только и ждут случая причинить нам вред, — он обладает сложной и весьма действенной защитной системой. Организм вырабатывает антитела. Железы выбрасывают в кровь профилактические соединния. Организм мобилизуется, чтобы дать отпор врагу. Система работает отлично, и поэтому на Земле уже четыре миллиарда лет жизнь не вымирает. Но временами, мобилизация защитных сил сама по себе вызывает жар, воспаление слизистых оболочек, появляются прыщики, водяные пузыри или фурункулы, иногда наступает обморок, иногда — даже смерть. Симптомы эти называются «аллергической реакцией», бывает так, что реакция губительнее

для организма, чем нападение, которое ее вызвало.

* * *

Один из врачей, прилетевших в вертолете «Скорой помощи», удосужился все это объяснить Сэнди, Сэнди более–менее понял. Яснее всего он понял, что состояние Маргарет серьезное. Времени врачи не теряли. Через десять минут, когда вертолет заходил на посадку над крышей с эмблемой красного креста, Маргарет была закутана в одеяла, одна прозрачная трубочка уходила в нос, вторая, с иглой на конце, была введена в ее вену, а лица почти не было видно из–за кислородной маски.

Она больше не бормотала в бреду, она была без сознания. Врачи кратко, в нескольких словах объяснив ситуацию, больше не разговаривали, по крайне мере, не с Лизандром Вашингтоном. На него не обращали внимания совершенно. Носилки, на которых лежала Маргарет, стремительно вкатили в лифт, и только после этого один из врачей мимоходом направил Лизандра в другой, посоветовав отыскать приемный покой и обождать там. В приемном покое врачи тоже на него внимания не обращали, другое дело — люди, окружавшие его. Некоторые были на костылях, некоторые — с детьми на руках, другие дремали, а кое–кто нервно прохаживался из конца в конец, ожидая, что скажут врачи, какой вынесут приговор родственникам и друзьям, которые сейчас находились там, внутри.

Стулья, хрупкие на вид, сделанные из алюминиевых трубочек, и с сиденьями из парусины, доверия Сэнди не вызвали. Он не решился подвергнуть их испытанию собственным весом. Он склонен был присоединиться к нервно прогуливающимся, потому что все происходящее казалось ему до жути загадочным, и он не мог избавиться от неприятного чувства: ему казалось, что во всем виноват он, хотя и понятия не имел, в чем его вина.

И врачи тоже не спешили с объяснениями.

Девчушка в кроссовках и шортах внимательно разглядывала Сэнди, позабыв о комедии, которую показывали по телевизору,

— в приемном покое имелся телевизор. В ручонках она сжимала стаканчик с жареной кукурузой, купленной в автомате, но кукурузу не ела, потому что сунула в рот большой палец.

Она вытащила палец изо рта, чтобы спросить у Сэнди:

— Мистер, вы человек из космоса?

Сэнди сердито посмотрел на девочку. Разговаривать ему совершенно не хотелось.

— Нет, — солгал он. А почему он должен всегда говорить правду, когда его то и дело обманывают? — Нет, я нормальный человек, у моей жены должен родиться ребенок.

— А почему вы здесь ждете? — хитро сказала девочка. — Детей получают с другой стороны больницы. А мой брат засунул в нос шарик, он глупый. Хотите кукурузы?

Сэнди отрицательно покачал головой и направился к фонтанчику попить воды. Он всмотрелся в глубину запретного больничного коридора, где вдоль стен выстроились тележки с медицинской аппаратурой… стопками лежало белье, то и дело спешили куда–то озабоченные люди в бледно–зеленых халатах. Не обращая внимания на разговорчивую девчушку, Сэнди вернулся к столику дежурной.

— Я хотел бы узнать о состоянии Маргарет Дарп. Что- нибудь известно?

Дежурная с любопытством посмотрела на него.

— Врач с вами побеседует, как только освободится. Вдоль по коридору есть еще одна комната с телевизором, может быть, вы хотите другую программу посмотреть?

— А стулья там приличные? — буркнул Сэнди.

Дежурная оценила его телосложение.

— Там кушетки. По–моему, довольно прочные, — предположила она.

— Да, наверное, я туда пойду, — проворчал Сэнди.

Но сначала он решил заглянуть в туалет. Его одолевали невеселые мысли. В этом мире его подстерегают неожиданности на каждом шагу! Ему надоело! Он устал! В конце концов, его иначе воспитывали, на большом хакхлийском корабле он, по крайней мере, знал всегда, что надлежит делать, а если возникали сомнения, то Главные Вышестоящие давали соответствующие указания.

Возвращаться в приемный покой, снова стать мишенью для любопытных взглядов Сэнди не желал. Он отыскал комнату с телевизором и диванчик, который, похоже, был вполне прочный и должен был выдержать вес Сэнди. Но едва Сэнди взглянул на экран, как от удивления раскрыл рот — ведь это же Основа, его старый товарищ по когорте! Основа стоял на сцене и читал лекцию, как Полли, обращаясь к невидимым слушателям. Конечно, на другую тему. Основа рассказывал о биологическом контроле за радиоактивными и химическими токсинами. Он демонстрировал сделанные под микроскопом снимки крошечных организмов, которые, по его словам, накопят все вредные вещества в тканях собственных маленьких тел,

просто–напросто поедая эти вредные вещества, после чего малюток удаляли и уничтожали вместе с вредными веществами. В результате: чистая вода и чистая почва.

Когда Сэнди, поначалу взволнованный тем, что увидел старого товарища, немного успокоился, предмет лекции показался ему скучным. Все это он уже давным–давно слышал во время тренировок и практических занятий с когортой. Его поразило другое — даже земляне к выступлению Основы были равнодушны, по крайней мере, в комнате кроме Сэнди не было никого. Наконец он махнул рукой и отправился обратно в приемный покой, где все по–прежнему смотрели комедию.

Но девчушка с картонным стаканчиком жареной кукурузы поджидала его.

— Я знаю, вы — человек из космоса, — с видом победительницы объявила она, махнула ручонкой в сторону двери.

— Вас ищет вот та противная жаба!

…Разумеется, навстречу ему, подпрыгивая на ходу, с гордым видом вышагивала Полли. Ее сопровождал дежурный в форме. Вид у Полли был как всегда сердитый.

И наверное, даже немного неприятнее обычного, потому что близилось время «молока с печеньем» перед сном, а в больнице Полли наверняка питаться не пожелает.

— Как ты мог сотворить подобную глупость, Лизандр? — набросилась она грубо на Сэнди, она говорила на хакхлийском, чтобы окружающие люди ничего не могли понять.

— Ты опять попал в неприятности, и мне пришлось мчаться в это больничное заведение.

— У меня все в порядке, — сказал Лизандр, горячо надеясь, что так и есть на самом деле. — Со мной ничего не случилось. Маргарет, она… заболела.

С несчастным видом проговорил он.

— Заболела? От чего? Мне сказали, что ты вынудил женщину опуститься под воду, где невозможно жить людям, потому что они дышат воздухом. Ты поступил неправильно, совершенно неверно! Зачем ты так сделал?

— Я вовсе не заставлял Маргарет! И даже идея не моя!

— А чья? — Ее? — Если да, то зачем?

— Чтобы мы могли поговорить в таком месте, где нас не смогут подслушать. Маргарет мне кое–что рассказала. Теперь я знаю — вы лгали мне, вы обманывали меня всю жизнь!

Полли совсем не обиделась, услышав слова Сэнди. Наоборот, вид у нее был заинтересованный.

— А что она тебе рассказала? — с любопытством спросила хакхлийка.

— Почему ты так считаешь?

— Потому что рассказ о моей маме — неправда целиком и полностью. Она не была американкой! В полете находился только один земной корабль — русский!

Полли ехидно чихнула.

— И тебя волнует такая мелочь, совершенно незначительная? Что бы изменилось? Русские, американцы, китайцы — все они земные люди, правильно?

— Изменилось бы… — Сэнди прикусил язык.

Его только что осенила идея: не стоит выдавать себя, пусть хакхлийцы не догадываются, что он знает и как много он знает. Сэнди получит тактическое преимущество. Он решил не упоминать о том, что оба русских космонавта были мужского пола, и вместо этого сказал в завершение:

— Вы не сказали мне правду, вы обманули меня — вот в чем разница.

Она презрительно посмотрела на Сэнди.

— Я?

— Да, вы все. Все хакхлийцы! Моя когорта, и все остальные, до Главных Вышестоящих — все меня обманывали!

— Милый Лизандр! — язвительно сказала Полли. — Слышишь ли ты собственные слова? Как может лгать Главный Вышестоящий? Нелепая идея! Логическая несообразность! Все, что говорят Главные Вышестоящие, — истинно. Если они скажут, что данный хухик — вовсе не хухик, а хакхлиец степени «то», значит, так и есть. Иначе Главные Вышестоящие этого не станут говорить. — Она широко зевнула и объявила:

— Бесполезный разговор. Поговорим о твоих действиях, они никуда не годятся. Почему ты не слушаешь лекцию Основы на тему обеззараживания почвы?

— Ты тоже не слушаешь. Лекция еще не закончилась.

— Но мне известно все, что он скажет, а тебе — нет.

Лизандр равнодушно пожал плечами.

— Я немного послушал — по–моему, совсем не интересно.

— Тебе ли судить? — укоризненно зашипела Полли.

— С другой стороны, у землян она тоже не вызывает интереса, — добавила она почти грустно.

— Не понимаю землян. Знаешь, почти никто не удосужился поговорить со мной с проекте катапульты. Словно они не оценили еще великого подарка, преподнесенного хакхлийцами.

— Возможно, с их точки зрения это совсем не подарок, — попытался прийти на помощь ей Лизандр.

— Ты ведь обещала, что руководить строительством будут хакхлийцы.

— Естественно, среди руководителей обязаны быть хакхлийцы! Иначе, кто знает, что натворят земляне? Они агрессивны, слабо цивилизованы! Лизандр, вспомни, чему тебя учили! Любую технологию земляне умеют превращать в оружие!

— Но, как превратить в оружие катапульту? — рассудительно заметил он.

— Очень легко, совсем несложно! Запустят с большой скоростью тяжелую капсулу и протаранят наш корабль!

Представь себе только, что произойдет! И корабль не сможет уклониться от удара, потому что главные двигатели полностью остановлены.

— Она сердито заухала. — Или еще хуже! Они выстрелят ядерной бомбой! Ведь сбрасывали они друг на друга ядерные бомбы?

— Очень давно. Уже много лет земляне не воюют.

— Много лет! — передразнила Полли. — Всего–навсего! Кстати, не соскучились ли они по войне, если так долго не воевали?

— Она бросила взгляд через плечо Сэнди и скорчила гримасу. — Поговорим об этом потом, если захочешь. Приближается мой сторож. С ним разговаривать не желаю.

Ипполита рассерженно заковыляла прочь. К удивлению Лизандра, Гамильтона Бойла больше интересовал он, а не Полли. Бойл на ходу кивнул подопечной и подошел прямо к Лизандру.

— С Маргарет все будет хорошо, — сообщил он, ободряюще похлопав Лизандра по плечу.

— Сначала врачи опасались чего–нибудь посерьезнее, и, собственно, положение было критическое, вы спасли ей жизнь, вовремя вытащив на поверхность. Но в сущности, это только аллергия. Ей ввели гистаминные блокираторы, и она уже пришла в себя. Я только что с ней говорил.

— Я хочу ее видеть, — решительно сказал Сэнди, развернувшись в направлении приемного покоя.

Бойл придержал его за руку.

— Не сейчас, — сказал он. — Она, гм, неважно выглядит. Она бы, э-э, не хотела с вами в таком виде разговаривать. Хочет подождать, пока не будет выглядеть получше.

Сэнди уставился на Бойла, потом издал возглас, одновременно похожий на «О, черт!» и «Ух, здорово!» — он был в восторге, потому что Маргарет хотела быть привлекательной для него, он был крайне огорчен тем, что не мог к ней пройти.

— Что такое «аллергия»? — спросил он, и после объяснений Бойла поинтересовался:

— Что же аллергию вызвало?

Бойл аккуратно набивал табаком трубку.

— Причин может быть много, — сказал он после паузы. — Споры плесени, например. Комнатка пропиталась влагой, в ней очень сыро, плесени там, должно быть, полно. Вы сами как?

— Я? Что я?

— Чувствуете какие–нибудь симптомы аллергии? Зуд, боль в горле, головокружение, насморк — в подобном роде? Знаете, пока вы в клинике, почему бы врачам вас не осмотреть?

— Не вижу причин для осмотра, — сказал Лизандр.

— Но Маргарет будет беспокоиться, — веско заметил Бойл.

— У вас возьмут образец ткани для анализа — минутное дело. Совсем не больно.

Дело оказалось совсем не минутным, пришлось сбросить штаны, потом лечь лицом вниз на кушетку, а тем временем, молодая женщина–врач в бледно–зеленом форменном одеянии, без перерыва жующая резинку, тыкала пальцем в самые мясистые части его бедер, и насчет того, что больно не будет, Бойл тоже ошибся. Тыканье пальцем раздражало Сэнди, — впрочем, «тревожило» будет более подходящим словом, потому что врач все–таки была женщиной, а он лежал перед ней, выставив напоказ изрядную долю своей анатомии, и, кроме Маргарет, ни одна женщина еще не прикасалась к Сэнди в таких интимных местах. Но, отыскав подходящее местечко, врач ткнула в ягодицу Сэнди чем–то твердым, послышался щелчок, и Сэнди обожгла резкая боль, словно его ужалила гремучая змея.

Сэнди невольно вскрикнул и перекатился на бок. Было больно и обидно. Он увидел, что в руке у врача устройство с половину большого пальца величиной, похожее на пружинную иглу.

— Пожалуйста, лежите смирно, — приказала она с недовольным видом. — Я всего лишь возьму образец тканей… Все, вы свободны.

С досадой поглаживая ягодицу, Сэнди побрел обратно в приемный покой, где увидел Гамильтона Бойла, попыхивавшего трубкой прямо под табличкой «НЕ КУРИТЬ!». На улыбку Бойла Сэнди не ответил.

— Все в порядке? Совсем не больно было? — благодушно поинтересовался Бойл.

— Не сказал бы, что совсем, — проворчал Лизандр, потирая ягодицу. — Теперь я могу увидеть Маргарет?

Бойл с сожалением покачал головой.

— Боюсь, что нет. Она спит. Врачи не хотели бы ее беспокоить.

Лизандр встревожился.

— Они ведь сказали, что она быстро поправится, разве не так?

— Так и будет, мой мальчик! Просто врачи хотели бы оставить Маргарет в больнице на некоторое время, пока не получат результаты анализов. Маргарет пережила серьезный кризис. Завтра утром ей будет гораздо лучше, я полагаю, ты сможешь ее навестить. Может быть, даже отвезешь домой.

— Домой? — Сэнди почувствовал вдруг прилив воодушевления.

— С удовольствием! — Он задумчиво погладил щеку и тут его озарило.

— Цветы! На Земле принято посылать больным цветы, верно? Где можно раздобыть букет цветов?

Но Бойл с понимающей улыбкой покачал головой.

— Уже поздно, Сэнди. Все цветочные магазины закрыты. Если хочешь, захвати букет завтра утром, а сейчас лучше всего отправиться домой. Я тебя подвезу. Моя машина на стоянке.

Бойл оказался первоклассным водителем, он вел машину быстро и ловко. Затормозив у входа в гостиницу, он, не открывая дверцы, повернулся к Сэнди и спросил:

— Кстати, у меня есть один любопытный вопрос… Ты видел выступление вашего товарища, Основы, по телевидению?

— Только кусочек. Скучная лекция, по–моему.

Бойл кивнул.

— Большей частью — старый хлам, извини за выражение. Мы давно сами разработали технологии очистки воды и почвы. Другого выхода не было, по правде говоря. Но вот один момент меня заинтересовал. По словам Основы, хакхлийцы хотели бы сами начать полевые испытания.

— Почему бы и нет?

Бойл поджал губы.

— В общем–то, особого значения не имеет, ты прав. Но почему они хотят совместить испытания с постройкой катапульты? В Африке?

Лизандр пожал плечами.

— Ну и что? Большого вреда не будет, верно?

— Но и пользы не принесет тоже, вот в чем дело. Что касается загрязнения окружающей среды кислотными дождями, накоплениями в почве тяжелых металлов и так далее, то Африка — самый благополучный континент.

И хакхлийцы очень им интересуются.

— Как ты думаешь: почему?

Лизандр покачал головой.

— Вам лучше спросить Чин Текки–то. Впрочем, Сэнди прекрасно представлял, каков был бы ответ, и знал наверняка, что ответа этого Гамильтон Бойл от Чин Текки–то не получит.

 

Глава 20

 

Не исключено, что болезнь под названием СПИД появилась в Африке — не совсем ясно, каков был ее истинный источник. Но известно наверняка, что кончилось все именно в Африке, и вместе с болезнью исчезло и африканское население. К началу «Звездной войны» каждый день в мире умирало от СПИДа десять тысяч мужчин и женщин. Год спустя — в десять раз больше. Вакцина появилась вовремя, чтобы спасти жалкие миллионы уцелевшего населения. Но в Африке просто не хватало ресурсов, чтобы бороться с болезнью. В Африке не хватало всего. Америка лихорадочно строила дамбы и польдеры, пытаясь спасти береговые районы от затопления, Европа всеми силами боролась с ураганами, неожиданными заморозками и выжигающим посевы ультрафиолетом — чтобы помочь «развивающимся» странам третьего мира, не оставалось ни сил, ни времени. Они были брошены на произвол судьбы, и ресурсов, чтобы выжить самостоятельно, у них не хватило. Сейчас в Африке процветают слоны, носороги, гориллы и мухи цеце, они получили обратно свои былые владения. Им больше не нужно бороться за выживание с фермерами и браконьерами, потому что все люди вымерли. Но не

СПИД убил африканцев. Их погубило забвение.

* * *

В первый раз после высадки на Землю Лизандр проспал всю ночь напролет. Когда он проснулся, ярко светило солнце, и, если бы его не разбудила Полли, он наверняка продолжал бы спать дальше. Полли без лишних церемоний тряхнула его за плечо и крикнула прямо в ухо:

— Вставай, Лизандр! Чин Текки–то желает поговорить с тобой сразу же и без промедления! Поднимайся скорее!

Лизандр лениво открыл глаза, посмотрел на Полли.

— Я приду, — сказал он. — У меня есть пара вопросов к нему.

Передай, я буду через минуту.

— Передать? Вопросы? Лизандр, отвечать на вопросы будешь ты, а не Вышестоящий! Он недоволен тобой.

Лизандр потянулся и зевнул.

— Взаимно, — сказал он по–английски.

— Теперь ступай.

— Вот за это, — зловеще пообещала Полли, — проглотишь собственную слюну!

— Кипя от злости, Полли поспешила к радиопередатчику в собственной спальне.

Лизандр не стал торопиться. Он аккуратно оделся, потом зашел в ванную комнату облегчиться, потом умылся и, наконец, вошел в спальню Полли. К этому времени он успел обдумать план действий. Полли присела на корточках, нависая над передатчиком. Она злобно взглянула на Лизандра и зашипела пораженно, когда он приказал:

— Оставь нас. Я хочу поговорить с Чин Текки–то без свидетелей.

— Глупо и непристойно, Лизандр! — воскликнула она. — Почему я обязана уходить?

— Потому что, если не уйдешь, — хладнокровно объяснил Лизандр,

— я не стану разговаривать с Чин Текки–то.

Он терпеливо выждал, пока Полли покинет комнату — от изумления она нервно облизывалась. Потом повернулся к передатчику.

— Чин Текки, — начал он по–английски, опустив почетную степень «то», которая полагалась его собеседнику как Вышестоящему.

— Почему я не знал, что готовится высадка в Африке?

Ответ пришел с секундным запозданием. Тон у Чин Текки–то был ледяной.

— О таких вещах, Лизандр, ты должен говорить только по–хакхлийски! — приказал он.

— Почему ты задаешь подобные вопросы таким непочтительным тоном?

— Потому что от меня скрывают информацию, держат меня в неведении, — сказал Лизандр.

— О планах хакхлийцев я узнаю от землян, а не от самих хаклийцев.

На этот раз пауза была продолжительнее, чем требовало прохождение радиосигнала.